Не уходи - Пембертон Маргарет. Страница 87

— Сан-Франциско — город большой, нам не будет в нем тесно вдвоем, — бросил Грег тем небрежным тоном, который всегда смущал Люка. Ему не удавалось понять, что Грег знает, подозревает и чувствует в душе. Он один из тех, кто скрывает амбиции под личиной безразличия. Именно это и помогло «Диринг адвертайзинг» превратиться в одно из ведущих рекламных агентств. Кроме того, этот человек в двадцать восемь лет командовал батальоном в звании подполковника, поэтому очень опасно недооценивать его.

Элоиза де Вальми предложила погулять в розовом саду, прежде чем разойтись по комнатам и переодеться к обеду. Грега позабавили слова графини.

— Дорогая, неужели твоя мать действительно предполагает, что я надену смокинг к обеду? — спросил он, вернувшись с женой в их комнату.

Лизетт устало опустилась на постель, сбросила туфли и растянулась на голубом шелковом покрывале:

— Боюсь, именно так, дорогой.

Грег зашел в ванную и включил душ.

— Но Люк говорил, что в Вальми он постоянно ходил в обычной одежде.

Легкая улыбка тронула губы Лизетт.

— Это когда они с папой оставались вдвоем, а мама уезжала в Париж. В присутствии мамы он не посмел бы сесть за стол не переодевшись.

Грег снял сорочку и носки. Через открытую дверь Лизетт видела, как он расстегнул «молнию» на брюках, стянул их и бросил в сторону. Когда муж встал под душ, к горлу Лизетт подступил комок. В Сан-Франциско они пользовались разными спальнями, и это лишало ее удовольствия видеть мужа обнаженным. У Лизетт все оборвалось внутри, когда Грег предложил спать отдельно. Тогда ей хотелось броситься в его объятия и сказать, что у нее нет и никогда не было такого желания. Однако Лизетт не сделала этого, потому что ее одолевал мучительный страх.

Газеты пестрели историями о брошенных женах. Мужчины в разгар войны поспешно женились на них, потом привозили к себе домой — в Америку, Францию, Нидерланды, Англию. Жены, оказавшись в чужой стране, среди чужой культуры, без родных и друзей, очень страдали, и такие браки чаще всего распадались. Почувствовав, что Грег охладел к ней, Лизетт перепугалась. Она решила, что муж начал осознавать, как неудачно женился, и уже сожалеет об этом.

Грег закрыл воду, вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в спальню.

— Похоже, Люси придется мало общаться с Мелани. — Он открыл гардероб, снял с вешалки сорочку, темные брюки, смокинг. — Мелани весь день бегала за Домиником как тень.

Лизетт приподнялась на локте. Протянув руку, она могла бы коснуться загорелого тела Грега. Но Лизетт понимала, к чему это может привести. Ей очень хотелось коснуться Грега, однако ее пугали холодность и отчужденность, которые последовали бы за этим.

Грег положил одежду на стул и, опустившись рядом с Лизетт на край постели, застегнул ремешок часов. Она видела сверкающие капли воды в его густых курчавых волосах, сильные широкие плечи. От желания у нее закружилась голова. Господи, ну почему же чувство вины вселяет в нее такой страх и подавляет сексуальность? Почему она и Грег должны страдать от этого?

— Может, хочешь выпить перед душем? — Повернувшись, Грег встретился взглядом с Лизетт.

Его движение, слишком быстрое и слишком неожиданное, застало Лизетт врасплох. Грег с удивлением увидел в ее глазах страстное желание. Неприкрытое желание. В ту же секунду страсть охватила и его.

— Лизетт! — Опустившись на постель, он притянул жену к себе. Она ощутила его влажную кожу, запах шампуня и мыла. Вскрикнув, Лизетт обняла мужа за шею, и их губы слились в поцелуе.

В эти потрясающие секунды ей показалось, что никакой преграды между ними никогда не существовало. Полотенце соскользнуло с бедер Грега на пол, и он накрыл собою Лизетт. Целуя ее, Грег поспешно расстегнул шелковую блузку и высвободил груди из кружевного бюстгальтера. У него перехватило дыхание.

— Боже мой, Лизетт, я люблю тебя… люблю… — Голос Грега срывался.

Задрав юбку, он обхватил ладонями бедра жены и приподнял их. Громко застонав, Лизетт прильнула к нему всем телом, по которому, как расплавленное золото, разливалось желание, обжигая ее и сводя с ума. Грег со стоном вошел в Лизетт, а она, изогнувшись, подалась навстречу ему… но не от страсти, а желая скрыть страх и холодность. Лизетт самым чудовищным, самым бесстыдным образом обманывала мужчину, которого безумно любила и который так много дал ей в этой жизни. Узнав об этом, Грег непременно бросил бы ее. Он смотрел бы на Лизетт с презрением и отвращением и никогда больше не захотел бы прикоснуться к ней.

— Что с тобой, Лизетт? — с отчаянием спросил Грег. Он заметил ужас в ее глазах, и его желание тут же угасло. Уже многие годы он делал вид, будто ничего не замечает. Но сейчас не мог притворяться. — Ты не хочешь меня? — Его лицо исказилось от муки. — Ты меня не любишь?

— Люблю, — всхлипнула Лизетт. — Прошу, поверь мне…

Но Грег не поверил и с такой силой схватил жену за плечи, что она вскрикнула от боли и уперлась ладонями ему в грудь.

— Черт побери, да что с тобой творится?! — закричал Грег. — Почему ты застываешь в страхе, когда я дотрагиваюсь до тебя?

— Не знаю! — Из глаз Лизетт хлынули слезы. — Но я люблю тебя, Грег! Я люблю тебя, как никого на свете!

— Я не верю тебе! — Он вскочил с постели, едва сдерживая ярость, быстро прошел в ванную и оделся.

— Ты куда? — Лизетт встала на колени. Одежда ее была в беспорядке, волосы рассыпались по плечам.

— Не знаю! — Грег побледнел, а глаза его потемнели от боли. — Куда-нибудь, где мне удастся забыть о пародии, в которую превратился наш брак. — Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.