Увидеть Париж и разбогатеть - Перфилова Наталья. Страница 14

– Но все же, как я понимаю, даже миллионы второго мужа не смогли помочь матери вернуть потерянного ребенка?

– Деньги все могут. – Усмехнулась я. – Диана выиграла все суды, добилась права вывезти дочь в Россию… Но тут ее ждал страшный удар, Натали отказалась ехать с матерью «к страшным белым медведям», как она в истерике заявила судье, когда ей дали слово. Она вела себя настолько агрессивно по отношению к Диане, что пришлось даже вызывать детского психиатра… Больше Дина не предпринимала попыток встретиться с дочерью. У нее началась депрессия, вот когда она действительно задумывалась о самоубийстве. Тогда ей очень помог и поддержал Алексей… Вообще, второй брак, не смотря на чудовищную разницу в возрасте, оказался для обоих очень удачным. Диана привязалась к мужу и искренне полюбила. Не отходила от него все два года, пока он был перед смертью прикован к кровати, даже уколы сама делала, не доверяя сиделкам…

– Слабо верится. – С сомнением посмотрел на меня Ивакин. – Какая любовь может быть между двадцатипятилетней девчонкой и почти восьмидесятилетним стариком? Он уж, наверное, лет двадцать назад забыл, что значит с женщиной спать…

– Ну, если в твоей понимании любовь выражается только этим, – сухо возразила я, – то тогда, конечно, ты прав… Но смею тебя заверить, любовника, или, к примеру, опытную любовницу, найти намного проще, чем преданного и верного человека. Я считаю, Алексею повезло, что такой одинокий человек, как он, в старости нашел заботу и поддержку в лице Дианы, он был искренне благодарен ей за это, и она очень ценила его внимание к ней, помощь. Им было интересно и легко общаться… Понимаешь, о какой любви я говорю?

– Я понимаю супружескую любовь несколько иначе… Но это в любом случае к делу не относится. Вернемся к дочери, значит, Натали за последние десять лет ни разу с матерью не виделась?

– Нет. И желания не проявляла… Даже, когда два года назад ее отец умер, она предпочла остаться с мачехой, хотя, как я уже говорила, Диана еще десять лет назад отвоевала право вывезти дочь из Франции, и девочка это, безусловно, знала…

– А кто сообщил Диане о смерти первого мужа?

– Адвокат. Ты же не думаешь, что Дина бросила ребенка на произвол судьбы? Раз Натали категорически не хотела ее видеть, ей пришлось смириться и отказаться даже от редких встреч. Но она никогда не выпускала девочку из виду. Диана специально наняла адвоката, который внимательно следил за судьбой Натали и систематически посылал отчеты об этом Диане. Они все хранятся у нее дома, вместе с фотографиями девочки, которые делал все тот же адвокат. Она пыталась посылать дочке подарки, но они неизменно возвращались обратно даже не распакованными… Сначала Диана страшно переживала всю эту ситуацию, но человек ко всему привыкает…

– Да, история не веселая… – Задумчиво потер кончик носа Ивакин. – Понятно теперь почему Диана сомневается, примет ли девчонка наследство… Она, наверное, и сама не бедная…

– У Линдеров деньги есть. – Ответила я. – Но совсем не так много, как у Дианы. По их меркам они средний класс. Давид имел небольшой ресторанчик в Руане, после его смерти он перешел жене Изабель, которая обязана выделить половину падчерице, как только Натали достигнет совершеннолетия.

– Значит, деньги Дианы для Натали были бы совсем не лишними…

– Деньги лишними никогда не бывают. Но ей совершенно не нужно было лишать Диану жизни, чтобы получить эти деньги . Ей стоило только позвонить матери, и она сама бросила бы состояние к ее ногам… Я знаю, что Диана просто мечтает о том дне, когда Натали вспомнит о ее существовании.

– Логично. Но ведь мы не можем знать, что думает обо всем этом сама Натали. Наверняка, в ней всю жизнь воспитывали неприязнь к матери. Не исключено, что в ее глазах Диана злая, жадная, самовлюбленная злодейка, которая удавится за копейку…

– Так нужно поговорить с ней, да и все… Я давно Диане предлагала это сделать, а она все боялась ранить психику своей ненаглядной малышки… Но я думаю, сейчас время пришло, девочке уже восемнадцать, и она, надеюсь, способна мыслить адекватно…

– Ты знаешь ее телефон, или какие то другие координаты? – Спросил Ивакин.

– Я, нет. Но у Дианы, само собой, все это имеется, и адрес, и телефон, так что с этим проблем не будет…

– Хорошо. Оставим это на завтра. Еще, если можешь, расскажи поподробнее о брате Дианы. Ему что-нибудь полагается из наследства?

– Довольно приличная сумма. Я цифру точную не знаю, но ему эти деньги точно не помешают. Насколько я знаю, человек он не слишком удачливый, к тридцати пяти годам еще ничего путного достичь не сумел… Я всегда Диане говорила, что она ведет не правильную политику по отношению к брату. Но она меня до того скандала не слушала, а потом было уже поздно…

– Стоп, стоп, стоп! Не части! – Перебил меня Петр. – Давай ка со скандала поподробнее. Давно это случилось?

– Месяца два назад…

– Приблизительно тогда же, когда начались покушения?

– Да, где то так… Только не думаю, что Миша имеет к ним какое то отношение. Он всю жизнь был лентяем и размазней… Единственное, что он всегда любил и не уставал делать, так это рисовать. Диана, видя его склонность, помогла ему поступить на архитектурный факультет строительного института, только там он проучился с грехом пополам всего три года, а потом бросил и подался в свободные художники.

– Ну, и как, добился успеха?

– Вся беда в том, что он рисует довольно хорошо, добротно, я бы сказала, но таланта, похоже, совершенно не имеет. Диана много раз показывала его лучшие работы различным специалистам, но те только пожимали плечами, не видя в них ничего заслуживающего внимания. Но она боялась сказать об этом брату и делала вид, что присланные ей работы пользуются успехом и с удовольствием покупаются ее многочисленными богатыми друзьями и знакомыми. Мишу это устраивало, и он продолжал слать и слать свои полотна сестре. Диана дарила их школам, садикам, вешала у себя в офисах, две штуки оставила в квартире, а брату систематически переводила деньги якобы с продажи картин. Не слишком много, от пяти до десяти тысяч долларов за картину, боялась, что больше он просто не поверит. Ему этих денег на жизнь вполне хватало.

– А из-за чего скандал тогда разразился?

– Так Миша, возомнив себя модным художником, попросил у сестры ссуду, чтобы открыть в столице галерею своих картин. Он очень быстро намеревался вернуть ей деньги с проданных шедевров. Сам понимаешь, Диана ему отказала. Она то знала, что эта выставка ничего, кроме разочарования, брату не принесет.

– Он обиделся?

– Не только. Кто то, видно, внушил ему мысль, что Диана противится его публичной выставке потому, что всю жизнь наживалась на его таланте, продавая картины дорого, а ему отдавала только малую часть выручки . Об этом он и заявил сестре, когда приехал к ней выразить свое возмущение и разочарование.

– Она рассказала ему об истинном положении вещей?

– Нет.

– Как нет? – Удивился Петр. – Но что-то ведь она ему должна была на упреки ответить.

– Она смертельно обиделась на Мишу. И дала ему денег, чтобы он смог открыть эту выставку.

– Зачем?

– Чтобы ему чужие люди объяснили, что представляют из себя его картины, и сколько они в действительности стоят. Он деньги взял, и уехал с ними обратно в Петербург, решив открыть галерею там… С тех пор, насколько я знаю, он не появлялся и даже не звонил. Ну, и Диана, обиженная на брата, тоже его не искала.

– Нужно попытаться с ним поговорить. – Сказал Ивакин, помечая что то у себя в блокноте. – Завтра пошлю кого-нибудь из ребят в Петербург.

– Ну, уж если Миша решил убить сестру из-за какой то глупой обиды, то значит, у него крыша от расстройства съехала начисто… Только я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что он в этом деле замешан…

– Все равно проверить придется. Других то вариантов, кроме брата и дочери у нас пока нет.

– А что с тем мужчиной, которого она ждала вечером? Не может быть причастной к попытке убийства та истеричная женщина, которую видела, вернее, слышала Галя?