Исповедь экономического убийцы - Перкинс Джон М.. Страница 55

К декабрю 2002 года ситуация в Венесуэле и Ираке достигла критической точки. Эти две страны представляли собой противоположности. В Ираке все усилия как ЭУ, так и шакалов принудить Саддама к послушанию провалились. Теперь мы готовились к последнему средству — к вторжению. В Венесуэле администрация Буша готовилась ввести в игру модель Кермита Рузвельта в Иране. «Нью–Йорк тайме» писала:

«Сотни тысяч венесуэльцев сегодня заполнили улицы, чтобы заявить о своей поддержке всеобщей забастовки, идущей уже 28 дней, требованием которой является отставка президента Уго Чавеса.

Забастовка, в которой участвуют около тридцати тысяч рабочих–нефтяников, грозит посеять хаос в этой стране, пятом по величине поставщике нефти в мире, на долгие месяцы…

В настоящее время ситуация зашла в тупик. Чавес использует не участвующих в забастовке рабочих, чтобы нормализовать работу государственной нефтяной компании. Однако его оппоненты, возглавляемые коалицией бизнесменов и профсоюзных лидеров, утверждают, что их забастовка приведет компанию и, соответственно, правительство Чавеса, к краху [85]».

Именно таким образом ЦРУ свергло Моссадыка и вернуло власть шаху. Прослеживалась совершенно четкая аналогия. Казалось, история опять повторяется пятьдесят лет спустя. Прошло пять десятилетий, а нефть по–прежнему оставалась движущей силой. 4 января 2003 года произошли столкновения сторонников Чавеса и его оппонентов. Двое скончались от огнестрельных ранений, десятки были ранены. На следующий день я беседовал со своим старым другом, который в течение многих лет работал с шакалами. Как и я, он никогда не состоял на зарплате у государственных организаций, однако проводил тайные операции во многих странах. Он рассказал мне, что к нему обращалось частное лицо, пытаясь нанять его для организации забастовок в Каракасе и подкупа военных (многие из которых прошли обучение в Школе двух Америк) с целью обратить их против законно избранного президента. Он отклонил предложение, но, по его выражению, «человек, который взялся за эту работу, знает, что делает» [86].

В тот же месяц цены на нефть поднялись, и американские запасы упали до уровня двадцатишестилетней давности. Учитывая ситуацию на Ближнем Востоке, я знал, что администрация Буша задействует все средства, чтобы низложить Чавеса.

Вскоре пришло сообщение, что они преуспели в этом: Чавеса сбросили. «Нью–Йорк тайме», описывая события в Венесуэле, дала читателям небольшой экскурс в историю, а также сообщила, кто играл роль Кермита Рузвельта в сегодняшней Венесуэле:

«В ходе «холодной войны» и после ее окончания Соединенные Штаты… поддерживали авторитарные режимы в Центральной и Южной Америке, обеспечивая защиту своих экономических и политических интересов.

В небольшой Гватемале Центральное разведывательное управление в 1954 году организовало путч, в результате которого демократически избранное правительство было низвергнуто; ЦРУ поддерживало и пришедшие на смену правительства правой ориентации в их борьбе против левых повстанческих групп в течение четырех десятилетий. Примерно 200 000 гражданских лиц погибли.

В Чили путч, поддержанный ЦРУ, привел к власти генерала Пиночета, правившего страной с 1973 года по 1990–й. В Перу еще неустойчивое демократическое правительство все еще расследует роль ЦРУ, которое почти десять лет поддерживало отстраненного от власти и скомпрометировавшего себя президента Альберто К. Фухимори и пользующегося сомнительной репутацией главу его разведки Владимиро Л. Монтесиноса.

В 1989 году Соединенным Штатам пришлось вторгнуться в Панаму, чтобы убрать ее наркодиктатора, Мануэля А. Норьегу, который в течение почти двадцати лет был ценным информатором для американской разведки. А попытки в 1980–х годах любыми средствами (включая продажу оружия Ирану с целью получения денег) развернуть невооруженную оппозицию в Никарагуа, где в это время у власти были левые, привели к тому, что под судом оказались высокопоставленные сотрудники администрации Рейгана.

Среди тех, в отношении кого проводились расследования, — Отто Рейч, ветеран латиноамериканских сражений. Ему не были предъявлены обвинения. Впоследствии он стал послом США в Венесуэле, а сейчас служит помощником госсекретаря по межамериканским делам. Это назначение было сделано президентом. Падение Чавеса — еще один охотничий трофей Рейча» [87].

Если мистер Рейч и администрация Буша отмечали свержение Чавеса, то вечеринку им пришлось свернуть. События приняли неожиданный оборот: Чавес собрал силы и одержал победу. Меньше чем через двадцать два часа он снова был у власти. В отличие Моссадыка в Иране Чавесу удалось удержать военных на своей стороне, несмотря на все попытки настроить руководство армии против него. Кроме того, на его стороне была мощная нефтяная компания. «Петролеос де Венесуэла» не обратила внимания на тысячи бастующих рабочих и вернулась на сторону Чавеса. Когда пыль осела, Чавес взял под жесткий государственный контроль служащих нефтяной компании, избавился от нескольких нелояльных военных, предавших его, и заставил ряд своих противников покинуть страну. Он потребовал двадцати лет тюремного заключения для двух ключевых лидеров оппозиции, которые совместно с шакалами руководили общенациональной забастовкой [88].

В конечном итоге вся последовательность событий обернулась для администрации Буша дополнительной головной болью. «Лос–Анджелес тайме» писала: «Чиновники администрации Буша признали во вторник, что в течение нескольких месяцев они проводили переговоры с военными и гражданскими лидерами Венесуэлы о свержении президента Венесуэлы Уго Чавеса… Действия администрации в связи с провалившимся путчем изучаются особенно внимательно» [89].

Было очевидно, что потерпели поражение не только ЭУ, но и шакалы. Венесуэла 2003 года очень сильно отличалась от Ирана 1953 года. Я думал о том, предвещало ли это какие–то изменения или было просто аномалией и каков будет следующий шаг Вашингтона.

Я думаю, что, по крайней мере, на какое–то время в Венесуэле был предотвращен серьезный кризис и Чавес был спасен Саддамом Хусейном. Администрация Буша не могла одновременно заниматься Афганистаном, Ираком и Венесуэлой. В тот момент она не обладала ни достаточной военной силой, ни политической поддержкой для этого. Однако я знал, что столь благоприятное для Чавеса стечение обстоятельств может быстро измениться и что венесуэльскому президенту наверняка придется столкнуться с сильнейшей оппозицией в ближайшем будущем. Тем не менее, Венесуэла была напоминанием о том, что немногое изменилось за последние пятьдесят лет — кроме результата.

Глава 34. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЭКВАДОР

Венесуэла была классическим случаем. Однако, наблюдая за разворачивающимися там событиями, я вдруг понял, что главная линия фронта проходит все–таки в другой стране. Главная не в смысле денег или человеческих жизней, но потому, что она касалась того, что шло куда дальше материальных задач, характерных обычно для империй. Она простиралась дальше, чем армии банкиров, сотрудников фирм и политиков, — она доходила до души современной цивилизации. И происходило это в стране, которую я знал и любил, где я впервые начал работать как доброволец Корпуса мира: в Эквадоре.

За годы, прошедшие с моего первого приезда туда в 1968 году, эта небольшая страна превратилась в показательный пример жертвы корпоратократии. Моим коллегам того времени, мне самому, а также нашим современным корпоративным эквивалентам, удалось довести страну буквально до банкротства. Мы давали ей миллиардные кредиты, чтобы она нанимала наши инженерные и строительные фирмы для работы над проектами, которые шли во благо только богатейшим семьям страны. В результате за эти три десятилетия официальный уровень бедности вырос с 50 до 70 процентов, безработица и неполная занятость подскочили с 15 до 70 процентов, государственный долг увеличился с 240 миллионов долларов до 16 миллиардов, а доля доходов от национальных ресурсов, выделяемая на нужды беднейших слоев населения, снизилась с 20 до 6 процентов. Сегодня Эквадор вынужден тратить около 50 процентов своего национального бюджета только на выплату долгов, вместо того чтобы помогать миллионам своих граждан, которых национальная статистика относит к категории «крайне нуждающихся» [90].