Вендетта по лас-вегасски - Пендлтон Дон. Страница 8

И наконец, кто пойдет смотреть фильм с участием Джозефа Левича? Уж, конечно, не фаны Джерри Льюиса.

Ну, да Бог с ними, с актерами! Один тип, которого звали Сэм Голдфиш, тоже поменял имя. Почему? — спросите вы. Да потому, что «Метро-Голдфиш-Мейер» звучит как-то подозрительно. Мы все грешим страстью к перемене имен. И итальянцы не исключение. Франки Ловеччио называется теперь Фрэнком Лэйном, Вито Фаринола гордо носит имя Вика Дэймона. Все началось гораздо раньше «Крестного отца»... извините, «Монарха-удальца».

Актер нагнулся вперед и сделал вид, будто разговаривает с человеком из публики.

— А кого представляете вы, мистер? ОВР? Общество за Возвращение Роялистов и выступаете против названия «Монарх-удалец»?

Андерс поморщился, зал взорвался хохотом, а актер вернулся на середину сцены.

— Плохо дело в Америке наших дней, дамы и господа. Ярлыки нас сводят с ума. Мы все становимся безумно обидчивыми. Стоит впустить к себе хорошенькую женщину, и вы тут же получаете оскорбительное письмо из Всемирной Женской Лиги. У меня складывается впечатление, что эта группа стремится к матриархату и жаждет окрестить пацанов женскими именами лишь по той причине, что они появились на свет божий из чрева матери. Карла Монзон — это уже предел всему, не правда ли?

Эти тенденции возникли не сейчас, им довольно много лет. Люди из общества борьбы за гражданские права выступили за то, чтобы мы перестали краситься в черный цвет. Они выиграли дело, что само по себе хорошо, ибо чернокожие актеры начали играть соответствующие роли, что еще лучше. Но все кончилось тем, что активисты движения потребовали убрать из спектаклей роли чернокожих персонажей, которые, по их мнению, выставляют расу в целом не в лучшем виде. Не стало садовников, шоферов, слуг... не стало грубоватого, живого юмора. Вы думаете, что в Голливуде дела обстоят иначе, а? В таком случае вам стоило бы послушать черных актеров, которых лишили их ролей садовников, шоферов и слуг.

Я, вообще-то, не расист, но... Что происходит сейчас в нашей стране? Что произойдет, если мы все объединимся в рядах мелких воинствующих движений и потеряем способность смеяться друг над другом? А? Тогда вскоре понадобится переписать все книги по истории. Рабство в них исчезнет навсегда, так же как и горлопаны ирландцы, дураки поляки, чопорные англичане и ленивые мексиканцы... Куда мы идем?

Казалось, Андерс забыл, что вышел на сцену веселить публику, и действительно, в зале больше никто не смеялся. Болану показалось, что в тишине, повисшей над головами собравшихся, можно услышать полет мухи.

— Все мы вынуждены обращать внимание на образы других людей. Мы больше не можем говорить об Аль Капоне, поскольку взбунтуются итало-американцы. В книгах по истории его, несомненно, назовут Альфредом Капингуэллом и представят бедным несчастным отпрыском богатых родителей, жертвой полицейского беспредела, но только не американского, упаси Бог, иначе общество в защиту кадров полиции сказало бы свое веское слово. Ответственность придется переложить на плечи кого-то другого, скажем, канадцев. И за это мы им очень обязаны.

Но что же происходит у нас? А я вам сейчас скажу. Вы думаете, что меня зовут Томми Андерс, не так ли? Так вот, вы ошибаетесь. Я уже давно уладил эту проблему. Позвольте представиться: Джузеппе Андрозепитоне. Отличное итальянское имя, но на афишах выглядит несколько неуместно и плохо звучит со сцены. Разве можно было бы предположить, что мое имя даст мне некоторые права в определенных кругах американского общества? Конечно же, нет. Не так давно, всего пару часов тому назад, меня славно отделали два проходимца. А если честно... то два респектабельных итальянца. В голове у меня лишь воображаемая дырка, под пластырем нет ни ссадин, ни ран, а эту шишку под глазом я, должно быть, устроил сам себе, гримируясь к выступлению.

Так вот, я подвергся нападению двух почтенных итальянцев, которые ни коим образом не имеют никакого отношения к мифической мафии. Это правда. Если не верите, спросите у генерального прокурора Соединенных Штатов. Он запретил ФБР использовать в докладах и отчетах слово «мафия». Поговорите об этом с компанией «Форд Моторс» — она давно категорически отказалась транслировать телепередачи, в которых можно было бы услышать слова «мафия» или «Коза Ностра». Вот так. Мы уже переписываем историю.

Что касается меня, то я стал жертвой двух итальянских громил, которые, оказывается, являются не более, чем мифом. Этот самый миф подловил меня в темном углу и задал мне взбучку, потому что я нанес ущерб итальянскому общественному имиджу. Это я-то, кто всего лишь пытается вызвать улыбку на губах почтенной публики. И кто? Два несуществующих типа, которые всю жизнь защищают этот светлый образ с дубинкой в руках. Логично, правда?

Нет, вы не улыбайтесь. Мне, собственно говоря, тоже не до смеха, несмотря на то, что меня избили два воображаемых субъекта, не принадлежащих к мифологической мафии. Эта история не вызывает у меня смеха даже теперь, хотя она является самой невероятной из всех, которые мне приходилось рассказывать.

Уважаемые дамы и господа, должен вам сказать, что есть вещи похуже подмоченной общественной репутации — существуют плохие люди. Они не перестают существовать от того, что мы отказываемся называть их, принимаемся перекраивать историю или прячем головы в песок, как страусы.

И последнее, о чем я хотел бы сказать вам перед расставанием. Не так давно я задавал вам вопрос: что же неладно в нашей стране? Так вот, я вам скажу. Мы потеряли свое достоинство, свое лицо. Мы живем словно на гигантской съемочной площадке. Мы так увлеклись нашим имиджем, что упускаем из виду важные вещи. На протяжении ряда лет я вам говорю, что я не расист, и это так. Но я чертовски ясно осознаю факт наличия различных рас. И я скажу вам, что не стыжусь своего итальянского происхождения, я не всегда горжусь им, но никогда не стыжусь его. Мне только стыдно за тех, кто стыдится быть итальянцем или мексиканцем, негром или поляком. Соединенные Штаты создавались силами всех рас и наций, которые заслужили право быть такими, какие они есть.

Мне бы не хотелось, чтобы вас водили за нос создатели общественного имиджа, поэтому я дам вам один совет. Подумайте о собственном образе. Об образе англосаксонских протестантов. Вы остались на бобах, тогда как итальянцы стали почтенной публикой, поляки — вежливыми, а негры — благородными. Что касается божьих избранников, то они начинают занимать самые высокие посты в государстве. Англосаксы должны немного пошевелиться, чтобы создать свой собственный образ, в противном случае мы все окажемся по горло в дерьме.

Джузеппе Андрозепитоне прощается с вами. Да благословит вас Господь! И будьте осторожны с сен-матье [1] — так называют парней из «несуществующей» мафии. Во всяком случае, пока в это дело не вмешивается Джованни Батиста Монтини. А? Вы не знаете Джованни Батиста Монтини? Это Папа Павел VI.

Актер покинул сцену под бурные рукоплескания зала, увернулся от режиссера, который хотел вернуть его к публике, и прошел мимо Болана, направляясь в свою гримерную. Лавируя между толпой артистов и зрителей, Мак следовал за Андерсом. Возле гримерных, прислонившись к стене, со скучающим видом стояли два типа с неаполитанской внешностью. Андерс увидел их и остановился. Обернувшись, он заметил Болана, обреченно вздохнул и продолжил свой путь.

Болан чуть не наступал ему на пятки, когда артист подошел к двери. «Гориллы» попытались было войти за ним в гримерную, но Мак преградил им дорогу. Он резко оттолкнул первого к противоположной стене коридора и ледяным взглядом посмотрел на второго.

— А ну-ка, проваливайте, — процедил он.

Андерс находился в гримерной и нервно поглядывал на застывшую в дверях троицу. Человек, которого оттолкнул Болан, вытаскивал из кармана обтянутую кожей дубинку, другой уставился на Мака пустыми глазами профессионального убийцы.

Актер натянуто засмеялся и спросил: