Иероглиф «Любовь» - Первухина Надежда Валентиновна. Страница 63

Тут одна из прислуживающих дев подняла страшный шум.

– Что еще? – утомленно пробормотала принцесса.

– У невесты не проколоты уши! Как же можно выходить замуж без свадебных серег!

Прокололи и уши... Тут явились феи со свадебным нарядом. Он и впрямь превосходил всякое разумение. Сначала предстояло надеть три нижних сорочки – белую, лазоревую и алую, а также нижние складчатые шаровары из тончайшего батиста. Затем шла кофта из атласа цвета алоэ, с длинными широкими рукавами, окантованными золотой цепочкой с тысячьюбубенчиков, позванивающих при каждом движении. Под кофту поверх шаровар надевались одна за другой три юбки – из шелка, атласа и крепа. Креповая юбка была оторочена тесьмой из бутонов лотоса и украшена вышивкой в виде хризантем, листьев бамбука и сосновых ветвей. Но самое главное, речные феи сшили Фэйянь туфельки точно по ноге. Эти крохотные туфли напоминали две золотые лодочки с загнутыми носами...

Фэйянь стерпела и пудру, и сорочки с юбками, и туфли, от ношения которых совершенно отвыкла. Но когда прислуживающие ей девицы предложили сделать парик из конского волоса, чтоб прикрыть бритую голову невесты, Фэйянь взбунтовалась.

– Ни за что! – топнула она ножкой (с ножки осыпались кусочки присохших белил). – А то он не видел моей макушки!

– Но, принцесса, есть обычай...

– Все равно невеста укрывается длинной вуалью с головы до пят, – отрезала принцесса, – Вот и я также сделаю. И не спорьте.

Покуда принцессу вовсю наряжали к грядущей церемонии, дракон имел беседу с владыкой Хошиди.

– Блаженный Баосюй, – начал владыка Хошиди, – верно ли то, что ты собираешься взять в жены принцессу Фэйянь?

– Верно, – кивнул Баосюй и придавил когтем зазевавшуюся сколопендру.

– Фэйянь – дочь моего покойного побратима...

– Это мне известно, государь.

– Я хочу, чтобы ни одно горе не коснулось ее, дракон. Она и так претерпела немало страданий, и если ты...

– Что?!

– Если ты задумал эту свадьбу в насмешку либо в оскорбление чести принцессы, дракон, не обессудь: я вызову тебя на смертный бой и вырву твои лживые глаза.

– Смелое заявление, – раздумчиво сказал Баосюй. – Смелое как для человека, так и для правителя.

Но я понимаю тебя, государь, и не гневаюсь. А теперь слушай и запомни хорошенько: нет ни на земле, ни на небе существ, понимающих больше в делах чести, чем драконы. Я не стану тебе клясться, что сделаю принцессу счастливой. Но чести ее я не уроню. Достаточно тебе этого, государь?

– Да, – помолчав, ответил владыка Хошиди.

– Тогда позволь мне отлучиться, ибо всех нас завтра ждет славный и нелегкий день.

Дракон оставил владыку Хошиди в задумчивости сидеть у шатра, а сам взмыл в ночное небо. Старый полководец проводил дракона взглядом и увидел, что дыры в небе затянулись, а звезды возвращаются на свои места...

– О таком не писали древние провидцы, – проговорил владыка Хошиди. – К добру или худу сие знамение?

Ответ на этот вопрос может дать лишь новая глава.

Глава девятнадцатая

ЗЛО НА ПРЕСТОЛЕ

– Вот мы и у врат Тэнкина, – сказала фея Цюнсан, не замедляя бега волшебной колесницы. – Не правда ли, быстро добрались?

– Когда сидишь рядом с феей, то не заметишь и того, как умчишься к звездам, – сказал Ян Синь.

– Все зависит от того, какое у тебя зрение, – заметил Лу. Он внимательно смотрел по сторонам.

– Что ты ищешь столь жадным взором, смертный? – спросила у него фея и рассмеялась, будто рассыпала жемчуг в хрустальном ручье. – Глаза у тебя тревожны, как у зайца, что чует приближение рыси.

– Может быть. – Лу не обратил внимания на столь обидное сравнение. – Нечто тревожит меня, почтенная фея.

– Что же именно?

– Я не вижу на стенах Тэнкина положенной охраны, лишь брошенные доспехи да всякий хлам. И городские врата открыты. Что бы это значило?

– Все что угодно, – нашлась фея. – Небесные Дети могли напасть и перебить всех сторонников Шэси. Или народ наконец поднял восстание... Что бы ни случилось, верь мне, смертный, мы прибыли сюда вовремя.

Волшебная колесница миновала въездные ворота; кони, не зная устали, мчались вперед по главной улице столицы – к гордым башням императорского дворца.

– Нигде ни единой души! – пробормотал Лу, с тревогой глядя то на фею Цюнсан, то на своего брата.

Но, как выяснилось, Лу ошибался. Возле Великих Ворот Непревзойденного дворца стоял отряд вооруженных охранников в золотых и серебряных облачениях. Их начальник, рослый, длинноволосый, седобородый, бесстрашно заступил дорогу волшебной колеснице:

– Кто такие?! Как смеете нарушать неприкосновенность дворцовой земли?! Охрана, взять их!

Громилы рванулись было к нашим героям, но фея игриво взмахнула рукой, и охранники вместе со своим предводителем в беспамятстве пали наземь.

– Неучтивость – это большой грех, – сказала фея нежным голоском. – Разве так встречают высоких гостей?

Теперь они беспрепятственно неслись по дворцовому комплексу.

– Как здесь все обветшало! – воскликнул Лу. – Прекрасные дворцы разрушены, храмы осквернены, кругом мусор, битый камень да поросль ядовитых трав. Мы словно на кладбище проклятых душ попали, а не в дворцовые покои!

– Скоро все изменится, – сказала Цюнсан. – Твой брат, великий мастер каллиграфии, напишет на разрушенных стенах благие пожелания, и разрушенное станет целым, а потерявшее блеск засияет вновь.

Ян Синь от этих слов феи преисполнился великой гордости и изрек:

– Моя кисть будет верно служить тебе, прекрасная фея!

– Посмотрим, – протянула Цюнсан.

Фея остановила колесницу напротив большой лестницы, ведущей в Непревзойденный дворец (иначе называемый дворец Алой Крови). Небесная красавица грациозно сошла на землю, за нею последовали Ян и Лу.

– Обнажите мечи, – приказала им фея. – Кто знает, что ждет нас впереди.

Они шли по дворцу, минуя залу за залой. Лу про себя поражался тому, как ужасно выглядит прославленный императорский дворец. Разумеется, юноше не приходилось в нем раньше бывать, но он предполагал, что обугленные стены, разбитые в мелкое крошево драгоценные вазы, грязное тряпье и полуистлевшие человеческие останки – это не обстановка для роскошных покоев.

– Мы будто в царстве смерти, – шептал Лу.

– Верь прекрасной фее, – подбодрил брата Ян. – Она не напрасно сошла с небес на землю и пожаловала в этот дворец. Пришло время дивных перемен.

– Я отчего-то этих перемен опасаюсь... Ах, Ян! Видно, не увидеть мне больше той девушки...

– Нашел о ком думать в императорском дворце, у самого престола врагини Шэси! Что тебе эта девушка, глупый братец Лу? Взгляни на фею! Вот истинная красота!

– Ты ослеплен и сам глуп. И еще поплатишься за свою глупость, мой горделивый брат, – отрезал Лу.

– Полно вам ссориться, – оглянувшись, с прелестной улыбкой приказала фея. – Смотрите, что сейчас будет, о смертные!

Фея Цюнсан развела руки в стороны, а потом резко выбросила их вперед. От ее рук брызнули две струи молочно-хрустально-огнистого света, который разрушал все на своем пути, со звоном разбивая каменные стены, превращая в прах перегородки и колонны.