Невидимки - Пендлтон Дон. Страница 27

Тонкая полоска света падала на пол — это Кума неплотно закрыл холодильник.

Болан снял со стены нож с самым широким лезвием и аккуратно разместил его над газовой горелкой, повернув ручку на полную мощность. Закрывая дверцу большого холодильника, он заметил на верхней полке тарелку с рыбой. Очевидно, Куме нравился опасный деликатес — «фугу».

Болан решил обследовать другие комнаты.

Кабинет Кумы был обставлен тяжеловесными предметами импортной мебели. Полированный письменный стол из палисандрового дерева стоял вплотную к затемненному окну — вероятно, для того, чтобы можно было выглядывать на улицу и чувствовать при этом собственное величие.

На столе среди бумаг лежала прижатая увесистым ножом фотография, вырезанная из ежедневной газеты. На ней Болан узнал человека, стоящего сбоку группы. Это был профессор Нарамото. С другого боку стоял мужчина в очках, присутствующий и на фотографиях Шиноды. Он был обведен красным фломастером. Болан осторожно сложил фотографию и засунул себе в карман.

Он не мог рисковать, прибегая к помощи оружия. Кума нужен был ему живым.

Болан расстегнул пояс, достал короткую веревку и сложил ее в виде петли. Остановился на мгновение, чтобы сосредоточиться, затем отступил обратно в проход. Какие-то звуки доносились из гостиной — он рискнул заглянуть.

Девушка была привязана, на ней всей своей массой лежал Кума. Бедра вздымались, когда он с силой входил в нее.

Болан пересек комнату в шесть беззвучных шагов. Петля обвилась вокруг шеи Кумы в долю секунды. Палач надавил коленом ему на почки и рванул проволоку.

Кума рухнул на спину, его пальцы судорожно пытались дотянуться до тонкой полоски шнура, удушившего любую надежду позвать на помощь. Болан вытащил нож и подвинулся к девушке, чтобы срезать путы на ее руках.

В своей жизни Кума выиграл много схваток, и не мог примириться с тем, что проигрывает эту с самого начала. Мощным ударом ноги он повалил Болана. Нож вылетел. Извернувшись, Кума прыгнул на Болана и прижал его к полу, все еще задыхаясь, но уже больше от гнева. Глаза вылезли из орбит от охватившей его ярости.

Девушка стояла напуганная, даже не пытаясь скрыть свою наготу. Ее раскрытые губы были, как красная рана.

Плечо Болана пульсировало от удара, причиненного тяжелой рукой. Он хотел крикнуть девушке, чтобы она поскорее убиралась, но рука Кумы обвила его шею. Болан попытался оттолкнуться ногами, но не смог, почувствовав, что от нехватки кислорода кровь стала пульсировать в голове. Собрав всю волю в кулак, он ударил растопыренными пальцами в лицо противника. Указательный палец впился в глазное яблоко. Кума взвыл от боли, и Болан, изогнувшись, освободился.

Уже наметив дальнейшее развитие событий, Болан перекатился через комнату и схватил латунную кочергу. Уцелевшим глазом Кума увидел, как кочерга летит ему прямо в лицо.

Очнувшись, Кума обнаружил, что привязан к тяжелому столу теми же веревками, которыми была связана девушка.

— О'кей, мистер, вы сейчас ответите на некоторые вопросы.

Кума отрицательно покачал головой.

Болан ударил толстого малого по ноге. Это произвело должный эффект.

— Видишь этот снимок? — Болан наклонился вперед. — Кто этот мужчина? Что случилось с профессором Нарамото? Почему был убит Кен Шинода?

Кума усмехнулся и плюнул в Болана. Мощный плевок ударился о ковер.

— Не время для героизма самураев, — сказал Болан. — Я кое-что подогреваю для тебя на кухне.

В глазах Кумы промелькнул страх. Он признал в противнике мастера своего дела. Болан взглянул на неподвижное тело и пошел на кухню. Горелка горела оранжево-красным пламенем. Нож был такого же цвета. Схватив нож тряпкой, полковник вернулся в гостиную.

Накаленное лезвие сверкало, обжигая горячим светом.

Подбородок Кумы был прижат к груди, губы плотно сжаты — он как бы предчувствовал предстоящую боль.

— Да, — произнес Болан. — Это происходит с тобой, Кума. И будет еще хуже.

Лезвие шипело, прикасаясь к щетине на подбородке Кумы. Но он и виду не подавал, что имеет желание что-то сказать.

Болан наклонился ниже:

— Давай начнем с твоей связи с «Красным солнцем».

Кума поднял голову и опять плюнул. На этот раз плевок был красным, ярко-красным.

Сильная струя крови обдала Болана, когда нечто, мгновение назад бывшее языком Кумы, упало на пол. Настоящий борец Ниппона скорее откусит свой язык, нежели заговорит. Темно-красные ручейки потекли по краям рта.

Болан понял, что такая беспощадная война между бандами не даст ему возможности найти ответы на мучавшие его вопросы. Вернувшись на кухню, он открыл дверь холодильника.

Истекающий кровью Кума пытался держать рот закрытым, когда Болан вновь подсел к нему.

— Ты обманул меня, Кума.

Болан дал ему сильную пощечину, достаточно сильную для того, чтобы Кума открыл рот и выплюнул скопившуюся кровь.

— Вот кое-что, чтобы запихать в твою пасть.

В другой его руке была липкая рыба «фуга». Он затолкнул ее в раскрытый рот Кумы. Босс якудза пытался выплюнуть отраву, но Болан все-таки заставил его откусить кусок ядовитой рыбы.

— Пищу всегда следует жевать, прежде чем глотать.

Понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы яд подействовал. Кума скорчился, закашлялся и после конвульсивных содроганий умер. Вновь его губы плотно сжались.

Болан вернулся на кухню, чтобы смыть кровь и остатки рыбы. Удостоверившись, что газетная вырезка у него, полковник вышел в висячий садик. Вдоль здания шел поребрик. По нему он дошел до площадки для мытья окон. Понадобилась лишь секунда, чтобы понять, как она управляется. Болан спокойно спустился на землю.