Аризонская западня - Пендлтон Дон. Страница 18

Разумеется, Ник в течение многих лет пытался устранить эту несправедливость, сначала мирными средствами, потом силой. Он открыл шикарное ночное заведение в самом центре деловой части Финикса, надеясь таким образом устроить плацдарм, вбить клин, с помощью которого можно будет открыть город для полномасштабного вторжения. Результат вышел унизительный. По приказу Кауфмана отряды местной полиции патрулировали у дверей заведения, проверяя возраст клиентов и производя показательные задержания за появление в нетрезвом состоянии в общественном месте. Ник понял намек и свернул дело.

Затем он попробовал физическое устранение. Последовательно две команды «торпед» отправились на север — навестить Кауфмана и Руби. Обе исчезли без следа. Зато поползли слухи о полуночных захоронениях в пустыне. Джонни Скализе, племянник Ника, вызвался добровольно выполнить работу и поспешил в Финикс. Он не исчез без следа. Отряд бойскаутов наткнулся на его обнаженное и кастрированное тело, распятое с помощью колючей проволоки на гигантском придорожном кактусе.

На какое-то время дело застопорилось, пока Пол Бонелли не явился к отцу с сообщением, что он не только знает, как убрать Кауфмана, но и знает человека, способного это сделать. После чего события понеслись галопом. Ник Бонелли накачивал Хиншоу деньгами, предоставив ему рекрутировать людей, и готовился к мощному удару по Финиксу, который свалит, наконец, Мо Кауфмана с украденного у него трона.

Пол и Хиншоу убедили Бонелли, будто Кауфман принесет им больше пользы не мертвый, а живой. Поначалу Ник яростно отвергал столь еретическую идею, в корне противоречившую его прирожденному чувству мести, вендетты. Но в результате все же признал мудрость совета — и впрямь, живой Мо Кауфман мог прекрасно послужить в качестве послушной марионетки. Мо уже успел наладить разветвленную систему связей — вот пусть он и дальше сохраняет видимость власти, зная в глубине души, у кого в руках настоящая власть. Убить-то Кауфмана можно, но ведь это — одноразовое удовольствие, так сказать. Куда большее наслаждение ткнуть его носом в дерьмо, отобрать у него империю и оставить в живых, обрекши на постоянные страдания от потери того утраченного, чего ему никогда уже не вернуть.

Да, хорошая идея. И, главное, прибыльная. Коммиссионе поневоле признает силу и тактический гений человека, ухитрившегося провести столь мастерскую операцию. И Ник Бонелли наконец добьется уважения со стороны этих старых дураков, которые, расшаркиваясь перед Кауфманом, его, Бонелли, едва замечали.

План казался безукоризненным. Люди Хиншоу, отменно обученные, готовы были вцепиться Кауфману в глотку и поставить его на колени. Все должно пройти гладко, как по нотам.

И тут на горизонте замаячил Болан...

По правде, Бонелли давно ожидал визита этого ублюдка. Однажды ему уже показалось, что время пришло, — когда Болан вдруг задержался в Аризоне, чтобы разобраться с Сиро Лавангетти и Музыкантом Джонни, но скоро выяснилось: это лишь краткая остановка Мака на пути в Майами. Болан тогда даже сыграл на руку Бонелли, ибо смерть Сиро в Майами обрубила щупальца семьи старого Диджордже, протянувшиеся на территорию Бонелли. Но Ник всегда сознавал, что Болан когда-нибудь вернется... должен вернуться.

И тем не менее, несмотря на подспудную готовность к такому повороту дел, появление Болана застигло Бонелли врасплох, грозя уничтожить то, что кропотливо готовилось долгими месяцами. Сам по себе визит Болана в любую точку Аризоны являлся скверным предзнаменованием, но Болан в Финиксе — это уже катастрофа, хуже не придумаешь.

Впрочем, немного успокоившись, Бонелли вновь обрел способность трезво оценивать события. По уверениям Хиншоу, Болан и Кауфман вцепятся друг другу в глотки еще до наступления ночи. Вояка твердо заявил: получив небольшое подкрепление, он управится с обеими сторонами без малейших затруднений. Бонелли для виду задал Хиншоу отменную трепку по телефону — и тотчас выделил требуемое подкрепление. Возможно — вполне возможно, появление Болана только на руку тусонскому капо. За голову парня все еще давали миллион, и Бонелли знал, как распорядиться этими деньгами. Но главное заключалось в том престиже, которым автоматически станет обладать принесший на блюде голову Палача. Ну, а если Нику удастся уделать одновременно Болана и Кауфмана, да еще прибрать к рукам козырного туза в лице сенатора Соединенных Штатов, то тогда уж... У Бонелли дух захватывало от возникавших перед ним перспектив. Босс всех боссов? А почему бы и нет?

Он раскурил двухдолларовую сигару и потянулся к настольному интеркому. В ответ на бибикающие сигналы явился Джек Луканиа, домоправитель, своего рода комендант при Бонелли.

— Свяжись с Финиксом, Джек. Мне надо еще раз поговорить с Хиншоу.

— Слушаюсь, босс. — Луканиа мигом отправился выполнять поручение.

Прошло уже два часа с тех пор, как Бонелли последний раз разговаривал с Хиншоу, и полтора часа с тех пор, как Пол Бонелли отправился в Финикс вместе с силами подкрепления. Да, руководить людьми Ник велел собственному сыну, своей правой руке, чтобы на месте не возникло никаких накладок.

Через несколько минут Луканиа вновь появился в дверях:

— Он на проводе, сэр.

Бонелли молча кивнул, поднял трубку и сразу же взял быка за рога:

— Что там у вас?

В голосе Хиншоу звучали оправдательные нотки, казалось, он немного нервничал:

— Никаких изменений, мистер Бонелли. Мы... заняли глухую оборону, как вы и советовали.

— Хорошо. К вам направляется Пол с небольшим подкреплением. Ждите его в любую минуту.

Последовала долгая пауза, а когда Хиншоу заговорил, нервозность и скрытое негодование в его голосе заставили Бонелли ухмыльнуться.

— Я понимаю, сэр. Как пожелаете. Но, если честно, я думаю, что...

— Нет ничего зазорного, сынок, в том, что ты нуждаешься в помощи. Тебя здорово потрепали. Пол сумеет утешить тебя. Сколько людей у тебя осталось?

— Дюжина, сэр. Они все в превосходной форме, и я убежден: с помощью высланного вами подкрепления мы завершим игру без особых затруднений.

— Вот и превосходно, — ответил Бонелли, хотя не сомневался, что еще множество затруднений придется одолеть, прежде чем на сцене в Финиксе опустится финальный занавес.

Хиншоу начал было рассыпаться в уверениях, но Бонелли его перебил:

— Кстати, насчет этого Болана...

Он не успел договорить. На том конце провода внезапно раздался странный раскатистый грохот, больно ударивший по барабанным перепонкам Бонелли. После чего в трубке поднялся невообразимый треск, сквозь который едва пробивался голос Хиншоу, яростно требовавшего от кого-то объяснений: что, к черту, происходит?! Затем со стороны Финикса донеслись звуки второго и почти одновременно третьего взрывов, и тотчас стали слышны характерные дробные удары, по которым Бонелли, старый уличный боец, моментально определил: пули крупного калибра сейчас безжалостно крушат в Финиксе стены, мебель, двери... Похоже, Хиншоу и его команда неожиданно попали в крупную передрягу там, и Бонелли ничего не мог поделать — ему оставалось лишь сидеть и слушать, что там происходит.

Но спустя несколько секунд он лишился и этой возможности: связь оборвалась.

Но, удивительное дело, Ник по-прежнему слышал грохот взрывов и стаккато автоматных очередей. Вот только звучали они теперь несколько иначе. Отчетливее и яснее, что ли. Ближе!

Ник Бонелли вскочил из кресла и метнулся было к двери кабинета, и тут пол под ним качнулся от очередного взрыва. В это самое мгновение в кабинет ввалился Луканиа, по его бледному лицу стекала струйка крови.

— Нападение! — крикнул он с порога. — На нас напали!

Болан мчался на предельной скорости, выжимая из двигателя «торнадо» все, что тот мог дать. Он прибыл в Тусон с запасом времени в несколько минут.

Усадьба Ника Бонелли располагалась почти на границе игровых полей гольф-клуба Роллинг Хиллз. Тылы ее выходили на сухое речное русло, называемое Пантано Уош.