День грифов - Пендлтон Дон. Страница 16

— Ясно, сэр, просто мне так неудобно...

— Да наплюй ты на все! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты перестал извиняться?! Да, кстати. Ты еще с кем-нибудь делился своей информацией?

— Я сейчас в Лодердейле. Вы помните, где это? Тут никого нет, кроме двух моих парней. Вот им я все и рассказал.

— Оставайся в Лодердейле, только вели им забыть о том, что они слышали. Я рассчитываю на тебя. Отвези своих парней куда-нибудь подальше, прогуляйтесь по островам или еще где-нибудь, мне наплевать. Ну а сейчас я занят.

Болан положил трубку и отодвинул телефон в сторону.

— Отключи его, — сказал он Редди, — я не хочу, чтобы нас беспокоили.

— Сейчас сделаю, Фрэнки! Э-э-э... Все в порядке?

— Вы все слышали — звонил «Бижу» Паприелло. Ему удалось выкрутиться, и бедняга всю ночь болтался по островам, а сейчас позвонил, чтобы сообщить то, что мы уже и так знаем.

— Он хотел сообщить о?..

— Точно. Ну а сейчас займемся делами. Нам нужно похоронить Томми и решить самые срочные проблемы.

— Я подам вино и хлеб, Фрэнки.

— Валяй, — согласно кивнул Фрэнки-Болан.

Черт его возьми, пусть подает да побыстрее! А не то замок на берегу залива может обрушиться на голову Мака Болана и похоронить его под собой рядом с такой дрянью, как Томми Сантелли. В «пятницу мести» начинают играть на крапленых картах. Правда, на праздник, к которому все так старательно готовились, вполне может явиться и незваный гость...

Глава 10

Боевая машина Болана стояла на высотке, с которой открывался прекрасный вид на залив. Она совсем не привлекала внимание, потому что представляла собой точную копию туристического «каравана». Таких домов на колесах в Америке довольно много, они особенно нравятся тем, кто склонен к свободной бродячей жизни. А для Палача «караван» был не только домом, но и базой, с которой он начинал свои атаки, боевым кораблем, лабораторией, центром ведения электронной разведки и еще многим, многим другим. Машина представляла собой настоящее чудо современной техники и не переставала удивлять даже таких специалистов, как Гарольд Броньола.

Но самым невероятным было то, что машину безвозмездно задумали и создали ведущие эксперты страны по аэронавтике и космическим исследованиям. Для создания этого шедевра технологии XX века понадобилось всего несколько недель. Если бы нечто подобное осуществлялось в рамках официальной программы, то только на разработку чертежей ушло бы не менее пяти-шести месяцев, а потом пришлось бы ждать еще несколько лет, пока замысел конструкторов воплотился бы в металл. Болан очень гордился своим «караваном», потому что для него эта машина символизировала гораздо большее, нежели решимость одного человека избавить мир от заразы. В машину были вложены надежды и чаяния тех, кто поддерживал Мака в его крестовом походе. Ведь все инженеры и техники, которые в большей или в меньшей степени приняли участие в изготовлении машины, рисковали, потому что их легко могли арестовать, обвинив в государственной измене. Кое-какое электронное оборудование, которым они оснастили машину, действительно являлось государственной тайной и имелось в единственном экземпляре в лабораториях НАСА.

Наконец машина Мака Болана являла собой символ стремления цивилизованных народов к свободе и одновременно отражала неукротимое желание своего хозяина освободить общество от чумы мафии. Сам Болан говорил об этом так:

— Если вы покажете варвару, что сильнее его, то он охотно согласится жить на той территории, которую вы ему отведете.

Кроме уничтожения мафии, Болан поставил перед собой еще одну цель: сделать мир надежным и счастливым для всех цивилизованных людей. Однажды, когда ему захотелось пофилософствовать, он сказал Броньоле:

— Нормальные люди никогда не согласятся жить в мире, населенном варварами, значит, им нужно помочь освободиться от них. А помочь им сможет только тот, кто окажется еще большим варваром, чем его противники, то есть человек, который будет сражаться с варварами по еще более варварским законам. Если этого не случится, то Аттила опять завоюет весь мир, и нам придется распрощаться с нашей цивилизацией.

Болану не было ровным счетом никакого дела до того, что те, ради кого он начал свой кровавый крестовый поход, не одобряют его методов ведения войны.

— Мне наплевать, любят они меня или нет, — заявил он однажды Броньоле, — и мне совсем не нужно их уважение. Пусть только не суются в мой ад. У них есть свой собственный ежедневный ад, и этого им вполне достаточно.

Болан был удивительным, необыкновенным человеком, а миссия, за которую он взялся, — поистине благородной. Очень жаль, что ему так долго не удавалось получить официальную поддержку. Сам Броньола был бы счастлив рука об руку с Боланом вести борьбу с мафией, поддерживая его не скрытно, а явно. Правда, теперь, если Палач примет предложение, сделанное ему правительством, все может измениться.

Пока Мак настоял на том, чтобы подобного рода помощь носила ограниченный характер. Он не хотел, чтобы официальные представители администрации испортили себе репутацию — ведь поддерживая его, они тем самым нарушали законы страны.

— Когда закон нарушаю я, это не так страшно, — обычно говорил Болан.

Он явно не хотел, чтобы те, кому поручено поддерживать спокойствие и порядок в стране, хотя бы на мгновение стали варварами, пусть даже их подталкивали к этому самые благородные побуждения.

Входя в «караван», Броньола тяжело вздохнул, увидев Розу Эйприл сидящей перед целой системой контрольных экранов: заметив, что Гарольд подходит к машине, она сразу включила электронную систему, управляющую блокировкой двери, что позволило Броньоле открыть кабину.

— Господи, я так рада, что вы приехали! — воскликнула она, обращаясь к своему начальнику.

— Я сразу поспешил сюда, едва лишь получил ваше сообщение. Что тут у вас происходит?

Молодая женщина сняла наушники с магнитофона и протянула их Гарольду.

— Вы все узнаете, прослушав пленку. Мак все время держал микрофон включенным, и качество записи очень хорошее, даже слишком хорошее для микропередатчика такой малой мощности, так что у ваших техников не будет никаких проблем с анализом данных. Запись отлично воспроизводит даже малейшие изменения в интонациях голосов. На этой кассете записано все, что произошло в течение первого часа. На втором записывающем устройстве стоит еще одна кассета, и с ней тоже полный порядок.

Броньола нахмурил брови и спросил:

— Надеюсь, что вы мне позвонили совсем не для того, чтобы я приехал похвалить качество сделанных вами записей. Как я понимаю, у вас возникли какие-то осложнения.

Роза Эйприл сняла наушники, потемневшими глазами взглянула на шефа и сказала:

— Видите ли... Когда Мак уезжал, то собирался только провести небольшую разведку, но по дороге его планы совершенно изменились. Ему довольно легко удалось проникнуть в замок, и вот теперь он уже больше часа играет роль Фрэнки Ламбретта.

— Господи, как мне не нравится эта игра! — обеспокоенно пробурчал Броньола. — Это же чрезвычайно опасно: один неверный шаг, один косой взгляд могут выдать его, и тогда вся свора набросится на Болана!

Но глаза Розы блестели от восхищения, когда она прервала своего начальника:

— Позвольте заметить, что он великолепно играет свою роль! Его Фрэнки даже естественнее, чем настоящий, а другие просто пресмыкаются перед ним и выполняют его приказы. Короче, это что-то невероятное!

В ее взгляде промелькнула едва заметная тень беспокойства, и она продолжила:

— И все-таки я опасаюсь, как бы сейчас у него не начались неприятности. Вот почему я послала вам экстренный вызов.

— Да объясните же мне, что произошло!

— Кто-то позвонил из форта Лодердейл. Звонили по линии, защищенной от прослушивания. Наш друг поднял трубку и выдал себя, как я полагаю, за Томаса Сантелли. Мы записали весь разговор, но помехи на линии не позволили достаточно точно понять, кто звонил. Может быть, ваши техники сумеют это сделать точнее. Мне кажется, что это мог быть Паприелло. Он хотел предупредить Сантелли о том, что Мак Болан и Фрэнки Ламбретта — одно и то же лицо.