Хит-парад в Нэшвилле - Пендлтон Дон. Страница 9

— Что? Хорошо. В этой сделке участвует «Телебуст». Я думаю, это одна из их компаний-сателлитов.

— Что такое «Телебуст»?

— Они занимаются специальной раскруткой. Ну, ты знаешь, готовят мощные рекламные кампании. Их задача заключается в проталкивании наших артистов на первые места в хит-парадах страны.

— Продолжай соображать!

— Есть еще «Эмси». Они...

— Что такое «Эмси»?

— Это компания звукозаписи. Фирма «Эмси Рекордс». Они специализируются на разработке золотых конвертов для дисков и на телеторговле.

— Расшифруй мне, что это означает.

— Продажа по почте. Ты видел подобную рекламу по телевидению. Что-то в этом роде.

— Что-то я не вижу, чтобы ты горел желанием помочь мне, Раймонд.

— Хорошо, хорошо, только убери револьвер. Голове больно!

— Ей будет больно до тех пор, пока я не получу от тебя кое-что более существенное, чем болтовня о родословной вашей корпорации.

— Я стараюсь тебе это объяснить. Одни и те же люди владеют всеми этими компаниями. Понимаешь? Они также владеют отелями, казино, ночными клубами и прочим. И названий у их фирм свыше сотни. Как, черт побери, я могу знать, кто чем владеет? И как вообще кто-либо может это знать? Ник Копа — единственный, кого я знаю. Он — нэшвилльский контролер, представляющий компанию. Все объединение компаний.

— Ты назвал его еще и партнером.

— Да, в определенном смысле, он — партнер.

— В каком смысле?

— В том смысле, что в Нэшвилле Копа — босс.

— Босс чего?

— Всего, о чем я тебе толкую.

— Но у него есть общенациональные связи?

— А как же.

— С какой семьей?

— О Боже! Я не знаю. Не спрашивай меня об этом. Даже если бы я знал, то не мог бы...

— Нью-Йорк?

— Может быть, Нью-Йорк. А может, Чикаго. Не знаю. Я даже не уверен, что это семейный клан. Организационная структура не похожа на семью. Скорее, это коалиция, корпорация национального масштаба.

— Где штаб-квартира, в Нью-Йорке или Чикаго?

— Может быть, в обоих, а может, и ни в том, и ни в другом. Я не знаю. Можно я встану? От вида крови меня выворачивает наизнанку. Мне надо...

— Еще не время, Раймонд. Сиди и продолжай думать. Ты связал Карла с Ником Копа?

— Боже упаси! Я даже не посмел бы и подумать о...

— С кем же тогда?

— Я не имею права по своей инициативе связываться напрямую с Ником. Когда я ему нужен, он дает мне знать. Но сам я никогда ничего не предпринимаю.

— Через кого, Раймонд?

— Есть здесь один парень... работает на Ника ... напрямую на Ника...

— Это его «лейтенант»?

— Да, что-то в этом роде. Я направил твоего друга к этому парню.

— Каким образом?

— Леонетти должен сказать, что в такое-то время он будет в таком-то месте. Я ему отвечу: «Отлично», и передам кому надо, где он будет.

— Ну, и?..

— Ну, я так и сделал.

— Кому ты сообщил об этом?

— Тому «лейтенанту», о котором говорил.

— У «лейтенанта» есть имя?

— Конечно, есть. Кажется, его зовут Горда.

— А фамилия?

— Вроде бы Маззарелли.

— Горди Мазаррелли.

— Да.

— Скажи мне прямо, Раймонд, без уверток! Как зовут «лейтенанта», к которому ты направил Карла?

— Я же сказал: Горди Маззарелли. Разве я не сказал?

— Значит, ты позвонил Горди Маззарелли и сказал ему, что в такое-то время Карл Леонетти будет в таком-то месте?

— Да, так.

— Что еще ты сказал Горди Маззарелли?

— Больше я ему ничего не говорил.

— Но, конечно же, Горди уже знал, кто такой Карл Леонетти?

— Думаю, что знал.

— Гм! Угу...

— Естественно, я объяснил ему, почему он звонил.

— Гм! Угу...

— Я ему сказал о резервной партии товара.

— А еще о чем?

— Еще сказал, что Леонетти пытается продать... то есть хочет поговорить с кем-нибудь об этой партии.

— И что ответил Горди?

— А? Что?

— Что сказал Горди относительно желания Карла с кем-нибудь поговорить?

— Он сказал: «Хорошо».

— Что «хорошо»?

— Хорошо, он с ним встретится.

— Кто это сказал?

— Горди, Горди Маззарелли сказал, что он с ним встретится. Он встретится с Леонетти и обсудит с ним это дело.

— Взгляни на мою вторую руку, Раймонд. Видишь этот предмет? Знаешь, что это такое?

— Похоже на... Что за черт! Ты что, записываешь наш разговор?

— С самого начала. И знаешь, почему?

— Hex, не знаю.

— Тебе все равно?

— Да.

— Зато Горди может оказаться не все равно.

— Послушай, ты не вздумай!.. Неужели ты хочешь?..

— Назовем это подстраховкой, Раймонд. Я дам Горди послушать эту запись и предложу ему такой же выбор, что и тебе.

— Пожалуйста, не делай этого!

— Не делай чего?

— Не говори Горди, что я указал на него!

— Почему же нет? Если они просто встретились и поговорили...

— Ты знаешь, что я имею в виду! Даже если бы они были давно потерявшими друг друга братьями, а я только свел их вместе, то благодарности я бы за это не дождался! Ты никому не должен говорить, что я проболтался!

— Это не имеет никакого значения, Раймонд. Когда я разделаюсь с Горди...

— Нет, ты не понимаешь! Ты не знаешь, на кого замахиваешься! А я знаю, знаю! У тебя нет никаких шансов. Этот парень — личный телохранитель Ника Копы, а кроме того у него есть еще целый взвод ошалелых головорезов! У тебя нет и тени шанса!

— Вот для этого я и записал нашу беседу. Ты мне поможешь слегка уравнять шансы. Ты ведь окажешь мне посильную помощь, не так ли?

— Я не... Как я могу? Что?..

— Мы с тобой связаны одной веревочкой, Раймонд. И в жизни, и в смерти. Для тебя, парень, сейчас существует только одна логика. Как ты хочешь вести игру?

— Я хочу вести ее как можно дальше от «Безумца» Горди. Давай не будем впутывать его в это дело.

— Это ты так решил.

— Да. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Хорошо, послушай! Я не знаю, что они сделали с Леонетти. Я знаю, что он вызвал большой переполох. Я направил его к ним и больше ничего о нем мне не известно. Мне не сказали ни слова. Но я знаю, где его женщина. Давай договоримся: ты отдаешь мне кассету, а я тебе скажу, где она находится. Может быть, она что-то знает.

Но у Болана планы оказались несколько иными.

— Сначала пойдем и найдем ее. А уж затем обговорим сделку. Если, конечно, будет о чем договариваться.

— А если не о чем?

— Тогда мы заключим эту сделку в аду, дружище.

— Я сделаю все, что смогу, — тяжело вздохнул Оксли, признавая свое поражение. Его охватил первобытный страх смерти, говоривший на языке неотразимой логики.

И Мак Болан знал, что этот голос говорил правду.

Он говорил также об отчаянном стремлении выжить. А это уже была логика иного рода.

Глава 7

Территорию усадьбы, выстроенной в светлой лиственной рощице, окружала каменная стена. Сквозь кроны деревьев проглядывали крытые красной черепицей крыши домов. Надпись на потемневшей от времени бронзовой доске у ворот оповещала о том, что здесь располагается Академия Джулианы, а на временном щите было небрежно написано: «Вход воспрещен!» Ворота были оснащены автоматическим открывающим устройством, приводимым в действие откуда-то изнутри. Никаких других охранных приспособлений не было видно.

Участок земли, видимый через ворота, был в полном запустении. С обеих сторон на подъездную дорогу наступали трава и сорняки. Вся площадь была захламлена упавшими с деревьев ветками и листвой. Да и сама стена обветшала и местами уже начала обваливаться.

По словам Оксли, когда-то здесь размещалась школа для девушек. Сейчас здесь было заведение, входившее в разветвленную систему борделей. Оксли по-прежнему называл его «школой» и, по его словам, часто рекомендовал молоденьким артисточкам посетить это уютное место, где можно оттачивать свое исполнительское мастерство, пока им не улыбнется удача. Болан превосходно понимал, какая «удача» могла улыбнуться девушкам в подобном притоне.