Возвращение домой.Том 2. - Пилчер (Пильчер) Розамунд. Страница 62

Сразу же, слава Богу, стало прохладней. Джудит села в углу шлюпки, на матерчатой кушетке, и подставила лицо ветру, С гавани дул свежий бриз, по обе стороны от носа шлюпки взметались в воздух облака водяной пыли, переливающиеся в свете предвечернего солнца всеми цветами радуги, и Джудит ощущала на губах морскую соль.

Спустя какое-то время они обогнули длинный, поросший лесом мыс, охраняющий вход в бухту Смитона, деревья уступили место скалам, перистым пальмам и белым песчаным пляжам. Береговая линия отодвинулась, и перед ними открылась гавань — это чудо природы, один из крупнейших портов в мире, где сосредоточилась основная часть Ост-Индского флота. Линкоры, крейсеры, эсминцы, фрегаты… боевая сила, способная заставить трепетать самого свирепого и неустрашимого врага. Последним прибывшим из Великобритании кораблем был крейсер «Антигуа», с белоснежными матерчатыми навесами на юте и развевающимся на корме английским военно-морским флагом.

Минут через пять они уже приближались к конечному пункту своего плавания — пирсу военно-морского штаба. Шлюпка сбавила скорость, нос ее опустился, и старшина приготовился к швартовке. На длинном Т-образном пирсе из бетона всегда царило оживление — подходили и отходили шлюпки, прибывали военнослужащие, доставлялись грузы. В изгибе береговой линии располагался комплекс штабных строений: отделение связи, административный корпус, офис командира ЖВС. Все эти здания походили на кубики сахара — такие же белые и квадратные, над ними возвышались грациозные пальмы и высокий флагшток с хлопающим в вечернем бризе военно-морским флагом Великобритании. А позади, словно декорация, высились покрытые джунглями склоны Слоновой горы, вытянутого узкого хребта примерно в милю длиной, обращенного, точно указующий перст, прямо в море.

На вершине Слоновой горы стояли три важных здания, их черепичные крыши едва виднелись сквозь деревья. На дальнем конце находился дом командира корабля «Хайфлайр» капитана Куртиса; оттуда открывался великолепный вид на гавань. Немного ниже по склону жил его старший помощник. В третьем просторном бунгало помещался лазарет женской вспомогательной службы ВМС. Все три дома были опоясаны широкими верандами и окружены зелеными садами и высокими пальмами, от каждого сада через джунгли спускалась к берегу извилистая ступенчатая дорожка. Пенни Уэйлс однажды пролежала в лазарете неделю с приступом лихорадки денге, а когда вернулась, условия жизни в казарме показались ей суровыми; она скучала по прохладному бризу, недоступной теперь роскоши ванны, отделанной кафелем, по упоительным часам полнейшего безделья, когда за ней ухаживали заботливые медсестры, а слуги исполняли все капризы.

Шлюпка легко коснулась бортом мягких кранцев. Двое матросов выпрыгнули на пирс, закрепили корму и подтянули тросы к швартовым тумбам. Офицеры чинно, в порядке старшинства, сошли на берег, самыми последними вышли Джудит с Пенни. Джудит, обернувшись, улыбнулась стоящему в шлюпке старшине: это был один из тех членов экипажа, которые относились к девушкам без особой неприязни.

— Спасибо.

— О'кей, милая. — Он поднял руку. — До завтра.

Шлюпка рванула вперед и поспешила назад к «Аделаиде», оставляя за собой величественный дугообразный шлейф пены. Девушки проводили ее взглядом, а затем устало двинулись дальше.

Пирс был длинный. Они прошли еще только половину, как вдруг услышали у себя за спиной гулкий звук шагов по бетону и мужской голос: «Прошу прощения…»

Они остановились и обернулись. Окликнувший их был одним из офицеров, которых очередная шлюпка доставила на берег. Наружность этого человека не говорила Джудит абсолютно ничего, и она нахмурилась, недоумевая и даже слегка досадуя в душе.

Офицер догнал их. Это оказался капитан-лейтенант ВМС в накрахмаленной, с виду совсем новой форме и фуражке с низко надвинутым на лоб козырьком.

— Извините… Я не хотел кричать как оглашенный, но увидел вас и… Вы ведь Джудит Данбар?

Она настороженно кивнула.

— Так я и думал. Как только вас увидел, сразу подумал, что это вы. Я — Тоби Уайтейкер.

Оставалась маленькая загвоздка — Джудит никогда не знала никого по имени Тоби. Она тряхнула головой в полной растерянности.

Теперь уже он выглядел смущенным, но решительно пустился в объяснения.

— Я служил адъютантом у вашего дяди в Девонпорте. У капитана Сомервиля. И приезжал домой к вашей тете в Девон, как раз накануне войны. Капитану Сомервилю нужно было ехать в Скапа-Флоу…

Туман в голове рассеялся. Ну конечно! Джудит все вспомнила. Лейтенант Уайтейкер, Аппер-Бикли. Они сели вдвоем в саду, он выкурил сигарету. День, который остался в ее памяти как первый день войны.

— Как же, я помню. Извините, просто это было так давно… Рада вас видеть. — Тут она вспомнила о Пенни. — Это — Пенни Уэйлс. Мы вместе работаем. А сейчас возвращаемся с работы.

— Здравствуйте, Пенни.

— Здравствуйте, — вежливо отозвалась Пенни и заторопилась: — Слушайте, не сочтите, пожалуйста, за грубость, но я пойду. Мне еще нужно привести себя в порядок — мы с приятелем идем в ресторан. У вас двоих и без меня найдется о чем поговорить, не стану вам мешать. Приятно было познакомиться. До завтра, Джуд. — Она небрежно помахала рукой и стала удаляться, быстро вышагивая по бетону длинными, коричневыми от загара ногами в белых туфлях.

— Вы вместе работаете? — спросил Тоби Уайтейкер.

— Да. На «Аделаиде». Этот корабль служит базой для подлодок, он стоит на якоре в бухте Смитона. Мы работаем в офисе капитана.

— Как его зовут?

— Капитан Спирос.

— Имя как будто греческое.

— Вообще, он из Южной Африки.

— Так вот почему вы приплыли в шлюпке вместе с отпущенными в увольнение офицерами. А я гадал, в чем дело.

— Да, и поэтому я такая замарашка. Мы работаем на борту весь день, и даже душа нам не полагается.

— По мне, вы выглядите очень даже хорошо.

— Простите, что я вас не узнала. Я ведь два года прослужила на Уэйл-Айленде, прежде чем оказалась здесь, там проходили подготовку все младшие лейтенанты, поэтому я теперь знаю в лицо чуть ли не каждого офицера флота. А вот имена никак не запомню. Вижусь с людьми и, казалось бы, должна их знать, но, увы… Сколько времени вы уже здесь находитесь?

— Всего пару дней.

— «Антигуа»?

— Да, служба связи.

— Понятно.

— А вы?

Они медленно шли рядом.

— Я здесь уже около года. Прибыла в сентябре сорок четвертого. После того как союзные войска высадились в Европе, я подала заявление с просьбой о переводе за границу — думала, меня пошлют во Францию. А очутилась на транспортном судне, идущем на Восток.

— И как прошло плавание?

— Хорошо. Несколько раз поднималась тревога — радар обнаруживал вражескую подводную лодку, но, слава Богу, все обошлось. Корабль назывался «Тихоокеанская королева», до войны это был шикарный пассажирский лайнер, И после казарм в Портсмуте он все еще казался шикарным. Каюты первого класса, по четыре человека в каждой, и белый хлеб. Я ела столько белого хлеба, что прибавила, должно быть, несколько фунтов.

— Что-то не похоже.

— В таком пекле, как здесь, особо не разъешься. Мой рацион состоит почти из одного свежего лаймового сока да соли. Соль будто бы предотвращает солнечный удар. Раньше никто даже помыслить не мог о том, чтобы выйти на улицу без тропического шлема. А теперь мы ничего не надеваем, даже на пляже или в плавании… Вы в курсе, что Боб Сомервиль произведен в контр-адмиралы и служит теперь в штабе главнокомандующего в Коломбо?

— Да, я знаю. Я собирался нагрянуть к нему с визитом, когда мы останавливались в Коломбо, чтобы пополнить запас пресной воды. Но нас не отпустили на берег, так что все мои планы пошли насмарку.

— Жаль.

— А вы с ним уже виделись?

— Нет. Он здесь еще только месяц с небольшим. Но я получила от него письмо. Телефонная связь тут — это какой-то кошмар. Имеется штуки четыре разных телефонных станций, и бесполезно пытаться до кого-нибудь дозвониться, все равно попадешь не туда. Так вот, судя по письму, он бодр и полон жизни, сообщил, что теперь у него великолепная резиденция и что, если появится желание, я могу приехать и пожить у него. В следующий отпуск я, может быть, так и сделаю. В прошлый раз я ездила к друзьям, их зовут Кэмпбеллы, у них чайная плантация около Нювара-Элия. Родители-то мои жили в Коломбо. И я тоже, пока мама не увезла меня в Англию. Кэмпбеллы были их друзья.