Оборотни - Пентикост Хью. Страница 20

– Ваше решение говорит о большой ответственности в работе, – вставил Шамбрэн. – Мы это обязательно учтем.

– Значит, так, – продолжала Джейн. – Около девяти часов, точное время указано на листке, позвонил мистер Кардью и попросил соединить его с "Валдорфом". Номер я знала. Туда звонили неоднократно. Я набрала номер и, когда трубку сняли, вырвала листок и положила его в проволочную корзинку.

Несколько минут спустя вновь зажглась лампочка номера мистера Кардью. Он спросил мистера Шамбрэна. На листочке я, естественно, ничего не записала, за телефонные разговоры внутри отеля деньги не берутся. Я попыталась найти мистера Шамбрэна. Позвонила в его квартиру, в кабинет, затем мистеру Нэверсу, и тот сказал, что Шамбрэн уехал в театр. Я передала его слова мистеру Кардью. По голосу я поняла, что он чем-то взволнован. "Вы только что соединяли меня с "Валдорфом", Джейн, – сказал он. – Каким-то образом я вклинился в чужой разговор. Наверное, что-то замкнулось на их коммутаторе. Но мне не удалось поговорить с тем человеком, которому я звонил. Вас не затруднит вновь позвонить в "Валдорф"?" Я ответила: "Никаких проблем", – набрала номер "Валдорфа" и подождала, пока он не попросил соединить его с послом Франции. Когда у трубку сняли, я отключилась от разговора. Получалось, что мистер Кардью должен заплатить за первый разговор, хотя его соединили не с тем, кому он звонил. Поэтому я вынула тот листок из корзинки, позвонила старшей телефонистке "Валдорфа" и устроила ей скандал. Как только я положила трубку, вновь зажглась лампочка номера мистера Кардью. На этот раз он хотел поговорить с вами, мистер Хаскелл. В конце концов я нашла вас в "Гриле" и соединила с мистером Кардью. Вот, пожалуй, и все.

На моем лице, должно быть, отразилось недоумение.

– Джейн обратила внимание, что в газетной статье имеются неточности, – пояснила миссис Вейч. – Там сказано, что мистер Кардью звонил трижды-мистеру Шамбрэну, в "Валдорф" и мистеру Хаскеллу. Джейн уже ушла, когда полиция опрашивала телефонисток. Миссис Кайли показала им все листки. Но Джейн порвала листок, на котором отметила первый звонок мистера Кардью в "Валдорф". Он вклинился в чей-то разговор, и мы, естественно, не имели права брать с него деньги за этот звонок, потому что он не переговорил с нужным ему человеком. Когда она рассказала обо всем, мы подумали, что эти сведения могут хоть в чем-то помочь расследованию.

– Возможно, и помогут, миссис Вейч, – кивнул Шамбрэн. – И еще один вопрос. Вчера вечером никто не звонил мистеру Кардью?

– Мы не фиксируем звонки в отель, если только нас не просят что-то передать, – ответила миссис Вейч. – Вчера работали Фло и Розали. Я думаю, они бы вспомнили, если бы кто-то спросил мистера Кардью. Вы же знаете нашу систему.

Если кто-то спрашивает вас, мистера Хаскелла или мистера Кардью, мы интересуемся, кто говорит. Получив ответ, соединяемся с вами и передаем: "Звонит такой-то". Если вы отвечаете: "Соедините", – мы так и делаем.

– Благодарю вас, миссис Вейч. Четкость вашей работы всегда поражала меня.

– Но вы же сами придумали эту систему, мистер Шамбрэн.

Шамбрэн улыбнулся.

– Возможно, вы правы. Еще раз благодарю вас.

Обе женщины ушли. Шамбрэн закурил, тяжелые веки прикрыли глаза.

– Что вы на это скажете, Марк? – наконец спросил он.

– Если он сначала звонил послу Франции, получается, что Харди прав и отель ни при чем.

Веки поднялись.

– Вполне возможно, что какой-то маньяк бродил по коридорам нашего отеля, увидел, что дверь в номер Кардью приоткрыта, вошел и убил его безо всякой причины. Но я в это не верю. Миссис Вейч чуть приоткрыла завесу, скрывающую мотивы преступления, но многое еще неясно.

– Мне ничего не ясно, – искренне ответил я.

Шамбрэн глубоко затянулся, выпустил струю дыма.

– Кардью требовалась помощь. Он позвонил троим. Послу, мне и вам. Я тут кое-что проверил. Никто не разговаривал с ним за обедом. Кардоза, который всегда обслуживал его в "Гриле", заверил меня в этом. После обеда он поднялся в свой номер. Ему не звонили. Что же произошло, если ему внезапно понадобилась помощь? Полагаю, миссис Вейч дала нам ответ на этот вопрос. Он вклинился в чужой разговор, понял, что без помощи ему не обойтись, позвонил мне, затем – послу Франции, своему давнему другу, которому доверял, и, наконец, вам, которому, он это знал, доверял я.

– Как он мог вклиниться в чужой разговор?

– Такое случается постоянно. На один журнал недавно подали в суд за то, что он опубликовал статью, основанную на подслушанном разговоре. Я полагаю, в "Валдорфе" такой же коммутатор, как у нас. Допустим, кто-то звонил из номера посла. Разговор еще продолжался, когда позвонил Кардью.

Его звонок приняла другая телефонистка и соединила с номером посла. По идее в трубке должны были послышаться короткие гудки, означающие, что линия занята, но в коммутаторе что-то сработало. И Кардью невольно подслушал чужой разговор.

– Но посол был на концерте.

– Это не означает, что в его номере никого не было, – нетерпеливо возразил Шамбрэн.

– Лакост! – воскликнул я. – Он только что приходил ко мне и сказал, что говорил с Кардью, но, получается, когда тот звонил в "Валдорф" второй раз.

– Теперь мы можем действовать, – Шамбрэн наклонился вперед. – Что бы вы сделали, если б вклинились в чужой разговор?

– Попытался привлечь внимание телефонистки.

– Разумеется. Подождал бы минуту, думая, что телефонистка все поймет сама. А потом, если бы услышал что-то интересное, стал бы слушать дальше. Это не в правилах хорошего тона, но такое возможно.

– Я наверняка слушал бы до конца.

– Затем, потрясенный услышанным, мог вспомнить и о телефонистке. Пару-тройку раз нажал бы на рычаг, чтобы она прервала связь. А если б она не отреагировала, положил бы трубку.

– И что из этого?

– А то, что разговаривающие по щелчкам, вызванным движениями рычага, поняли бы, что к ним кто-то подключился.

– Но разве они могли узнать, кто именно?

– Нет, если только Кардью не сказал: "Телефонистка! Вы меня не правильно соединили!" И кто-то из собеседников узнал его голос. Может, этого и не случилось. Может, он просто положил трубку. Но говорившие не на шутку перепугались.