Время ожидания - Астахова Майя. Страница 17

В определенном плане, кромка – это огромный фантом, если и не порождённый, то отстроенный человечеством. Правда, в нем есть свои, пусть и немногочисленные жители – тот же самый продавец, к примеру. Или сам Корвин, родившийся отнюдь не в обычной реальности. Правда, в те времена никакого метро не было и в помине.

Кромка сгущается, становится вполне реальной и ощутимой в больших городах, и почти исчезает в малонаселенных местах. Но если город давным-давно покинут жителями, она продолжает жить по своим законам. Корвин припомнил чудовищ, которых ему довелось наблюдать во время поездок в Египет. Впрочем, нечто подобное есть и не столь далеко.

А в устье Невы кромка появилась задолго до того, как возник Санкт-Петербург. Довольно мрачная, хотя, конечно, с Фивами Египетскими не сравнить. Слишком много было здесь черных обрядов и жертвоприношений, которые устраивали финские и карельские колдуны, обращавшиеся к силам Тьмы. Так что почва для появления чудовищ, а заодно – для облегчения перехода кромки в текущую реальность была здесь подготовлена заранее. Ну а потом появился город, построенный на костях (хотя историки все же сгущают краски). Уже во времена Анны Иоанновны и Бирона, когда Петербург, все еще бывший имперской столицей, начал потихоньку приходить в запустение, появились первые призраки с кромки, проникшие в реальную жизнь. Один из таких призраков, по слухам, стал предвестником смерти самой императрицы. Что поделать – Анна Иоанновна не жаловала магов и колдунов, зато с удовольствием предавалась пирам и развлечениям вроде охоты на привязанных заранее животных. Умерла она не слишком-то хорошей смертью – и поделом.

К тому времени «Третья Стража» уже действовала в Петербурге, но именно в тот мерзкий период она оказалась под запретом. Такого никогда еще не было. Даже Петру, откровенно ненавидевшему всяческое колдовство, после серьезной беседы с Брюсом и несколькими немецкими советниками, пришлось выписать из Европы несколько очень странных людей. С существованием «стражников», явно недосожженных Святой Инквизицией, ему смириться пришлось. К тому же, вскоре трое из них порадовали душу злобного, но отходчивого российского владыки – на очередном пиру они раз за разом опорожнили знаменитый «кубок Орла», сумев удержаться на ногах. Вот с этого и началась дружба Петра и «Третьей Стражи».

Того же, что случилось при Анне Иоанновне, не было ни до, ни после – даже в более жуткие времена. «Кромешники» запросто могли оказаться пойманными по императорскому «слову и делу» и отправлены в жуткий Тайный приказ (нет, явно было у кого учиться и чекистам, и их российским последышам из века XXI-го). Правда, ни одного «кромешника» в итоге так и не отловили и катам не представили – все они словно бы растворились, предоставив столицу империи собственной незавидной участи.

Зато времена прекрасной Елисавет Петровны оказались едва ли не самыми добрыми для «Стражи». Небольшие услуги, оказанные во время бироновщины и позднее, когда она свершила государственный переворот, благодарная императрица не забыла…

В дальнейшем отношения с царями у «Третьей Стражи» складывались не всегда ровно, но все же никто эту организацию не запрещал – при условии, что она сама не станет себя расшифровывать…

…Корвин прервал свои размышления. Сейчас было не до того. Да, мальчишка наверняка спустился на платформу, и здесь его ждали первые серьезные сюрпризы.

Саблезубый кот, лениво переступив, слез с эскалатора, следом за ним семенила Лукреция

Он обернулся к кошке и что-то проворчал. Это могло означать: «Сиди здесь, около ступенек, и никуда не суйся!» Лукреция послушно выполнила приказ. Кот медленно направился осматривать вестибюль. След ауры Вита обнаружился немедленно – он вел к самому краю платформы. Где и обрывался. Что ж, следует предположить, что мальчишке все-таки удалось уехать на электричке.

Дальнейшее случилось очень быстро: свет вновь погас, но Корвину это было безразлично – он прекрасно видел в темноте. И жужжащий агрегат он отлично разглядел. Впрочем, механическая тварь не спешила начать охоту – она теперь словно бы раздумывала, а стоит ли лезть на рожон.

Саблезубый кот выгнул спину, вздыбил шерсть и зарычал – пока что тихо, предупреждающе. Мол, убирайся с дороги, это моя территория охоты.

Тварь загудела в отдалении – теперь она опасалась приблизиться. Один удар лапы смел бы ее с платформы прямо на рельсы. Впрочем, такого исхода Корвин не желал. Он рыкнул еще раз. Больше агрегат приблизиться наверняка не посмеет.

Теперь оставалось ждать нужную электричку. Впрочем, они здесь ходят кое-как, к тому же, здешняя «Пушкинская», в отличие от той, что существовала в текущей реальности, была одной из узловых станций.

Корвин задумался. Нет, пожалуй, ему придется путешествовать пешком. К тому же, в электричке могут оказаться сюрпризы куда страшнее взбесившейся механической твари.

Тихо мяукнула Лукреция у него за спиной. Саблезубый кот опустился на задние лапы, помогая кошке взобраться себе на спину. Корвин подумал, что сейчас они представляют очень забавное зрелище, достойное цирка. Но сейчас ему было не до шуток.

Саблезубый принюхался к чему-то. А затем он осторожно спустился с края платформы вниз, не задев рельсы. Кажется, путь предстоял неблизкий…

А в это же самое время в приемной у шефа петербургского отдела Сообщества сидел с самым мрачным видом парень, которого в его новообретенной компании знали как Дениса – насмешника и шутника. Вот только сейчас вид его был сумрачным донельзя. Беседа ему предстояла до крайности неприятная. И не было рядом никого, кто мог бы ему хоть как-то посочувствовать.

Глава 7

Во мраке

– Ну, заходи, заходи, приятель! – шеф улыбнулся, даже, в общем-то, приветливо – но от этой приветливости у Дениса слегка дрогнули колени и оборвалось что-то внутри.

«Он что – собирается меня тут же и прикончить? Или возьмет и отправит на кромку… в метрополитен», – с ужасом подумал Денис, глядя на человека небольшого роста во вполне официальном и даже богатом костюме.

– Заходи, что же ты, – подбодрил его шеф, и Денису ничего не оставалось делать, как на негнущихся ногах проследовать в кабинет. – Присаживайся, дружище…

Шеф несколько суетливым движением закрыл дверь.

Денис выполнил команду.

Кабинет был обставлен дорогими вещами, но как-то слишком безвкусно и аляповато. Здесь подлинная картина знаменитого абстракциониста могла соседствовать с дешевой поделкой, купленной не иначе как на Невском, у костела. А антикварный шкафчик, который до революции наверняка украшал усадьбу какого-нибудь помещика или купца-скоробогача, находился рядом с мебельным «творением», подобранным по современному каталогу дизайна для не слишком бедных.

Словом, это был самый обыкновенный кабинет самого обыкновенного хозяина фирмы, начинавшей с «купи – продай» и волею случая удержавшейся до сих пор на ногах. Не хватало здесь только одного – портрета, того самого, который с не очень давних времен стал едва ли не важнейшей деталью офисов всяческих начальников и начальничков.

Но посетителю сейчас было не до рассматривания деталей кабинета. Он весь внутреннее напрягся, и это не ускользнуло от шефа.

– И что ты сидишь, словно аршин проглотил, голубчик? Можешь расслабиться! Раньше надо было напрягаться, раньше! – заорал вдруг шеф. – Ты сорвал задание, сопляк! Мое персональное задание! Хорош!…

Шеф даже не предполагал, что Денис попытается возразить или хотя бы вставить слово. Сейчас ему не это было важно – хотелось просто наораться как следует, всласть. Он не хуже Дениса понимал, что против «Третьей Стражи» маг уровня его теперешней жертвы не сможет ничего противопоставить. Причем, судя по всему, против Дениса сыграли все подразделения «Стражи». Тут никакие артефакты не смогли бы помочь и ему самому, и – возможно, даже более сильным магам пришлось бы признать поражение. Вот если бы все питерское Сообщество… Но это означало бы не только позволить противнику рассмотреть все карты, это привело бы к еще худшим последствиям, чем «юбилейная» спецоперация. Есть «Третья Стража», есть Сообщество – но есть и те, кто стоит над ними. И упаси небо вызвать недовольство последних.