Южный коридор - Пендлтон Дон. Страница 14

— Что? — воскликнул Скьяпарелли.

— Он встречал нас в аэропорту, собственной персоной.

— Когда это было?

— Мы приземлились в шесть.

— Значит, четыре часа назад.

— Как это — встречал в аэропорту? — недоверчиво вскрикнул Меллини, но никто не обратил на него внимания. Домино продолжал, обращаясь к Скьяпарелли:

— Он спустил на нас свору фараонов. Все это время нас шмонали.

— Как же ему удалось? — дрогнувшим голосом спросил Скьяпарелли.

— Не понимаю, — пробормотал начальник охраны. — Прямо чертовщина какая-то.

— Возможно, вы еще не слышали, — сказал Скьяпарелли. — Около часа назад он прошелся по центру города и отправил на тот свет пятерых моих помощников вместе с телохранителями. Я рад, что вы здесь, — один я с ним не справлюсь, и мне не стыдно в этом признаться. Можете сжечь всю Атланту дотла, только уберите его отсюда. Сами знаете, здесь затронуты не только мои интересы. Те, кто вас сюда послал, вложили в этот город большие деньги. Я рад вас видеть. Будьте здесь как дома, делайте что хотите. Но вы должны его остановить.

Скьяпарелли поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Меллини хотел было последовать за хозяином, но его остановил тихий оклик Домино:

— Останься, приятель.

Меллини послушно уселся на стул.

— Значит, говоришь, Фрэнки?

— Он велел его так называть.

Один из близнецов-братьев негромко хмыкнул.

— Конечно, я должен был догадаться, чего уж там, — смиренно начал Меллини. — Он ведь и босса обвел вокруг пальца! Заставил Скапа уступить... одну очень дорогую вещицу. Но я-то!..

— Успокойся, — мягко остановил его Домино. — Меня он тоже одурачил. В аэропорту я принял его за федерального агента. Но ничего, дело прошлое. Нужно смотреть вперед. Расскажи-ка мне все, что ты знаешь о нашем дорогом Фрэнки.

Несмотря на добродушный тон, каким были произнесены слова, Меллини обливался холодным потом. Эти парни могли сжечь его живьем. Могли залить ему в глотку кипящее масло или жидкий цемент в задницу. Кто их остановит? Скап только что отдал им на откуп весь город.

Эти ребята из Нью-Йорка вовсе не были похожи на друзей, амичи. Нет, это были роботы-убийцы, запрограммированные на выполнение одного задания — защитить Организацию от ее врагов, внешних и внутренних. И еще эти апостольские имена — воистину, апостолы дьявола!

Теперь требовалось только одно — голова Мака Болана, и они плевать хотели, сколько других голов при этом полетит. И скальп Болана они собирались преподнести старикам в Нью-Йорке, а не какому-то Скапу из Атланты.

Меллини откашлялся и, с трудом справляясь с дрожью в голосе, тихо произнес:

— Послушайте, я хочу найти этого типа не меньше вашего. Он и сейчас стоит у меня перед глазами, во всей красе. Могу описать машину, на которой он сюда явился, — я помню даже регистрационный номер. У меня есть фотографии девки, которую он отсюда забрал, и я могу рассказать такое об этой куколке, что у вас глаза на лоб полезут.

Вам нужны детали, нюансы, приметы — верно? Усаживайтесь поудобнее, и я начну...

Мик Меллини действительно собирался выложить этим парням все, что хоть как-то могло им пригодиться. Да, они не были амичи, но они были, так или иначе, его братья.

Впрочем, в глубине души Фрэнки нравился Мику Меллини больше, чем они.

Глава 11

Болан находился в своей «боевой машине», которая представляла собой специально оборудованный жилой автофургон и служила одновременно быстроходным танком, разведывательным модулем и базовым лагерем. Если Болан и мог говорить о своем доме, то этим домом был фургон. Он обошелся в сумму, выражавшуюся шестизначной цифрой, но за эти деньги Болан получил доступ к последним техническим достижениям. К тому же, на оплату пошли деньги, изъятые у врага в ходе войны.

Болан медленно проезжал по роскошному жилому району вокруг особняка Скьяпарелли; сложные оптические и акустические приборы усиливали слабые звуки и неясные картины, а затем записывали их на пленку.

Непосредственное наблюдение не дало Болану никаких ощутимых результатов, но он не рискнул сделать второй круг и направился к ближайшему выезду на автостраду. Впрочем, Болан научился доверять своей аппаратуре и не сомневался, что электронная обработка данных откроет детали, недоступные человеческому восприятию.

Двигаясь к северу по шоссе, он выбирал оптимальный режим работы сканирующей аппаратуры, и когда впереди показались берега озера Аллатуна, записанный материал был уже готов к просмотру.

Укрытие, которое Болан выбрал для своей «боевой машины», располагалось в густых зарослях у небольшой бухты; на другом берегу стоял снятый им рыбацкий домик. По твердой привычке не пренебрегать элементарными мерами предосторожности Болан направил датчики в сторону домика и перевел акустическую систему в режим ручного сканирования, одновременно просматривая записи, сделанные вблизи дома Скьяпарелли.

Из громкоговорителей доносились смутные голоса, которые тонули в окружающем шуме — шорохе ветра, гудении насекомых и далеком гуле автомашин на шоссе. Болан поправил настройку, и далекие голоса сделались более различимыми.

Разумеется, он не собирался подслушивать своих новых друзей, но горький опыт научил его не доверять никому. Когда Болан привез девушку в домик, Рейнолдс встретил ее ожесточенным молчанием, но теперь, похоже, Ковбой из Джорджии и мисс Супергонка отлично ладили друг с другом.

— Слушай, у меня открывается третье дыхание, а может, и четвертое, — слышался глухой голос водителя. — Даже спать уже не хочется. Только вот желудок...

— Я могу приготовить сандвичи, — предложила девушка ангельским голоском. — Ага, у него тут и консервы есть.

— Нет-нет, спасибо. Давай повторим еще раз. Начни с того, как Шорти пришел туда во вторник.

— Я больше не могу, просто не могу!

Болан усмехнулся и сбил настройку; голоса снова превратились в далекие смутные шорохи. После этого он сосредоточился на мониторе. Изображение было достаточно четким; одного бандита Палач разглядел на крыше дома, другого — в кустах у дороги, еще двое расхаживали по участку. В одном из окон второго этажа ясно вырисовывалось женское лицо. Сначала Болану показалось, что это Дженни Росситер, но этого не могло быть, и он решил, что в окне стояла ее сестра, Сьюзи Скьяпарелли. В ее лице было что-то неуловимо притягательное. Болан с сожалением вздохнул и продолжил изучение записей. Вся работа заняла около десяти минут. Наконец он перевел систему сигнализации в режим охраны и отправился в домик, где его дожидались друзья.

Болан ясно осознавал, что на его пути встают все новые сложные проблемы. Фронт боевых действий значительно расширился. Он появился в этом Южном Коридоре, чтобы привести врагов в замешательство и перекрыть их торговые пути. Героиновый след, тянувшийся сюда из Мексики, вывел Палача на наркомафию с миллиардным годовым оборотом. Сам Скьяпарелли был темной лошадкой. Болану ничего не удалось выяснить о его прошлом. Скап не принадлежал к верхушке мафии, не был он и одним из молодых выскочек. Кто же он тогда был и откуда здесь взялся?

Обычные источники информации оказались практически бесполезными. Скьяпарелли фигурировал в двух-трех тайных федеральных расследованиях, но вышел сухим из воды: дело не дошло не только до обвинительного заключения, но даже до вызова в суд. Считали, что он связан с Ваннадуччи из Нового Орлеана, но это были только предположения. Репортер местной газеты опубликовал недавно серию статей о мафии, в которых имя Скьяпарелли упоминалось несколько раз с осторожными оговорками. У полиции не было на него досье, абсолютно ничего — даже протокола за нарушение правил дорожного движения. Ничто в прошлом Скьяпарелли не указывало прямо на поддержку со стороны мафии.

При этом не оставалось никаких сомнений, что Чарльз Скьяпарелли был главарем мафии в Атланте и ее окрестностях.