Кровь за кровь - Пендлтон Дон. Страница 19

Мафиози не слишком круто обошлись с Сарой. Они пару раз ущипнули ее и влепили несколько оплеух с одной лишь целью: запугать ее, дать понять, с кем она имеет дело.

Кроме того, они облапали ее с ног до головы, отпуская при этом в ее адрес непристойные шутки и замечания.

По-настоящему жестокими они стали бы позже.

Болан довел Сару до машины, дал ей воды и ватный тампон, чтобы смыть с себя кровь и почистить платье. С остальным было проще: шишки и синяки со временем сойдут сами.

Оставив ее одну, Болан вновь направился к автофургону и быстро осмотрел его. В салоне он нашел несколько карт, удостоверения личности и другую информацию о похитителях. Когда он вернулся к машине, Сара уже почти пришла в себя и была готова к отъезду. В последний раз он окинул взглядом поле боя, поблагодарил Бога за то, что тот позволил ему вовремя вмешаться, нажал на педаль газа и оставил позади себя кладбище под открытым небом, где догорали остатки автомобилей и человеческих тел.

Он знал, что большинство людей даже не подозревал о том ужасе, который ожидал Сару Хендерсон, попади она в руки мафии. Да и сама она никогда бы в это не поверила.

Человечеству свойственно забывать те зверства, на которые способны люди. Бухенвальд в их глазах был просто воспоминанием из далекого прошлого. Но Болан жил в мире, где зверство и жестокость среди людей стали нормой жизни.

Тот факт, что Сара во всем призналась своим похитителям, отнюдь не менял сути дела. Она сказала им правду, потому что считала, что Болан уже далеко, а потому вне опасности.

Даже если бы братья Талиферо убедились в правдивости ее показаний и поняли, что ей нечего больше скрывать, они не пощадили бы ее.

Их методы основывались на том, что человеческое восприятие и память о событиях прошлого — явление странное и обманчивое. Отдельные сведения хранятся в тайниках подсознания, являющегося своего рода защитной оболочкой. В психологии групповое комплексное воздействие часто вызывает психический шок, освобождающий подсознание. Братья Талиферо знали самый прямой и быстрый способ, способствующий возникновению психического состояния, благоприятного для освобождения подсознания, — боль жестокая и многократно повторяющаяся.

Различные этапы их программы не обязательно следовали одной отработанной схеме, но, как правило, в действиях палачей наблюдался определенный стереотип: сначала жертву надо было запугать и затерроризировать, угрожая ей невыносимыми физическими страданиями. Затем ей причиняли боль. Очень сильную боль. Медленно... Жертва начинала кричать, умолять и вымаливать пощаду, выдавать такие сведения и секреты, которые сама же и сочиняла, надеясь на прекращение пыток. Но боль усиливается. Вся нервная система жертвы испытывает жесточайший стресс под воздействием жестоких мучений. Из ее рта вырывается нечленораздельный, полный ужаса звериный крик.

А боль все усиливается и усиливается... Главное — довести человека до предела его выносливости. Палачи терпеливо ждут, когда сдаст нервная система жертвы, и внимательно слушают то, о чем она начинает говорить в этот критический момент.

Но жертву нужно поддерживать в сознании, давать ей время на отдых и восстановление сил. После этого все начинается сначала, но с удесятеренной силой, что порождает новый поток признаний.

Теперь пытку можно приостановить. Несчастный видит улыбку на лицах своих мучителей, их обходительность. Но стоит им только сделать шаг в направлении жертвы, как она начинает корчиться от страха, стоит им только шевельнуть мизинцем — и она заходится в диком крике. Можно считать, цель почти достигнута.

Именно в этот момент мучители всерьез берутся за дело, стремясь вызвать у жертвы шоковое состояние, растоптать, растворить в боли ее бессмертную душу, пропустить ее через семь кругов ада. Если жертва-мужчина, ему отрезают гениталии; если женщина — вырезают ей грудь или загоняют «розочку» — отбитое горлышко бутылки — во влагалище. При этом очень важно внимательно вслушиваться в вопли и слова, вырывающиеся из горла обезумевшей жертвы.

И наконец приходит время придать пытке индивидуальность, затронуть жертву за ее самую чувствительную струнку. Если это хирург или пианист, то неплохо бы ему один за другим отрубить пальцы, покрутить ими перед глазами, а затем засунуть ему в задницу. Однако крайне важно поддерживать в жертве искру жизни... В случае необходимости берут в руки паяльную лампу и прижигают культи.

На этой стадии пытки у жертвы возникает неуемное желание говорить и делать признания, она даже выдумывает то, чего никогда не было и быть не могло.

Но пытка продолжается без остановки. Она никогда не прекращается, пока еще бьется сердце жертвы, В этом-то и состоит техника больших «мастеров». Настоящие профессионалы заставляют свои жертвы говорить в течение суток без перерыва. А группа виртуозов из Чикаго однажды поставила рекорд — продолжала пытку безостановочно в течение трех дней. Правда, их жертвой оказался настоящий гигант весом более ста пятидесяти килограммов.

Слава Богу, Сара избежала подобной участи. Что касается Бруно, то его, вероятно, ожидает самое худшее, если только Мак Болан не приложит максимум усилий, чтобы избавить его от чудовищной смерти от рук кровожадного маньяка.

Болан был крутым парнем, по-настоящему крутым: иногда в глубине души он побаивался сам себя, и сейчас именно это обстоятельство могло сыграть решающую роль.

Он мог понять все что угодно, но только не бессмысленные в своей жестокости пытки. Он готов был без сожаления убить собственную мать, лишь бы только избавить от подобного конца. Если понадобится, с этой целью он убьет и Бруно Тассили.

Он не собирался объяснять все это Саре. Он даже не сказал ей, почему так торопливо застрелил троих мафиози, стоящих всего в нескольких сантиметрах от нее.

Тем не менее он знал, что Сара все хорошо поняла. Она лишь не совсем ясно представляла себе то, что могло произойти сегодня ночью, но она видела достаточно, чтобы догадаться обо всем остальном, и не преминула рассказать об этом Болану.