Город слухов - Пентикост Хью. Страница 18

— Шарон боится вас. Я не задумываясь устроила бы публичный скандал, мистер Коннорс, если бы дело касалось только вас. Но у Шарон трудная жизнь. Я не хочу выставлять ее на всеобщее обозрение. Поэтому я говорю обо всем вам. Шарон не вернется. Если вы попытаетесь воздействовать на нее или на других моих девочек, готовьтесь к самому худшему, мистер Коннорс. Второго предупреждения не будет.

На какое-то мгновение Аннабелль показалось, что Коннорс набросится на нее с кулаками. Но тот лишь пристально смотрел ей в глаза.

— Ваша взяла, мисс Винтерс. Но игра еще не закончена.

Коннорс! Она не могла рассказать об этом Дэвиду. Она обещала защищать Шарон.

— Ему известно, что я не вхожу в число его почитателей, — сухо ответила Аннабелль. — Но не думаю, что он попытается выступить против меня. Видишь ли, я знаю, как держать его в узде.

Дэвид нахмурился.

— Может, ты скажешь и мне?

— Я не имею права, Дэйв. Но не волнуйся о мистере Коннорсе. Он будет ворчать, но не решится открыть рот.

Какая насмешка! Сколь обманчивой оказалась ее уверенность!

Аннабелль сидела на сцене во время заседания совета просвещения, слушала речи Эвери Хэтча и других, требование Коннорса помолиться, и холодный страх медленно прокрадывался в ее душу. Она не могла представить, чем завершится собрание, но, когда Эмма Каммингс внезапно обрушилась на нее, интуиция подсказала Аннабелль, что Коннорс не упустит своего шанса.

Это была превосходная западня, и Коннорс блестяще воспользовался представленной возможностью. Эмма и половина сидящих в зале тут же поверили, что во всем виновата Аннабелль. И теперь ей не удастся выступить против Коннорса. Он скажет, что она лжет, и весь город согласится с тем, что она лишь стремится отомстить. Ее слово уже не имело той силы, что раньше. Даже Шарон из страха могла заявить, что не говорила с ней о Коннорсе, если Шарон вообще выживет. Коннорс полностью контролировал положение. Возможно, он сам расскажет о том разговоре в фургоне. Она приходила к нему, чтобы обвинить его в нарушении норм морали, она, Аннабелль Винтерс, советующая детям жить в грехе, ведущая уроки сексуального воспитания. Какой бы путь ни избрала Аннабелль, все козыри оставались у Коннорса.

Оставшись одна, после того, как Марк Свенсон подвез ее к коттеджу, Аннабелль дала волю воображению. Коннорс мог пойти и дальше. Например, утверждать, что Аннабелль пыталась соблазнить его, ревнуя к воображаемой увлеченности Шарон. Чтобы погубить ее репутацию, достаточно и намека на аморальность.

Несколько часов назад ее уважали, ей доверяли. Именно на это рассчитывала она в первоначальной стычке с Коннорсом. Она знала, что ее слово имеет не меньший вес, чем его. Собрание все изменило. Эвери Хэтч, Сейр Вудлинг, Генриетта Колдуэлл, Эмма Каммингс в пять дней, предшествующих заседанию совета, растоптали и доверие и уважение, и теперь Коннорс мог делать все, что заблагорассудится.

Когда незадолго до полуночи к ней приехал Билл Джейсон, Аннабелль пребывала в полной растерянности. Как она ждала хоть одного телефонного звонка. Не могли же ее друзья не понимать, сколь необходимы ей поддержка и участие?

Позвонили в дверь, и Аннабелль буквально бросилась к ней. Наконец-то кто-то откликнулся на зов ее души. Может быть, Дэйв? Он не смог прийти на собрание, так как дежурил в больнице. Уж он-то будет стоять за нее до конца.

Но надежды рухнули при виде Билла Джейсона. Ему, подумала Аннабелль, нужно интервью или заявление для печати. И сказала, что не может удовлетворить любопытство его читателей.

— Святая корова! — воскликнул Билл. — Я пришел сюда не как репортер. Вам нужен друг.

За те шесть лет, что Билл провел в Рок-Сити после покупки “Вестника”, они встречались на официальных приемах или в гостях у кого-либо не более десятка раз. Общался он в основном с бизнесменами, обеспечивая “Вестник” рекламными объявлениями. Как холостяк, Билл мог бы и поухаживать за Аннабелль, но его не влекли женщины. Билл хорошо играл в гольф и свободное время проводил на зеленой лужайке загородного клуба. При этом его резкие статьи значительно подняли тираж газеты.

Скажи он что угодно, кроме “Вам нужен друг”, и Аннабелль захлопнула бы перед ним дверь. Но после этих слов не могла не пригласить Билла в коттедж.

В гостиной он начал оглядываться, будто Аннабелль и не было. Он понимал, что ей необходима минута-другая, чтобы взять себя в руки. Аннабелль действительно немного успокоилась. Высокий, широкоплечий, курносый, с короткой стрижкой, в пиджаке спортивного покроя, выглядевший моложе своих тридцати пяти лет, Билл излучал уверенность. Так велика была потребность Аннабелль в дружеском участии, что в этот момент она всем сердцем потянулась к Биллу, единственному человеку в Рок-Сити, осознавшему, как она одинока и испугана.

Он точно угадал момент, когда Аннабелль окончательно пришла в себя.

— На улице стоит патрульная машина, — прервал молчание Билл. — Они предупредили вас, что будут следить за вашим домом?

— Нет, — ответила Аннабелль. — А зачем им следить за моим домом?

— Защищать вас от всяких слухов, — пояснил Билл. — Но я сомневаюсь, что истинная причина именно в этом. Вы хорошо знаете Телицки?

— Джорджа Телицки? Когда я училась в школе, он был одним из лучших наших спортсменов. Мы, можно сказать, выросли вместе. — Она вспомнила весеннюю ночь, лет пятнадцать назад, когда Джордж неуклюже попытался поцеловать ее. В тот романтический момент самоуверенность “знаменитости” получила хороший урок. Потом Аннабелль даже жалела, что отвергла такого красавца.

— Он не слишком расположен к вам, — добавил Билл. — Он в одной команде с Коннорсом, Хэтчем, Вудлингом. Мог он затаить на вас зло?

— О господи, нет. Я... — Аннабелль замолкла на полуслове, ее глаза широко раскрылись.

— После этого нелепого собрания уже и не знаешь, кто есть кто, не так ли? — спросил Билл.

Аннабелль глубоко вздохнула.

— Я так благодарна вам. Если б вы только знали, насколько вы правы... насчет того, что мне нужен друг.

— Вас не затопило уверениями в любви и преданности?

— Это точно, — Аннабелль попыталась улыбнуться.

Билл достал пачку сигарет, зажигалку, неторопливо закурил.

— Послушайте, мне бы не хотелось вас пугать.

— Пугать? Чего мне бояться?

— Массовая истерия — вот причина судов Линча. И прошедшее собрание — наглядный тому пример: убитая горем мать, неумелый, но честный директор школ, слуга господний с карающим мечом. Добавьте к этому беспомощных идиотов, которые понимают, в чем правда, но не готовы защитить ее. За исключением милейшей Сары Маршалл всех сторонников биологии могли заменить резиновые куклы.

— Но никого не линчевали, и такое вряд ли случится и в будущем, — не слишком уверенно возразила Аннабелль.

— Нет? Ну, это вопрос вкуса, мисс Винтерс. Лично я убежден, что линчевали вас, прямо на сцене школьного зала. И это, если я не ошибаюсь, только начало. Прежде чем приехать к вам, я побывал в нескольких барах. Страсти очень накалены, мисс Винтерс.

Аннабелль подняла глаза. На открытом лице Билла Джейсона не было и тени улыбки.

— Вы хотите сказать, что мне грозит физическая расправа?

Билл раздраженно махнул рукой.

— Как знать? Для большинства жителей этого богом забытого городка вы внезапно стали олицетворять нечто похожее на заразную болезнь.

— Вы можете дать мне дельный совет?

— Да, мадам. Нападайте сами, и как можно скорее! У вас есть адвокат?

Аннабелль покачала головой, ее губы изогнулись в горькой улыбке.

— Сейр Вудлинг был нашим семейным адвокатом до тех пор... в общем, несколько лет назад. А потом он мне не требовался и...

— Вы знакомы с Сэмом Крамером из Латропа?

— Я слышала о нем.

— Он большой выдумщик. Знает закон как свои пять пальцев и любит хорошую потасовку.

— Но чем мне поможет адвокат?

— Дорогая, наивная мисс Винтерс, он может предъявить иск Коннорсу, миссис Каммингс, Эвери Хэтчу, Сейру Вудлингу и всем остальным, кто распространяет слухи о том, что вы растлеваете наших детей. Обвините их в клевете.