Право Света, право Тьмы - Первухина Надежда Валентиновна. Страница 36

Медведь ничего не имел против. Он размеренно затрусил рядом с Ольгой, сопел, выдыхал из ноздрей молочный пар. А Ольга почувствовала себя веселее. Конечно, все знают, что Патрон – самое мирное существо на свете, но когда он рядом, в настроении появляется уверенность, что тебя никто не рискнет обидеть, увидев с таким спутником.

– Знаешь, Патрон, – разговаривала Ольга с медведем. – Жалко, что мы не можем вставить тебя в пьесу. В Вифлееме не было медведей, да и вообще там как-то туго со зверями. А то это был бы такой красивый момент – все звери пришли поклониться родившемуся Богомладенцу. Толпятся у пещеры, робко засматривают внутрь, прямо как в стихотворении Пастернака.:. Даже на иконах изображено, как возле яслей с Младенцем стоят волы и овечки. А чем вол лучше тебя, Патрошка? Ты же у нас просто медведь-праведник!

Патрон в ответ вздыхал вовсе не по-медвежьи, бурчал, видимо, не соглашался с таким определением. Дескать, до праведности мне еще далеко, хоть и живу я мирно, да еще при полном архиерейском покровительстве.

Когда Ольга с Патроном добрались до киоска, Ольга честно купила медведю два рулета. Освободила их от целлофана, положила на снег:

– Спасибо за компанию, Патрончик. Пока. Мне туда, – и показала на многоэтажный дом, где жила Зоя.

Зоя встретила подругу удивленно.

– Ты почему не позвонила предварительно? Я бы тебя встретила! Половина десятого вечера– поздновато бродить в одиночку.

– Меня кавалер провожал, – рассмеялась Ольга.

– Какой?

– Патрон. Медведь архиерейский, представляешь? Бродит по улицам, наверное, сладости выпрашивает. Совсем его разбаловали.

– Хорошо, что это был обычный медведь, – напряженным голосом сказала Зоя. – Может, это и лишнее, но я хочу тебе напомнить, что сейчас полнолуние.

– Зоя, ну пожалуйста! Ты же сама говорила, что наши щедровские оборотни цивилизованные и безопасные. И хотела бы я посмотреть на оборотня, который осмелится напасть на жену дьякона!

– Оля, нельзя быть такой беспечной, – жалобно сказала Зоя. – Всякое может быть. И дело не в оборотнях даже. Говорят, волки в городе появились, на помойках роются…

– До чего дошло – волки и на помойках! Они просто голодные и замерзли в этом своем лесу!

– Стая уже открыла несколько точек питания для волков, – сообщила Зоя. – Хотя это вообще-то противоречит ее принципам.

– А какие у Стаи принципы?

– Ну… Стая должна же на кого-то охотиться… И регулировать численность популяции естественных волков… Прости. Это мрачная тема. Ты ведь пришла ко мне вовсе не поэтому?

– Ага. Зоя, у нас проблема. Давай решать, кого нам назначить царем Иродом. Послезавтра надо уже собирать всех актеров, раздавать текст, а Ирода нет.

– Да уж, действительно… Погоди минутку. Папа!

В гостиную, где Зоя и Ольга пили чай, вошел Юрий Ильич.

– Добрый вечер, Ольга, – поздоровался он. – Что такое?

– Пап, ты не мог бы сыграть царя Ирода? – в лоб задала вопрос Зоя.

– Глупости, какой из меня актер!

– Ну, папа! Мы так мечтаем поставить эту пьесу! Может, весь город придет смотреть!

– Это ты преувеличиваешь.

– Папа!

– Юрий Ильич, может, сумеете? – жалобно спросила Ольга. – Вот тогда с поисками отца Емельяна вы нам так здорово помогли…

– Ольга, вы путаете мои способности. Отыскать отца Емельяна, когда его засунули в один из склепов, я смог, поскольку обладаю обычным звериным чутьем. А как звериное чутье соотносится с игрой в пьесе? Нет, почтенные дамы, я этого решительно не могу сделать. Вы посмотрите на меня – похож я на царя? Скорее на заморенного раба из темницы. И вообще у меня грипп, похоже, начинается. Подруги огорченно переглянулись.

– Юрий Ильич, а может быть, вы нам кого-нибудь порекомендуете? У вас в конструкторском бюро сплошь мужской коллектив.

– Да, но артистов там точно нет.

– Жалко, – вздохнули самодеятельные театралки.

Юрий Ильич счел разговор оконченным и вышел.

– Вот сложность так сложность, – закручинилась Ольга. – И ведь не выкинешь эту роль из пьесы. Он хоть и отрицательный, но колоритный персонаж. Слушай, а может, его женщина сыграет?

– Какая женщина?

– Ну, не знаю… Какая-нибудь.

– Среди моих знакомых таких женщин нет.

– Среди моих тоже. Ладно! – тряхнула головой Ольга. – На крайний случай пока за Ирода реплики буду читать я. Но в течение недели нам обязательно нужно кого-нибудь найти. Кстати, ты написала-таки монолог Звезды Вифлеема?

– Да, – стеснительно кивнула Зоя. – Вот послушай. Не слишком сентиментально получилось?

И она прочла:

Я звезда, и я пою о Боге,

Что сошел на землю наконец.

Он не в пышном родился чертоге,

А в простой пещере для овец.

Страждущим, измученным тоскою

Он пришел возвеселить сердца.

Будет Он вам миром и покоем

– Сын благой Небесного Отца.

Не напрасно в небо вы глядели,

Я, звезда, и ныне говорю:

Мудрецы, спешите в Иудею,

К новому рожденному Царю.

– Хорошо, – похвалила Ольга. – И сентиментальности нет никакой. Только мне кажется, для монолога Звезды этого маловато. Ты вспомни, она является перед волхвами, и надо, чтоб она прошла по всей сцене. А под три строфы ей бежать придется, это уже будет не звезда, а комета.

Зоя посмеялась:

– Ладно, я еще пару строф добавлю.

– Хорошо. – Ольга поднялась, заторопилась. – Зоя, я побегу, поздно уже.

– Одна и не вздумай. Я тебя провожу.

– Вовсе не нужно. Я прекрасно доберусь.

– Нет! В такое время я не могу тебя отпустить. Посмотри – половина двенадцатого. Давай, я такси вызову.

– Еще чего не хватало. У тебя так много денег? Тут закурлыкал телефон. Зоя взяла трубку.

– Да? Здравствуйте, отец Арсений. Да, она у нас. Собирается домой, я хочу ее проводить, но она артачится и хочет совершить подвиг одиночного ночного хождения. Нет, вы не беспокойтесь, я ее провожу. Со мной ей ничего не грозит. Да? Вы разрешаете? Спасибо. Ага. И вам всего доброго.

Зоя положила трубку, глянула на подругу:

– Твой муж звонил и разрешил мне укусить тебя, если ты побежишь домой одна.

Ольга изобразила панический ужас.

– Что ж, придется вам подчиниться, – со смехом сказала она.

Подруги быстро оделись.

– Папа! – крикнула Зоя. – Я провожу Олю и вернусь.

– Хорошо, – донеслось из глубины комнат. Подруги вышли на —улицу.

– Ого, – сказала Ольга. – Похоже, мороз крепчает. Сейчас где-то градусов двадцать пять…

– Двадцать шесть и три десятых. Ты же знаешь, у нас есть способность точного определения температуры…

Ольга и Зоя бодро топали валенками по совершенно пустой улице. Снег яростно скрипел под подошвами, в небе сияла луна, заснеженные деревья напоминали призраков. Подруги уже спускались в овраг к мосту через ручей, когда Ольга вспомнила:

– Жалко, Патрон ушел, меня не дождался. А то бы нам втроем было еще веселей.

– Патрон замерз и спать пошел. Он же нормальный человек и морозными ночами не шляется, – усмехнулась Зоя.

– Человек? – хихикнула Ольга, но тут Зоя дернула ее за рукав, придушенно вскрикнула:

– Стой!

– Что? – удивилась Ольга. И тут же в душе зашевелился подленький страх.

Женщины стояли как раз перед мостом. В ночной тишине гул ручья казался особенно громким и каким-то тревожным. От черной воды поднимался густой белесый пар, колыхался, словно одежды привидений. Ветлы тянули обледенелые ветки, выглядевшие в свете луны хрустальными…

– Стой, – тихо повторила Зоя. Выпятила подбородок и стала дергать носом, принюхиваясь, как зверь. Ольге стало не по себе.

– Чувствуешь? – почти беззвучно сказала ей Зоя. – Запах.

– Ну да, – согласилась Ольга. – Тухлый Дунай канализацией пахнет.

– Нет. – Зоя помедлила, глаза ее застлала нелюдская чернота. – Это запах чужого зверя. На всякий случай стой у меня за спиной. Запах идет спереди, и если зверь нападет…