От ведьмы слышу! - Первухина Надежда Валентиновна. Страница 31
Ираклий рассказал о себе, о том, что он, чтобы прожить в столице, вынужден подрабатывать торговлей. А так он собирается стать актером. Мало того – он уже прошел пробы на главную роль в новом фильме Никиты Михалкова «Кутаисский парфюмер»!
– Маша, – тихо, чтобы не привлекать внимания, проговорил вампир. – По-моему, им хорошо и без нас. Давайте потихоньку уйдем.
– Как?! Оставить Дашку один на один с этим типом?! А если он...
– Даша – ведьма. Она вполне способна сама о себе позаботиться.
– Да, но она привыкла везде таскаться за мной. Увидит, что мы уходим, – подымет шум. А за ней и этот... князь потащится.
– Она не увидит. Я сумею сделать наш уход абсолютно незаметным. И кроме того, Даша даже не вспомнит о том, что мы составляли ей компанию.
Маша с уважением глянула на вампира:
– Ты тоже владеешь магией?
– Нет, – отмахнулся тот. – Это мои генетические свойства...
... Именно благодаря генетическим свойствам Романа Кадушкина они сейчас и сидели в скромной милой кофейне. Вампира почему-то потянуло на откровенность. Он рассказывал Маше о своем отце, о тех шестнадцати годах, которые прожил как обычный мальчишка...
– А ты тогда... Встречался с девочками?
– Мари, это были другие времена. К тому же отец из-за какой-то крамолы подвергся опале и прятался от властей. Не до девочек было. Если хочешь знать, ты – первая, кого я... полюбил.
Маша расцвела. Но потом встревожилась:
– А сейчас... Вам никто не угрожает?
– Как сказать, – пожал плечами вампир. – В бизнесе всегда есть те, кто хочет столкнуть тебя с места, разорить, подставить... Но на это мой отец не обращает внимания.
Завистливые люди приходят и уходят, а мы остаемся, потому что у нас продолжительность жиз... существования больше.
– И на вампиров никто не покушается? Роман усмехнулся:
– Люди? Нет. Маша, обычные, не связанные с миром сверхъестественного люди просто не верят в наше существование. А маги, оборотни и прочие... Мы сосуществуем достаточно мирно, потому что не переходим никому дорогу.
– Но ведь вы охотитесь на людей?!
– Да. – Вампир склонил голову. – Но редко. На самом деле нам нужно немного крови, чтобы поддерживать свое бытие. Кровь – это дань традиции. Я ведь не кровопийца.
– Скажи, – решилась спросить Маша. – А тех парней... Ты их словно заморозил... Как это у тебя получается?
– Не знаю. Видимо, это свойство моей натуры. Между прочим, я могу отлично замораживать продукты. Так что, если понадобится дополнительный холодильник, имей меня в виду.
Маша рассмеялась, но глаза у нее были грустные.
– Ты вправду меня любишь? – вдруг спросила она.
– Да.
– Тогда сделай меня тоже... вампиром. Роман оторопел:
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. А что такого? Если я хочу быть с тобой...
За их столиком воцарилось молчание. Двухсотлетний юноша посмотрел на Машу взглядом, в котором было и желание, и отчаянная борьба с ним.
– Как велико это искушение... – прошептал вампир, медленно целуя девичьи пальчики. – Как непереносимо желание... Сделать тебя бессмертной. Навсегда обрести рядом с собой ту, которую любишь...
Маша сидела словно завороженная. На самом деле о желании «вампиризоваться» она сказала исключительно из стремления ни в чем не отстать от сестры. Сестра – ведьма?! А я буду еще круче!
... Непослушные девочки попадают туда, куда захотят сами. Только воплотив свои грезы в жизнь, они понимают, что на самом деле не грезили, а видели кошмары.
– Нет, Маша. – Вампир стиснул ее ладонь, и девушка вдруг ощутила, какая на самом деле у него ледяная, неживая рука. – Это не шутки. Не девичья блажь. Ты подумала хотя бы о том, что, если я инициирую тебя, ты вынуждена будешь искать жертвы и никогда не видеть солнца?!
Маша задрожала. Романтика, оказывается, на самом деле весьма паршивая штука.
– Но тебе же солнце не вредит... – шмыгнув носом, сказала она.
– Я – исключение из правил. Но это не значит, что тебе повезет так же. Прости. Я полюбил тебя и, должен сознаться, поначалу сам мечтал о том, что ты станешь моей вечной спутницей во Тьме. Но... Едва я представлю, что ты никогда не узнаешь радости любви обычного мужчины и счастья материнства, я понимаю, что не имею права...
– Как? А разве у вампиров не бывает? – Марья хотела сказать «секса», но застеснялась. Роман ее понял.
– Желание и сладострастие вампиров носит иной характер, который людям недоступен.
– А как же твои мама и отец?..
– Мама не была вампиром. Да, отец безумно любил ее. Но он иногда задумывается, а действительно ли она, простая женщина – человек, любила его. Может быть, в ее чувствах было больше покорности и страха... И потому она так рано умерла.
Маше совсем стало жутко. Она представляла себе роман с вампиром иначе. Проще и веселее. А если и грезила (чуть-чуть) о семейной жизни с Романом, то ей представлялось все в тонах светлых и идиллических.
Права была мама.
Вампиры – это неприятности.
И чем серьезнее с ними связываешься, тем больше это понимаешь.
– Зачем же я тогда тебе нужна? – совсем тихо спросила Маша вампира.
Вампир промолчал. В глазах его засветился призрачный неестественный блеск. Он сидел рядом и в то же время словно был за тысячи миль, и от Маши, и от столика, и от кофейни...
– Я хочу домой. – Маша сказала это совершенно искренне и безо всякого дамского каприза в голосе. Но вампир ее не слышал. Он сидел, положив руки на стол, и от его ссутуленной фигуры веяло какой-то ирреальностью. Маша вгляделась пристальнее и внутренне вскрикнула: сквозь фигуру ее бойфренда довольно отчетливо был виден интерьер кофейни.
Девушка вскочила, с грохотом опрокинулся стул, это и привело вампира в себя.
– Маша? – совершенно замогильным тоном спросил он.
– Я... я ухожу домой.
– Да, разумеется. Я провожу тебя. Время позднее.
За всю дорогу до квартиры Белинских странная парочка не произнесла ни слова. Маше хотелось плакать: ей нравился Роман и ее пугал вампир. И еще она понимала, что ее надежды на то, что они когда-нибудь поцелуются «по-взрослому», не оправдались. Все-таки вампир – не Генка Синявин из соседнего подъезда.
С Генкой, хоть он и курит, и руки у него потные, и губы слюнявые, целоваться не в пример безопаснее и спокойнее...
Прощаясь, Роман спросил, не поднимая головы:
– Ты позволишь мне иногда приходить к тебе?
– Конечно, – сказала Маша. – Мы ведь можем дружить, и вообще...
– Прости меня, девочка, – вампир посмотрел на нее тоскливым взглядом.
– Да не переживай ты! Все еще наладится! – выдала Марья глупую фразу.
Вампир кивнул, прислонился к противоположной стене площадки и растаял.
А Маша вошла в квартиру и услышала:
– Уважаэмый Авдэй Игорэвич! И ваша уважаэмая супруга! Позвольте мнэ сказать этот тост про маленькую, но очэнь красивую дэвушку по имени Даша!..
«Красивая дэвушка» встретила сестру в коридоре и вымученно посмотрела на нее:
– Третий час гуляем! Не знаю, куда этого князя сплавить! Самое ужасное, он родителям понравился!
– Врешь?!
Дашка скривилась, словно у нее лопнула стрелка на новых колготках:
– Посмотри сама на эту компанию! В гостиной уже не продохнуть от вина и роз! И знаешь что?..
– Ну?
– Он просил моей руки. У наших шнурков. Отец выпил корвалолу два пузырька, а мама долго хохотала. А теперь... пришли к консенсусу.
У Марьи не было сил ни удивляться, ни ехидничать. Она прошла в старую детскую и уселась с ногами на диван.
– Радуйся, – сказала она сестре. – Будешь княгиней Чавчавадзе.
– Издеваешься...
– Не-а. Даш, принеси хоть хлебушка с кухни. Есть хочу, умираю.
– А нечего было гулять неизвестно где весь день! Почему ты не поехала с нами в ресторан?
Маша на это ничего не ответила. Вампир был прав: Даша совершенно не помнила о том, что Маша со своим клыкастым бойфрендом ела пахлаву в «Гелати».
– У меня голова болит, – устало соврала Маша. Настроение у нее падало, как ртуть в термометре, – ниже критической отметки. Дашка сразу изобразила трепетную заботу: принесла с кухни не только сок и бутерброды с сыром, но и пару таблеток растворимого солпадеина.