Тьма века сего - Перетти Фрэнк. Страница 64

Бернис опять заглянула в свои записи:

– Ладно, значит, после того как вы выставили их в третий раз, кто-то сломал Карлу руки.

– Да, в школе.

– Ну, и кто это сделал?

Ангелина и Джо посмотрели друг на друга. Ангелина ответила:

– Их никто не видел. Это произошло на одной из перемен, и никто их не видел!

– Но Карл-то должен был их видеть. Джо покачал головой и протянул руку, как бы пытаясь остановить Бернис.

– Карла невозможно об этом спрашивать. Он по-прежнему мучается и видит кошмарные сны.

Ангелина наклонилась вперед и прошептала:

– Злые духи, мисс Крюгер! Карл думает, что это были злые духи!

Бернис терпеливо ждала, пока вполне здравомыслящие родители закончат рассказывать наивные сказки о своем мальчике. Она с трудом сформулировала вопрос:

– Но, что… почему… что вы думаете… но, ведь должны же вы знать, что произошло на самом деле, или, по крайней мере, иметь какое-нибудь объяснение. – Несчастные родители только беспомощно и тупо смотрели друг на друга, не находя слов. – Разве там не было кого-нибудь из учителей, кто помог ему после случившегося?

Джо снова попытался объяснить:

– Он играл в бейсбол с другими мальчиками, мяч укатился за деревья, и он побежал его догонять. Когда он вернулся назад, он был… он был, как сумасшедший, и кричал, он описался… и руки у него были сломаны.

– И он не видел, кто это сделал?

Глаза Джо Карлуччи остекленели от ужаса.

– Какие-то большие и черные существа, – прошептал он.

– Мужчины?

– Существа. Карл сказал, что это были злые духи, чудовища.

– Не придирайся", – обратилась Бернис сама к себе. Было ясно, что эти несчастные, попавшие в беду люди Действительно верили, что на них навалилось нечто необъяснимое. Они были ревностными католиками, но также и очень суеверными людьми. Наверное, этим объяснялось множество распятий на всех дверях, картинок с изображением Иисуса и маленьких статуэток девы Марии повсюду на столах, над притолоками дверей, и даже на всех окнах.

Маршалл тщательно обдумывал все факты, связанные с «Омни корпорейшн». Однако одно для него по-прежнему оставалось совершенно непонятным, и он спросил своего Друга:

– Есть ли тут какая-нибудь связь с религией?

– Да, – ответил Ал и потянулся к другой папке. – В этом ты прав. «Омни» – только один из спонсоров Общества Вселенского Сознания. Это уже совсем другая экономическая и политическая игра. А может быть, и важная область деятельности корпорации и даже, я бы сказал, более важная, чем деньги. Общество – хозяин «Омни», которая, в свою очередь, владеет одними предприятиями и поддерживает другие… Дорогой мой! Их должны быть тысячи, от маленьких магазинчиков до банков, частных предприятий, школ, университетов…

– Университетов?

– Да, и адвокатских фирм тоже, согласно этим газетным вырезкам. У них большие силы среди лоббистов в Вашингтоне, они могут влиять на принятие законов в своих собственных интересах… обычно антисемитских и антихристианских.

– А как насчет городов? Не имеет ли Общество привычки скупать города?

– Я знаю, что Касеф этим занимается или чем-то подобным. Я связался с Чуком Андерсоном, одним из наших зарубежных корреспондентов. Он мне сообщил, что собственными ушами слышал весьма любопытные вещи, не считая тех, которые сам видел. Похоже, что эти люди со «вселенским сознанием» создали международный клуб, который охватывает весь мир. Мы подсчитали, что местные отделения существуют в 93 странах. Они вырастают, как грибы после дождя, повсюду, в любом месте земного шара. Эти отделения и осуществляют контроль над городами, селениями, больницами, владеют целыми флотами, огромной сетью предприятий. Иногда они их скупают, а иногда просто захватывают.

– Как вторжение без оружия.

– Да, обычно совершенно законно, но в действительности все это чистое мошенничество. И не забывай, что у них громадная власть, а следовательно, и возможность показывать давление. Ты встал на пути Большого Папы, и, насколько я знаю, он не сбавит скорости, не остановится и тем более не пойдет в обход.

– Безвыходное положение, а?

– Да. Я бы… утихомирился. Обратился бы в федеральную полицию, предоставил бы кому-нибудь покрупнее заняться этим делом, если они захотят. Ты ведь знаешь, за тобой по-прежнему закреплено место в "Таимо. Держись, по крайней мере, на расстоянии от всего этого. Ты первоклассный репортер, но ты на грани… Одним словом, ты можешь потерять все.

Единственное, что подумал Маршалл в эту минуту: «Почему я?»

Бернис медленно, постоянно наталкиваясь на невероятные трудности, терпеливо продолжала расспрашивать несчастных Ангелину и Джо. По мере того как она задавала новые вопросы, муж и жена Карлуччи все больше путались в своих ответах, теряя последние остатки мужества и начиная впадать в настоящую панику.

– Это, наверное, неумно с нашей стороны, – сказал под конец Джо, – но если они узнают, что мы с вами разговаривали…

Бернис готова была в который раз заорать, слыша это слово.

– Джо! Кто такие «они»? Вы все время говорите: «они», «их», но ни разу не объяснили, кто они такие!

– Этого я объяснить не могу, – с трудом выговорил Джо.

– Давайте, по крайней мере, выясним одно: «они» – люди? Я имею в виду

– настоящие люди? – Супруги немного подумали, и Джо ответил:

Да, они настоящие люди.

– Значит, это настоящие люди из плоти и крови?

– Может быть, и духи тоже.

– Сейчас я говорю о настоящих людях, – оборвала его Бернис. – Настоящие, живые люди проверяли ваши налоги?

Оба растерянно кивнули.

– И реальный человек приклеил объявление об аукционе на вашей двери?

– Мы его не видели, – ответила Ангелина.

– Но это была самая обыкновенная, настоящая бумага?

– Но ведь нам никто не говорил, что должно произойти! – запротестовал Джо. – Мы всегда платили налоги и я могу доказать это, у меня есть все копии счетов, но в финансовом управлении нас и слушать не захотели!

Теперь разозлилась и Ангелина:

– У нас не было денег, чтобы выплатить сумму, которую они требовали, потому что мы уже уплатили этот налог. Мы не могли платить еще раз!

– Они сказали… они сказали, что заберут магазин и все товары, и дела наши шли плохо, очень плохо. Половина наших постоянных покупателей ушла и больше не возвращалась.

– И я знаю, что заставило их уйти! – упрямо сказала Ангелина. – Мы их всех знали. Окно не разбивается само собой, скажу я вам, и банки с пряностями сами не слетают с полок! Сам дьявол побывал в нашем магазине.

Бернис вынуждена была снова их осадить:

– Ладно, ладно, я не возражаю – вы видели, что вы видели, я в вас не сомневаюсь…

– Но разве вы не понимаете, мисс Крюгер? – спросил Джо со слезами на глазах. – Вы не понимаете, что мы не могли больше оставаться? Что бы они сделали в следующий раз? Наше дело не шло, наш дом был продан у нас на глазах, наших детей мучили злые люди, духи, я не знаю, кто. Вы понимаете, что лучше было не сопротивляться. Это была Божья воля. Мы продали магазин. Они нам хорошо заплатили…

Бернис знала, что это не так.

– Вам не дали и половины того, что он стоил. Джо прорвало, и он залился слезами:

– Но зато мы свободны… Мы свободны!

Однако Бернис в этом сильно сомневалась.

Потом началась настоящая лихорадка: «Один за всех, и все за одного». В погоне за новой информацией и доказательствами Маршалл и Бернис испытывали то решимость, впадали в уныние, то бесстрашно продолжали расследование, то предавались трезвым размышлениям. Как всегда в последнее время, «Аштон Кларион» и в эти две недели по вторникам и пятницам вовремя поступала на прилавки киосков и без опоздания опускалась в почтовые ящики подписчиков, но ее главного редактора и ведущего репортера трудно было увидеть в редакции даже мельком.

Записки с телефонными сообщениями Маршаллу просто сваливали в кучу на его стол. Бернис, само собой разумеется, никогда не было дома. Несколько ночей Маршалл вовсе не приходил домой, а спал то там, то сям. Иногда прямо в редакции, в ожидании какого-нибудь особого телефонного разговора или между попытками самому дозвониться куда-нибудь. Стараясь одной рукой поддерживать выпуск газеты, другой он листал бесконечные списки адресов, налоговые счета, деловые отчеты, записи разговоров, разбираясь в хитросплетении фактов.