Увидеть Париж и разбогатеть - Перфилова Наталья. Страница 24

Даша помогла мне собрать так практически еще и не распакованные вещи, вызвала такси, и я, не дожидаясь возвращения Юли, отправилась на свое новое место жительства. Таксист помог мне поднять вещи в квартиру Дианы. После его ухода я тщательно заперла все входные замки . При этом я заметила, что сделать это было возможно только ключом, задвижка, которой раньше пользовалась для этой цели Диана, отсутствовала. Вернее, сама то она была, но ее подвижная часть куда то подевалась… Это открытие меня немного расстроило. Может, потому, что за окнами уже вполне заметно смеркалось, но идея пожить в этой квартире постепенно начинала нравиться мне все меньше и меньше. Хорошо, что я хоть Павлика догадалась у Юли оставить, здесь мне с ним было бы вдвойне не уютно. Я в третий раз за сегодняшний день тщательно осмотрела комнаты и, лишь убедившись, что в них ничего подозрительного не появилось с момента последнего моего посещения, прилегла на кровать в спальне. Взяв в руку телефон, я снова попыталась набрать номер свекрови, она не ответила. Я вздохнула с облегчением и снова набрала номер. На этот раз Юлин. Подруга к этому моменту вернулась домой.

– Привет. Как дела в больнице? – поинтересовалась я.

– Да, в принципе, все без изменений. – Немного грустно отозвалась Юля.

– А почему ты там так долго оставалась? Ты же, вроде, сказала, что отпустила сиделку всего на несколько часов? Я не хотела уезжать, не дождавшись тебя, но…

– Прости меня, Лиз. – Перебила Юля. – Я утром наговорила такую кучу глупостей… Ты пойми, просто все это так внезапно на меня свалилось, вот нервы и расшалились немного. Я хотела сегодня поговорить с тобой об этом, но ты уже уехала… – голос подруги еще больше погрустнел и стал к тому же каким то жутко виноватым

– Юль, не говори глупости… Я ведь не на совсем уехала, даже сына своего оставила на попечении твоей домработницы… Завтра с утра снова увидимся у Дианы в больнице, там и поговорим…

– Правда? – Едва не всхлипнула Юля. – Ты на меня не обижаешься? И почему я такая дура беспросветная? А? Сначала наделаю глупостей, а потом весь день хожу и мучаюсь… Ведь ты же знаешь, Лиз, что ты самая близкая моя подруга. Да что там подруга, ты мне как родная… Ты веришь, правда?

– Конечно, верю, Юль. Еще тогда, четыре года назад, ты доказала мне, насколько ты добрый и преданный человечек. Я никогда не забуду, как ты мне тогда помогла, и уж, поверь на слово, никакие слова и прочие глупости этого никогда изменить не смогут… А насчет переезда, ты в голову не бери. Я просто настолько за последние годы к одиночеству привыкла, что разучилась жить среди людей… Мне удобнее и спокойнее будет у Дианы в квартире. Понимаешь?

– Не очень. – Отозвалась слегка повеселевшая Юля. – Я как представлю, что ты там одна ночуешь, прямо мурашки по коже … Неужели ты не боишься?

– А чего мне бояться, Юль? – постаралась придать своему голосу уверенности я. – Ты же не думаешь, что наш злоумышленник может перекинуться на меня только потому, что я ночую в квартире Дианы?

– Мне Даша сказала, что ты там утром эту девочку француженку оставила, и после этого она пропала…

– Ой! Вот уж не думала, что твоя Даша такая фантазерка. – Чуть не рассмеялась я. – По крайней мере мне она ничего подобного сказать не рискнула.

– Но ведь няня то и правда исчезла. – Нерешительно продолжила подруга и замолчала.

– Я не успела тебе рассказать, о том, как она вообще с нами в самолете оказалась…

– Разве она не няня Павлика? – Удивилась Юля.

– Не совсем. Мы познакомились с ней в аэропорту. Моя няня внезапно отказалась от поездки, а Пат умоляла меня взять ее с собой в Россию. Ее тут жених должен был поджидать… В общем, это длинная история… Вспомнила свою молодость, захотелось помочь влюбленным. Особенно учитывая, что для меня это почти ничего не стоило.

– Ты не нормальная, Лиз! Взять к себе в дом первую попавшуюся девчонку прямо с улицы! – Воскликнула Юля. – О чем ты думала? Она ничего, надеюсь, с собой из Дининой квартиры не прихватила?

– Да на месте все, не волнуйся. – Улыбнулась я. – Я обещала ей помочь найти этого мальчика, да после прилета столько дел сразу навалилось… Вот ей и надоело, видимо, ждать, сама решила поисками заняться…

– Вот неблагодарная, могла бы хоть записку что ли оставить. – Проворчала Юля. – Безответственная нынче молодежь пошла…

– Тоже мне, старушка нашлась! – Рассмеялась я. – А если серьезно, то меня тоже волнует, что от нее нет никаких известий. Она запросто могла заблудиться в незнакомом городе.

– Заяви утром в милицию. – Посоветовала подруга. – Патрисия иностранка, они постараются все силы приложить для ее поисков.

– Я так и хочу сделать… слушай, Юль, ты так мне и не рассказала, почему так долго в больнице задержалась? Там точно все в порядке?

– Точно. Я, Лиз, не все время у Дианы была, – смущенно начала Юля. – мы с Петей… Ну, в общем, он пригласил меня пообедать в ресторан, мы так хорошо провели время, он мне цветы обалденные подарил… А сейчас он пошел ставить машину, а когда вернется, пообещал, продолжение этого волшебного вечера…

– Ну, вот видишь! – Порадовалась за подругу я. – А ты переживала. А сейчас хватит трепаться по телефону. Давай-ка, займись подготовкой к романтическому свиданию с мужем.

– Ты права. – Счастливо рассмеялась Юля и положила трубку. Слава богу, Петя правильно воспринял наш разговор и сумел сделать соответствующие выводы.

Я, не спеша, разделась и пошла в ванну. Открыв дверь, я слегка замешкалась на пороге. Эта комната вызывала у меня наиболее неприятные ощущения, но я усилием воли пересилила себя и даже смогла принять душ. Хотя, если признаться честно, при этом я так сильно торопилась, будто на меня со всех сторон уставились глазки скрытых камер. Покончив с вечерним туалетом, я вздохнула с облегчением и, не потушив света, улеглась в кровать. Уснула я быстро, почти мгновенно. Не знаю, сколько часов я провела в забытьи, но когда проснулась, за окнами стояла абсолютная, непроглядная тьма. Мне очень захотелось пить, я спустила с кровати ноги и попыталась нащупать тапочки. Один шлепанец, украшенный пушистым голубым мехом попался под правую ступню почти сразу, а вот левый никак не хотел находиться. Пришлось опуститься на колени и заглянуть под высокую Дианину кровать. Не знаю, была ли там тапочка с голубым мехом или еще что-то подобное… Я просто не смогла этого разглядеть.

Мой взгляд сразу же наткнулся на синюю и абсолютно безжизненную руку, украшенную довольно изящными мужскими часами. Я опустилась на пол, мучительно пытаясь сообразить, что бы это могло значить, и откуда под моей кроватью мог взяться этот нелепый предмет… Меня как будто внезапно парализовало, я не могла ни пошевелиться, ни кричать, я даже не могла набраться сил, чтобы оторвать взгляд от этой безжизненной ладони и посмотреть, кому она принадлежит… Наверное, я просто боялась увидеть человека целиком, его лицо, украшенное гримасой смерти…

Не знаю, сколько я так сидела, боясь шевельнуться, но все же у меня, наконец, получилось отползти на коленках к креслу и прислониться лбом к его прохладной обшивке. Постепенно ко мне начало возвращаться ощущение реальности происходящего. Я с силой потерла ладонью лоб и обхватила себя руками, пытаясь унять сотрясающую все мое тело дрожь.

Что за человек лежит там, под Дианиной кроватью? Когда он там появился, и кто его туда засунул? Не сам же он, в конце концов, залез туда умирать… Утром, когда мы с Патрисией осматривали квартиру, в спальне совершенно точно ничего подобного не было… Я сама заглядывала под кровать в поисках альбомчика с фотографиями Натали… Значит, этот человек появился здесь после того, как я покинула квартиру… А Пат?! Боже мой! А вдруг, это ее тело лежит там, под Дианиной кроватью? Может, после моего ухода сюда ворвались грабители, ведь задвижка то на двери сломана, а ключей я Патрисии не оставила, значит, дверь была открыта… Но когда я пришла, она же была заперта! … Мысли путались у меня в голове, не желая выстраиваться во что то, хоть отдаленно напоминающее логические цепочки… Вдруг в моем воспаленном мозгу родилась новая мысль, а почему я решила, что тот, кто лежит под кроватью, мертв… Я ведь даже не дотронулась до руки… А что если он ранен, усыплен или просто оглушен чем то тяжелым?