Горменгаст - Пик Мервин. Страница 92

Наступило напряженное, насыщенное молчание.

— Ты сказал, что там упоминалось двадцать второе число? — наконец с трудом выговорила Ирма.

— Да, насколько мне помнится.

— А сегодня какое число?

— Тридцатое, конечно. Но, Господи, разве это может иметь к тебе какое-то...

— Альфред, — срывающимся голосом сказала Ирма, — помолчи, пожалуйста. Есть вещи, которых ты не понимаешь. Сюда относится и женская душа.

И быстрым и уверенным движением Ирма сняла с себя вуаль, раскрыв лицо, на котором восседал ее нос, острый как всегда.

— Альфред, ты бы не мог сделать мне одолжение?

— Какое, моя дражайшая сестрица?

— Так ты готов сделать мне одно одолжение?

— Да, да! Но какое?

— Ты не мог бы... Нет, нет, мне придется сделать это самой... это тебя может шокировать... но может быть, если ты закроешь глаза, я бы...

— Ирма, объясни, ради всего, что покрыто мраком, чего ты хочешь?

— Я подумала... не мог бы ты отнести мой... бюст в спальню и наполнить его горячей водой?.. Вода в грелке уже совсем остыла, а мне совсем не хочется простудиться... хотя, наверное, ты не захочешь этого для меня сделать... ну, тогда, может быть, ты принесешь из кухни чайник с горячей водой? Ты можешь оставить его в моем маленьком кабинете, и я все сделаю сама... Это ты сможешь для меня сделать? Принести чайник?

— Ирма, сказал Хламслив весьма сурово, — я этого для тебя не сделаю. Я делал — и буду делать — для тебя очень многое, и приятное, и неприятное, но я не буду бегать по дому в поисках того, что нужно налить в бюст моей сестры. И чайник я тебе не принесу. У тебя что, моя дражайшая, совсем уже нет скромности? Я знаю, ты очень взволнована, ты вся в ожидании, ты не совсем отдаешь себе отчет в том, что ты говоришь и делаешь, но я тебе заявляю со всей категоричностью — во всем, что касается твоего бюста, от меня помощи не жди! Если ты простудишься, я тебе дам необходимые лекарства, но, пожалуйста, не поднимай больше вопрос о своем бюсте! И все, давай на этом прекратим! Близится назначенный час! Время чудес начинается! Пойдем, пойдем, моя тигровая лилия!

— Иногда я презираю тебя, Альфред! — заявила Ирма. — Кто бы мог подумать, что ты такой ханжа!

— О, моя дражайшая, ты несправедлива ко мне. Не будь столь строга! Неужели ты думаешь, что легко выносить твое презрение, когда ты выглядишь столь лучезарно?

— Я действительно так выгляжу, Альфред? Действительно?..