Долететь и вернуться - Перемолотов Владимир Васильевич. Страница 8

Он посмотрел в блестящий бок смятого стального термоса и остался недоволен. Мало того, что кривое зеркало превращало лицо в рожу, так еще и глаз припух и побагровел.

— Особенно если смотреть на все это подбитым глазом, — серьезно сказал инженер.

— И из-за этого тоже, — опять согласился капитан. Он помолчал и добавил: — А выход надо искать здесь…

— Что ж его искать? В нашем положении только один выход и есть. Планетарный аварийный склад… Там-то блок наверняка есть.

Мак-Кафли пошарил рукой по полу, нащупывая раскатившиеся огурцы. Один из них, кривой и с раздутым от семечек брюхом, откатился в сторону, и капитан, кривясь от боли, потянулся к нему.

Мартин посмотрел на Мак-Кафли, потом на огурец, и тот, подчиняясь воле человека, прыгнул капитану в руку.

— Спасибо… — проворчал капитан.

Мартин кивнул и посмотрел на другой огурец. Плавно покачиваясь, он приподнялся, встал вертикально и вдруг резво поскакал к Сергею. Тот шарахнулся в сторону, потом, поняв, в чем дело, подхватил и с хрустом откусил кусок.

— А сколько до него, капитан? Капитанский глаз все набухал, из багрового становясь черным, как беззвездное небо.

— Около полутора тысяч. Строго по меридиану. Сергей быстро догрыз огурец и с невинным видом поинтересовался:

— Как же так, капитан? Вы, опытный космический волк, герой пространства, и вдруг такая промашка! Полторы тысячи километров!!! Поближе нельзя было сесть?

Мак-Кафли не принял шутливого тона инженера. Груз сегодняшних впечатлений не радовал, а висел на его шее как камень.

— Кабы я садился, — сдерживая раздражение, сказал он. — Я бы и сел поближе. А я падал. И упасть поближе не смог. Хоть и старался.

Произнеся это, капитан с такой яростью вгрызся в огурец, словно хотел перегрызть ему горло. Мартин посмотрел на Сергея и покачал головой. Сергей поднял брови и ответил нарочито невинным взглядом.

— Больно ты веселый сегодня… Не ко времени вроде, а? — сказал штурман.

— Как это — не ко времени? Живой вот. Сижу, жизни радуюсь, — ответил Сергей. — Это вас понять трудно…

— Почему трудно? — тяжело сказал Мак-Кафли. — Есть ведь повод для раздумий. Или нет?

— Обойдется, — уверенно сказал инженер.

— Обойдется?

В тоне капитана слышалась неопределенность. Казалось, он решал, как после такого относиться к своему инженеру. Сергей быстро переспросил:

— Капитан, вы в предчувствия верите?

— В свои? — уточнил Мак-Кафли.

— В любые… Вот у меня предчувствие, что все закончится хорошо.

Он почувствовал, что его словно подхватила какая-то волна.

— Даже здорово! Нам вообще уже начало везти. Между прочим, то, что мы еще живы, уже большое везение. Капитан молчал, не находя нужных слов.

— Не зли его… — одними губами произнес Мартин и посмотрел на Мак-Кафли.

За каждой мыслью капитана, за каждым его движением стоял призрак произошедшей катастрофы. Еще несколько часов назад он был капитаном корабля, а сейчас — только погорельцем на пепелище родного дома, и Мартин вполне понимал его чувства.

Но Сергей только улыбнулся и подмигнул.

— Раз другого выхода нет, значит, пойдем к складу, — сказал Мартин, приняв улыбку за гримасу боли.

— Как? Полторы тысячи…

Мартин и сам не знал как. Зато очень хорошо понимал, что если сидеть и ничего не делать, то не изменится вообще ничего. Жизнь товарищей будет утекать капля за каплей и в конце концов оборвется. А так оставалась хотя бы надежда на чудо, что может встретиться им где-то по дороге.

— Может быть, капитан ошибся и мы находимся ближе, чем думаем?

Он посмотрел на Мак-Кафли, но Тот ничего не ответил, только головой покачал.

— Или дальше, — сказал Сергей, правильно поняв капитана. Он закатил глаза на лоб и начал вслух считать: — Пять километров в час. Это примерно семьдесят километров в сутки… — Пальцы шевелились, и губы словно повторяли их движение. — Не успеем. За оставшееся время только-только до склада доберемся.

С числами спорить было трудно. Мартин почесал ладонь о свежую щетину.

— Может быть, река попадется по дороге… Сергей не стал убивать надежду.

— Ну если только река… — Он с сомнением покачал головой. — Если река, тогда — да. Теоретически это возможно.

— В любом случае до нее еще предстоит дойти, — сказал капитан. Он смотрел на инженера и не понимал, чего тот добивается.

— Идти? — несколько неестественно удивился инженер. — Я думал, это будет как-то иначе…

— Иначе нельзя, — жестко сказал Мартин. — Будь они на нашем месте, они бы пошли…

Но Сергея не так-то легко было смутить.

— Будь они такие умные, как я, они бы полетели! Мак-Кафли оторвался от огурца и застыл словно собака, услыхавшая свист хозяина. Несколько секунд он смотрел те на улыбающегося Сергея, то на озадаченного Мартина.

— Дирижабль! — сказал он осипшим голосом.

— Точно! — хлопнул себя по коленке Мартин. — Дирижабль! Сам ведь грузил!

— Конечно! — сказал Сергей как о чем-то само собой разумеющемся. С видом человека, сделавшего три четверти всей работы и оставившего коллегам самую легкую ее часть, он подхватил с пола последний огурец и сочно захрустел им. — Конечно, дирижабль! Комфорт, быстрота, безопасность!

Рот его был полон еды, и оттого слова вылетали из него вместе с кусочками огурцов и мяса. Он удовлетворенно улыбался, но Мак-Кафли видел дальше, чем инженер. Капитан спокойно обмозговал то, что услышал.

— Да. Дирижабль — это действительно превосходная мысль. Скорее всего он даже цел. Это на третьем складе, насколько я помню?

Капитан стал самим собой. Восторг и удивление пропали из его голоса, и теперь там жила только расчетливая деловитость. Сергей кивнул.

— А это, по-моему, единственное место, где что-то еще могло уцелеть, — продолжил капитан, словно говоря сам с собой. — Но газ… Часть гелия наверняка потеряна. — Он зажмурил глаз. Словно целился куда-то. — А?

Но у Сергея было уже все продумано. Уж очень не хотелось ему терять такую славную идею.

— Выбросим из гондолы все лишнее. Облегчим дирижабль до последней возможности и…

Капитан с большим сомнением посмотрел на него, и инженер замолчал. Радоваться и строить планы было рано.

Еще неизвестно, что произошло с самим дирижаблем и что во время катастрофы приключилось с запасом гелия, который они везли с собой.

Посчитав капитанский прищур за невысказанное возражение, Сергей отошел на заранее подготовленную позицию.

— В крайнем случае полетит один человек. Он тут же представил себе, как несется сквозь молнии и тучи, подобно демону бури, и глаза его засверкали.

Мак-Кафли покачал головой. Сергей сник, почувствовав, что за этим движением уже есть принятое решение.

— Хватит с нас крайних случаев. Полетят двое. Полторы тысячи километров по чужой, к тому же обитаемой планете — это вам не шуточки.

— Да что тут может произойти, после того, что уже произошло? — попробовал возразить инженер. — Весь лимит неприятностей на этот рейс мы уже исчерпали. При посадке. Если дирижабль цел, то я берусь за шесть часов слетать туда и обратно.

Он хмыкнул, приглашая Мартина разделить с ним его оптимизм.

— Всего и делов-то — долететь и вернуться. Он смотрел весело, и Мартин, глядя на него, тоже заулыбался. Капитан, раздражаясь, понял, что его озабоченность до них не доходит.

— И я прекрасно понимаю, что до склада всего шесть часов лету, но могут быть неожиданности.

— Летят двое. Штурман Мартин Акке и инженер Сергей Кузнецов.

Поняв, что шутки закончились, штурман и инженер вытянулись перед капитаном.

— Вопросы есть?

— За неподчинение — расстрел на месте, — шепотом, но так, чтобы услышал и Мак-Кафли, сказал Сергей, Трибунал его фамилия.

Вопросов не было. Достав коробочку с болеутоляющим, капитан кинул капсулу с лекарством под язык. — Тогда на третий склад. Посмотрим, как там.

На третьем складе беспорядка было больше, чем на кухне, но это был беспорядок вещей, а не перетертой в прах трухи. Пока капитан и штурман пробирались через завал из вырванных из штабелей баллонов, Сергей задержался у двери, где в ворохе отломанных конечностей лежали останки грузовых киберов. Конечности скреблись по полу, создавая видимость ремонтных работ на борту.