Боевая маска - Пендлтон Дон. Страница 11

— Когда тебе покажется, будто ты угодил в камнедробилку, позови меня. Я помогу тебе пережить эти трудные часы.

— Только без наркотиков, — запротестовал Болан.

— Ничто другое не поможет, Мак.

— Тогда я обойдусь без них, — Болан, покачиваясь, поднялся на ноги. — Я должен сохранять ясное сознание.

— Чтобы не стать слишком уж смиренным, а?

Брантзен вовсе не хотел, чтобы в его словах прозвучали саркастические нотки, но вышло именно так.

— Ты угадал.

Болан сжал зубы, почувствовав острый приступ боли, и, чтобы отвлечься, осмотрел пистолет-пулемет и вставил новый магазин.

— Я задержался у тебя слишком долго, — заявил он.

— Но ты же не можешь уйти в таком виде!

— Вполне. Я научился чувствовать их, Джим. Они где-то близко, можешь поверить мне.

— Кто? — спросил хирург, заранее зная ответ.

— Свора. Псы мафии. Они здесь. Я знаю.

Брантзен вздохнул.

— Полагаю, ты прав. Они уже приходили. Я не хотел тебе говорить об этом, но… ну, ладно… если ты решил уйти, Мак, то не заводи разговоров с книготорговцами.

— А-а, вот, значит, какое прикрытие… — протянул Болан, собирая свои вещи.

— Да. Только те два типа, что приходили ко мне, очень плохо вошли в свою роль. Они предложили мне серию книг для комнаты ожидания в обмен на разрешение взглянуть на моих пациентов. Правда, я ответил им, что в настоящий момент в клинике никого нет. Собственно, так оно и есть. Потом они…

— Они поняли, чем ты здесь занимаешься? — быстро спросил Болан.

Брантзен покачал головой.

— Сомневаюсь. Мне кажется, они приняли клинику за санаторий или дом отдыха. Расспрашивали о вчерашней стрельбе… Не беспокоила ли она моих «стариков»… Думаю, они пытались поймать меня на слове, ведь я уже сказал им, что был один. Мои ответы, должно быть, их удовлетворили. Я видел, как они вошли в дом напротив.

— А ты видел, как они оттуда вышли? — спросил Болан.

Промолчав, Брантзен растерянно покачал головой.

— Покажи мне этот дом. Потом покажи, как выйти отсюда так, чтобы меня нельзя было видеть из того дома, затем…

Кто-то легонько постучал в дверь. Болан замолк и прижался к стене, прячась за дверью, пока Брантзен разговаривал с посетителем — симпатичной молодой женщиной в белом халате.

— Начальник полиции хотел бы поговорить с вами, доктор. Я попросила его подождать в вашем кабинете…

— Иду, — коротко ответил Брантзен, закрывая дверь.

— Черт! — прошептал он. — Это Канн. Принесла же его нелегкая!

За дверью послышались громкие голоса — мужской спорил с женским, — затем дверь распахнулась и в комнату вошел высокий мужчина в форме защитного цвета с широкополой шляпой из серого фетра.

— Я сказал дамочке, что пришел с неофициальным визитом, док, — спокойно произнес гость.

Он дружески улыбнулся Брантзену, потом устремил прищуренный взгляд на Болана, застывшего у стены, скользнул глазами по его оттопыренной куртке, прикрывавшей оружие, и, наконец, обернулся к встревоженному доктору.

— Спокойно, дети мои, — улыбнулся Канн. — Я пришел не для того, чтобы играть в героев. — Он метнул быстрый взгляд на Болана. — И не для того, чтобы похоронить одного из них, — добавил он.

— Я… У меня пациент, Чингиз, — произнес, наконец, Брантзен.

— Вижу, док.

Канн бросил шляпу на стол и рухнул в кресло. Он вытащил из кармана сигару и откусил ее кончик, не сводя глаз с Болана.

Мак подошел к шезлонгу и сел, почти вытянулся на его подушках, по-прежнему прикрывая «Узи» полой куртки.

— Все в порядке, Джим, — пробормотал он.

— Конечно, — подтвердил полицейский. — Я зашел, просто чтобы убить время. Мы с доком немало говорили о войне и мире. Не так ли, док?

Брантзен холодно кивнул и, притянув к себе ближайший стул, уселся, скрестив руки на груди.

— Мы оба ненавидим насилие, — продолжал Канн, тихонько посмеиваясь.

Он обкусил сигару с другой стороны и сунул ее в рот.

— Странно, не правда ли? — полицейский наклонился к Болану. — Фараон, который ни о чем другом, кроме мира и спокойствия и слышать не хочет? Но… э-э… видите ли, поддержание порядка — единственное ремесло, знакомое мне. Так что я пришел в пустыню, чтобы обрести то, к чему стремится большинство людей. Покой…

Он засмеялся.

— Я не слуга правосудия… Я слуга мира и покоя.

Глаза Канна блеснули и уткнулись в хирурга.

— Мы говорили об этом прошлым вечером, а, док? Помните?

Брантзен снова кивнул.

— В вашем городе царит полный покой, Чингиз, — натянуто подтвердил он.

— Именно так! И я хочу, чтобы так было и впредь.

Полицейский кольнул взглядом Болана.

— А вы, мистер? Вы не совершали в моем городе преступлений?

— Насколько мне известно — нет, — ответил Мак.

Канн закивал головой, придерживаясь, очевидно, того же мнения.

— Именно так я и думал, — он вздохнул, задумчиво пожевал сигару и добавил:

— Разумеется, насилие расцветает пышным цветом, захлестывает и традиционно спокойные районы. Мне бы очень не хотелось, чтобы оно проникло и сюда… Как долго вы рассчитываете гостить в моем городе, мистер?

— Я уже собираюсь уезжать, — ответил Болан.

Канн поднялся на ноги.

— Может, вас куда подбросить?

Болан и Брантзен переглянулись. Хирург незаметным жестом сделал Болану знак, чтобы тот соглашался.

— Соблюдай мои указания, и все будет в порядке… Сухой пузырь со льдом снимет боль и опухоль. Только ничего не мочи. Ленты пусть остаются на местах, пока не отвалятся сами. Если начнется воспалительный процесс, немедленно обратись к врачу.

Он встал и поднял чемодан Болана.

— Я помогу тебе.

— Я поставил машину за домом, — подсказал Канн.

Он пошел к двери, за ним последовал Болан, временами осторожно прикасаясь к своему новому лицу.

Брантзен догнал своего пациента в холле и пошел с ним рядом. Он протянул Болану большие солнцезащитные очки и сказал:

— Держи. Они скроют большую часть перевязки.

Болан проворчал слова благодарности и, стараясь говорить потише, добавил:

— Странный тип, этот полицейский.

— Я о нем практически ничего не знаю, — хриплым шепотом ответил Брантзен. — Мне никогда не удавалось раскусить его. Думаю, он знает, кто ты.

— Совершенно очевидно, — пробормотал Болан. — Посмотрим, чем это кончится. Еще раз спасибо, Джим… Возьми этот конверт. Ты сумеешь найти применение его содержимому.

Хирург резко качнул головой.

— Меньше часа тому назад я звонил в клинику. Старик выкарабкается.

— Тем лучше. Ему понадобятся деньги.

Они остановились перед выходом. Канн уже был на улице и открывал дверцу машины со стороны пассажира. Болан схватил друга за руку.

— Джим… не знаю, как и благодарить тебя.

— Ты уже сделал это. Много лет тому назад. Будь осторожен с Канном. Кто знает, что у него на уме.

О нем у меня сложилось самое хорошее впечатление, — ответил Болан.

Он подхватил чемодан и вышел к машине. Канн взял чемодан у него из рук и поставил на заднее сиденье. Болан помахал рукой своему благодетелю и сел вперед. Канн обошел машину и устроился за рулем.

— Куда едем?

— Решайте сами, — ответил Мак напряженным голосом. — В вашем городе полно нежелательных лиц.

— Можно подумать, что я не знаю, — вздохнул Канн, заводя машину.

«Камнедробилка» начала обрабатывать лицо Болана. Он с отчаянием смотрел в окно машины, видя, как постепенно исчезают из вида здания «Новых горизонтов». «Горизонты, — подумал Мак, — никогда не стоят на месте для тех, кто постоянно в бегах».

— Я вывезу вас за черту города, — сказал Канн. — Мне наплевать, куда вы направитесь потом. Провалитесь хоть в пекло, если хотите, только не забудьте прихватить с собой всю вашу «свиту».

— Не беспокойтесь, — бросил Болан, — просто у них такая привычка — везде таскаться за мной.

— Мне кажется, у них есть на то основания.

— Я разделяю ваше мнение.

Но у «свиты» Болана была еще одна дурная привычка — повсюду расставлять ему ловушки. Патрульная машина обогнула «Новые горизонты» и уже ехала вдоль тенистой улицы, тянувшейся вдоль южной ограды клиники, когда откуда-то сбоку выскочил синий «крайслер» и перекрыл дорогу. Вторая машина перегородила улицу метрах в двадцати позади них. Из подъезда дома, что напротив клиники, выскочили два человека с пистолетами в руках и прямо по газонам помчались в их сторону.