Ангел Возмездия - Петухов Юрий Дмитриевич. Страница 11
– Ванюша, вместе мы сможем пойти только на кичу, понял?! А тебе надо еще кое с кем расквитаться, об этом тоже не забывай! Что касается старого буйного викинга, так за него, Ваня, не переживай, не родился еще на Земле-матушке тот, кто покорителя Гадры за хобот возьмет!
В дверь опять забарабанили. Голос стал громче.
– Эй, Гуг Хлодрик, отпирай! Ты арестован! На этот раз ты крепко влип, Буйный!
– Щас ты у меня влипнешь, дерьмо вонючее! – отозвался Гуг. – Ты как смеешь так говорить со мной, щенок! Ну, давай, высаживай дверцу, я тебя жду со всей твоей кодлой!
Ивана передернуло.
– Гуг, зря ты их поливаешь, – сказал он, – у них же такая служба, работа.
– Ваня, мы разберемся, мы старинные знакомые. Ты иди. Нет, постой! Я тебя напоследок спросить хочу, а как ко всей этой истории с твоим мщением относится твоя же ненаглядная, сто лет не видал твоего Светика, неужто она тебя благословит на подвиги, что-то не верится мне в это. Ну да все равно, ты ей от меня самый горячий братский поцелуй передавай, ладушки?!
У Ивана внутри все перевернулось, сердце трепыхнулось, застучало сильнее, будто в его раскрытую рану плеснули раскаленным маслом. Но он сдержался, он понял, что Хлодрик просто-напросто ни о чем не знал, что он оторвался от мира со своей воровской бандой, что он, видно, не смотрел визора, не читал газет, а потому и злиться на него не стоит.
– Ее давно нет, – проговорил совсем тихо.
– Где нет? – удивился Гуг.
– Нигде нет, старина! Она погибла четыре года назад, там в Пространстве, на выходе из Осевого измерения ее капсулу разнесло в пыль! Так-то, Гуг. Светы давно нет, мне не у кого отпрашиваться.
– Извини! – буркнул Хлодрик себе под нос.
В дверь перестали стучать; и она вдруг завибрировала, задрожала мелко-мелко. Иван поглядел на Гуга, дело принимало нешуточный оборот.
– Ты пойдешь со мной!
Он обхватил Хлодрика за плечи, оторвал от кровати, подпихнул к стене, вцепился обеими руками в пояс, напрягся и подкинул тело к дыре. В глазах потемнело, колени задрожали. Но на этот раз Гуг не свалился вниз, видно, уцепился за что-то. Сверху послышались совершенно непередаваемые ругательства и отборный старинный мат.
Дверь ходуном ходила. Это было заметно даже сквозь железные ставни.
Наконец, в ее центре появилось темное пятнышко.
Пятнышко все время меняло форму, расширялось, пока его не прорвало и в образовавшуюся дыру не пробилось синее холодное на вид пламя. Европоловцы прожигали дверь плазменным резаком, каким-то образом, а может, и совсем не случайно, им удалось обогнуть массивный стальной сейф, заслонявший ее снизу до половины. Дыра увеличивалась на глазах. Больше рисковать не стоило.
И Иван прыгнул вверх, еще не зная толком, что его там ожидает.
Пригодилась подготовка, полученная в Школе, пригодилась, несмотря на все, что было с ним в последние дни, несмотря на беспробудную двухнедельную пьянку, на четыре голодные дня в связанном достоянии, на затекшие мышцы.
Все-таки он был космолетчиком экстра-класса. И он вновь доказал это!
Гуг подхватил его, вцепился мертвой хваткой в кисть, втащил в какую-то темную дыру. И все же Иван успел оглянуться, свесить голову вниз. Он увидал, как в конуренку Гуга Хлодрика ворвались четверо европоловцев с пулеметами в руках, заметались по ней… но стрелять уже было не в кого!
– Ну и как я полезу по лестнице? – просипел в ухо невидимый в темноте Гуг.
– Вспомни, как ты лазил на Гадре! – отрезал Иван.
– Ага, на руках можно проползти вверх сотню метров, а здесь шесть ярусов, обалдуй! Это же больше километра?
– На черта было забираться в такую глубь?
– Ваня, ты всегда ходил поверху, ты не знаешь, как охотятся за нашим братом, понял?! Не надо учить старого честного разбойника, где ему прятаться от властей, поползли уж лучше!
– Вот это дело! – прошептал Иван.
Он ощупал рукой карман – на месте ли яйцо. Оно было там, где и полагалось ему быть. Иван вцепился рукой в железную скобу, подтянулся, перехватился. Потом спрыгнул вниз.
– Ты полезай первым, – сказал он Хлодрику. – В случае чего, я подсоблю.
Но пока силы есть, чтоб сам лез! Нечего ныть и надеяться на нянек!
– Лады, на ярусах будем отдыхать понемногу!
Гуг, сопя, ругаясь, обливаясь потом, полез вверх, помогая себе единственной здоровой ногой. Иван еле успевал за ним. Снизу начали стрелять в лаз. Пули крутились волчками у входа в трубу, визжали, рикошетили, выбивали отчаянную психопатическую дробь, но до беглецов не долетали.
– Щя, Ваня, погоди, – просипел вдруг сверху Гуг, – пригнись маленько, старина, прижмись к скобам!
Иван начинал привыкать к темноте. Он разглядел, как Хлодрик вытащил что-то из кармана, – покрутил в руке и очень аккуратно, выверенным движением, бросил вниз.
– Ловите подарочек, гниды! – сказал он беззлобно. И зашелся в кашле-смехе.
Внизу здорово громыхнуло. Взрывная волна докатилась и до Ивана, шибанула в ступни, заставила вздрогнуть.
– Зря ты все это делаешь, Гуг! Сам ты дурак порядочный! – разозлился он.
– А ты не заступайся за этих ребятишек, Ваня! Они не ангелы! И не стражи порядка и законности! Ежели бы ты знал, как они повязаны с евромафией, чего они вытворяют тут, ты бы помалкивал, Ваня! Вот ты меня чистил на чем свет стоит Божий, а ведь я, Ваня, ягненок невинный по сравнению с ними, чего же ты меня обижаешь…
– Ладно, потом разберемся. Шуруй давай, не задерживайся, ангел!
Через полтора часа еле живые, обессиленные, вымотанные на нет, они вылезли в предповерхностный туннель. Последние триста метров Иван тащил Хлодрика на себе. Тот, конечно, помогал ему изо всех сил, цеплялся за скобы, отпихивался ногой, но помощь была слабоватой.
– Все, чтоб им пусто было! – выдохнул Гуг.
И они повалились на пол, покрытый толстым слоем ржавчины, пыли и какой-то вонючей дряни. Снизу никаких звуков не доносилось, по всей видимости, их решили вылавливать другим способом, перекрывая ходы, а может, про них уже забыли… нет, этого быть не могло, Иван не стал утешать себя простодушной мыслью. Расслабляться не следовало.
– Пошли! – сказал он, вставая на колени.
– Щя, еще чуток полежим… Или нет, ты сбегай пока на разведку, коли шустрый такой, а я, передохну. Тридцать восьмая дверь по левой стороне!
– Да помню! – отрезал Иван.
Он быстро нашел нужную дверь. Потянул ручку на себя. Но оказалось, что дверь открывается вовнутрь. Он пихнул ее и оказался в довольно-таки вместительном помещении с низким сводчатым потолком. Посреди помещения стоял длинный стол, заставленный бутылками, стаканами, рюмками, фужерами, тарелками и тарелочками с остатками самой разнообразной снеди… Похоже, здесь совсем недавно отчаянно пировала веселая и многочисленная компания.
Пол был также завален объедками, осколками, окурками, тут же стояли и лежали перевернутые стулья, кресла.
Но больше всего поразила Ивана огромная облезлая крыса, сидевшая на самом краю стола и пристально следившая своими умными колючими глазками за каждым его движением. Иван махнул рукой на крысу. Но та не испугалась. Тогда он подошел ближе, поднял с пола бутылку из-под виски и швырнул ею в крысу, бутылка не попала в цель, крыса с легкостью увернулась.
Иван вдруг вспомнил про яйцо, вытащил его. Заметил, что крыса подалась вперед, – задрожала. Он подошел еще ближе, вытянул руку с яйцом. Крыса недоверчиво, но как-то бесшабашно и слепо, будто ее тянуло магнитом, поползла к яйцу, ткнулась в его тупой конец усатой дрожащей мордой, замерла.
Иван сжал яйцо рукой. И произошло то, на что он был уже настроен, чего ждал невольно – крыса пропала, словно ее и не было. На краю стола, свесив толстые крепкие ноги с совершенно обалделой рожей сидел, стриженный здоровяк с бычьей шеей, тот самый. В глазах его стоял такой восторг, будто он только что вопреки всем законам природы и Божественному Промыслу воскрес из мертвых.
Иван подошел вплотную. Спрятал яйцо в карман, предварительно обтерев его платком. Платок выбросил. А потом коротко и сильно ударил стриженного и челюсть. Тот упал со стола, застыл в нелепой, позе посреди кучи объедков и битого стекла. Иван взял наполовину пустую бутылку шампанского, полил стриженного сверху. Тот продрал глаза, потер ладонью челюсть.