Убереги ее от дурного глаза - Пентикост Хью. Страница 4

Июнь, сказали ему на бензозаправке. Мальчик утонул пять месяцев тому назад.

— Я не знаю, как мне отблагодарить вас, мистер Джерико, — Марсия попыталась взять себя в руки. — Многие, в том числе и мой муж, с радостью переправили бы меня вчера вечером к Вику Салли.

— Мы еще успеем поговорить, а сейчас выпейте кофе, — Джерико улыбнулся. — Это приказ.

Мокрая кошка, которую Джерико подобрал на дороге, сидела на тахте, облезлая и полуживая. В белом халате, с рыжеватыми волосами, падавшими на плечи. Она пригубила кофе, который принес Джерико, и поставила чашку на столик. От яиц отказалась. Ее взгляд то и дело возвращался к пустой бутылке из-под виски. Тяга к спиртному с самого утра, плохой признак, подумал Джерико.

Он сидел в кожаном кресле, лицом к ней, ел яйца, сваренные вкрутую, запивая их кофе.

— Я думаю, что должен найти вашего мужа.

Она закрыла глаза.

— Это не имеет значения.

— Ему надо все объяснить, — покачал головой Джерико. — Он приехал домой и нашел вас в постели, а меня — в душе. Такая ситуация обычно толкуется однозначно.

— Он и истолкует, с вашими объяснениями или без них.

— Вы действительно не помните, что произошло вчера вечером?

Фиолетовые глаза раскрылись.

— Вы сказали мне правду, не так ли?

— Естественно. Но вы-то не помните? Не помните, как свалились перед моей машиной и как я привез вас сюда? Как раздел и уложил в постель?

Она опустила глаза.

— Нет.

— Вы и раньше так отключались?

— Да.

— И какие вы принимаете меры?

— Меры?

— Если алкоголь для вас — яд, разве вы не пытаетесь отказаться от этой дурной привычки?

Она вновь глянула на пустую бутылку. Дернулся уголок ее рта.

— Кто вы, мистер Джерико? Всеобщий благодетель?

— Мне действительно частенько приходится совать нос в чужие дела, — без тени улыбки ответил Джерико. — Вчера вечером я оказал вам услугу. Вы могли бы отблагодарить меня за нее, отвечая на вопросы.

Она покачала головой.

— Извините. У меня внутри все дрожит. Вы... у вас... нет ли у вас в машине чего-нибудь?

— Чего-нибудь?

— Выпивки, черт побери!

— Нет.

Ее глаза широко раскрылись, полные душевной муки.

— Пожалуйста, мистер Джерико, не могли бы вы съездить в винный магазин. До него всего полторы мили.

— Нет, — он поставил тарелку и пустую чашку на стол.

— В городе мне спиртного не продают. Приходится ездить за двадцать миль, в штат Нью-Йорк, чтобы купить бутылку.

— Я знаю вас недостаточно хорошо, чтобы помогать вам убивать себя.

— Вы чудовище! — дрожь прокатилась по ее телу. — Почему бы вам не уехать отсюда? Оставьте меня одну!

— Как скажете, — он поднялся, направился к двери.

— Мистер Джерико!

Он оглянулся. Марсия наклонилась вперед, оперлась руками о кофейный столик.

— Вы судите меня, как все, — с жаром воскликнула она. — Пьянчужка, из-за которой утонул ее ребенок, говорите вы себе. Пусть она варится в собственном соку. Я не была пьяна, когда Томми... ушел. Не была, мистер Джерико, не была!

Он стоял, а руки автоматически набивали трубку табаком из кисета. Бедная, заблудшая душа, думал он. Как многого она жаждет: новой бутылки, человека, которому можно выговориться, сочувствия, воскрешения погибшего сына. Самое простое — немедленно уехать отсюда. Марсия нуждается в помощи, дать которую не в его силах. Больница и психиатры — вот в чем ее спасение.

— Вы хотите рассказать мне о том, что тогда произошло? — услышал он свой голос. Джерико никогда не покидал попавших в беду.

Марсия выпрямилась, запахнула халат у шеи.

— Я пила. Признаю, пила. Томми было только восемь. Мы понимали друг друга с полуслова. Думаю, он чувствовал, со мной что-то не так. Не в тот день, а вообще. Он знал, что мы с Джимом грызлись днем и ночью, словно цепные собаки. А с Томми все было наоборот. Мы вместе играли, смеялись, читали книжки, придумали целый мир, где все веселились, где жили замечательные люди, — она глубоко вздохнула, всхлипнула. — В тот день он захотел выкупаться. Он плавал как рыба. День выдался жарким, первый жаркий день июня. Я могла бы отвезти его в “Береговой клуб”, со спасательной службой, где он мог встретить друзей. Но я... мне не хотелось никого видеть, — она заскрежетала зубами. — Меня всю ломало. Я боялась, что зайдусь криком, если не выпью. Тогда я еще пыталась не пить до обеда, чтобы оставаться относительно трезвой к тому часу, когда Томми укладывался спать. Перед сном я обычно читала ему. И я знала, что в “Береговом клубе” не смогу удержаться, а прямиком пойду в бар. Вы можете это понять, мистер Джерико?

— Я не могу удержаться совсем от другого, — ответил Джерико. — Но, возможно, я вас понимаю.

— Я предложила Томми поехать к дальнему концу озера, где мы не раз бывали раньше. Там есть небольшой причал, с которого он мог нырять. Этот участок принадлежал моим друзьям, и они разрешили приезжать туда в любое удобное мне время. И мы поехали. Я сидела на траве, недалеко от берега, под тенью большого вяза, и смотрела, как он плавает и ныряет. “Посмотри, мама”, — кричал он перед особенно смешным прыжком. Потом он заинтересовался мальками и начал их ловить. Я легла на траву, меня сморило. Спала я, должно быть, с час. Потом проснулась, но его не было! Не было! Он взял с собой игрушечную яхту, и только она плавала на воде, у самого конца причала. Но не Томми. Я звала его, звала, звала! Ответа я не получила. Больше я его никогда не видела. Но, если б он позвал на помощь, я бы его услышала, мистер Джерико. В тот день я ничего не пила. Просто заснула. Такое могло случиться и с его отцом, и с вами, с кем угодно. Жаркий душный день. Заснуть мог любой.

Она замолчала. Две большие слезы скатились по ее щекам. Джерико ждал продолжения.

— Я бы услышала, если б он позвал на помощь, — повторила Марсия. — Ночью я просыпалась, стоило ему кашлянуть в своей комнате. Мать всегда неуловимо связана с собственным ребенком.

— И что вы сделали, обнаружив, что его нет? — после долгой паузы спросил Джерико.

— Сначала мне и в голову не пришло, что он где-то в воде, — ответила она. — Я подумала, что он ушел в лес. Пошла его искать, звала. Леса там совсем ничего. Заблудиться он никак не мог. Наконец, сама не своя от страха, пошла в дом к друзьям и позвонила в полицию. А все почему-то не сомневались, что он утонул. Взгляд Джима упрекал меня в его смерти. Потом появились эти люди в резиновых костюмах. Они не нашли Томми. Но сказали, что тело обязательно всплывет через день или два. Оно не всплыло ни тогда, ни после, — ее глаза впились в бутылку. — Пожалуйста, мистер Джерико, съездите для меня в винный магазин.

— Нет.

Губы Марсии изогнулись в сухой улыбке.

— В мире полным-полно добродушных, веселых недотеп вроде вас. Вам никогда не понять таких, как я, которым незачем жить, ходячих мертвецов! Перестаньте прикидываться хорошим парнем и выметайтесь отсюда, да поживее!

— До свидания, Марсия, — Джерико направился к двери, но не успел дойти до нее, как она распахнулась.

В гостиную вошли трое мужчин. Один в полицейской форме, почти такой же здоровяк, как Джерико, с суровым лицом. Его рука лежала на рукояти пистолета, выглядывавшей из кобуры. Второй — интересный, с преждевременной проседью в волосах. Брюки, спортивного покроя пиджак, пальто из добротной материи, явно сшитые на заказ. На его губах застыла саркастическая усмешка. Третий — хрупкого телосложения, светловолосый, бледный от ярости.

— Вы — Джон Джерико? — спросил седоволосый.

— Да.

— Я — Джордж Бартрэм, прокурор этого округа. Это, — он указал на блондина, — Джим Поттер. И патрульный Салли.

Синие глаза Джерико уперлись в Поттера. Он ничем не выразил своего изумления. Ибо совсем не Джим Поттер застал его в душе прошлой ночью.

— Я имею право убить вас, — голос Поттера дрогнул.