Замок ужаса - Пищенко Виталий Иванович. Страница 16

И впереди расстилался лес, только там он бугрился волнами, взбегал на склоны невысоких, сглаженных временем гор. Последние лучи солнца осветили вершины деревьев, блеснула вода небольшого озерца, и внезапно я увидел замок.

Миниатюрный, сложенный, как и эта башня, из серого, цвета крыла летучей мыши, камня, он мелькнул перед глазами изящной игрушкой и укрылся в подступающей тени. Мне показалось, что по внутреннему двору замка передвигались всадники. Двое…

Неужели я приблизился к тому, что искал? как говорят, еще не горячо, но уже очень даже тепло…

По ненадежной лестнице я осторожно спустился вниз к весело потрескивающему костру. Артур пристраивал над огнем куски холодного мяса. Из-под деревьев вышел Славомир, осторожно опустил на землю охапку дров.

— Там под горой замок, — сообщил я, — а в замке люди. Так мне, во всяком случае, показалось.

— Люди? — насторожился Славомир.

— Не думаю, чтобы они заметили наш костер, — успокоил я его. — Замок далеко, да и стены башни скрывают огонь. Темнеет быстро, дыма почти нет. Но лучше быть настороже.

— Здесь не может быть людей, — холодно обронил Славомир, — ты ошибся, благородный рыцарь. Но замок… Какой он?

Я как мог описал то, что видел, и насторожился. Тревога на лице Славомира была неподдельной.

— Ты что-нибудь… — задать вопрос я не успел.

Долгий отчаянный вопль взметнулся из долины, ударился о вершину башни и рухнул на лес. Отчаяние, боль и всепобеждающая ярость — слепая, жестокая, неразбирающая — обрушилась на нас. Погасли на облаках последние отсветы заходящего солнца, и вопль оборвался, оставив леденящее ощущение дикого животного ужаса.

Слабо потрескивали угли догорающего костра. Ночь давно уже накрыла землю своим черным покрывалом. Артур сидел, отодвинувшись в тень. Славомир вытащил свой длинный меч из ножен и ласково протирал ясное лезвие. В слабых отблесках костра я заметил, что металл покрыт странным узором — не то переплетающиеся стеблями цветов, не то надпись на незнакомом языке.

— Я бы хотел больше знать о тебе, — прервал я молчание. — Согласись, что это вполне естественно. Нельзя путешествовать бок о бок с совершенно незнакомым человеком.

— Похоже, ты пришел из дальних земель, благородный рыцарь, — прозвучало в ответ. — Дальних и удивительных! Не знал я, что существуют страны, в которых неизвестен этот знак, — Славомир показал диск, висевший на его серебряной цепи.

Знак… Несколько диковинных рун, ничего мне не объясняющих.

— У нас он неизвестен, — решительно сказал я.

— Значит, вы никогда не слышали о ведунах? — удивленно спросил Славомир.

Ведун! Вот оно что… Для специалистов моего времени это что-то родственное колдунам и шаманам. Немного от знахаря, больше от шарлатана. Но в этом веке, насквозь пронизанном верой в домовых, леших и прочих кикимор, — занятие весьма почетное. Пока… Христианство еще только начало свое победное шествие по этим краям, еще живы старинные религии, крепко держит людей в своих путах древнее суеверие. Но приговор уже произнесен, запасаются дрова для будущих костров, на которых сгорит многое, естественное в эти дни, но ожидающее дьявольское клеймо в ближайшем будущем. Ну, а мне пока что нет смысла специально расспрашивать Славомира о его «ремесле» — насторожится и только. Что-то увижу сам, о чем-то он волей-неволей проговорится. Задача у меня сейчас предельно конкретная, ее и следует выполнять.

— Ведун… — негромко произнес я, пробуя на вкус это почти забытое слово. — Я слышал о таких, как ты. Ну а что все-таки влечет тебя на юго-запад?

— Там меня ждут, — туманно пояснил Славомир. — Времени немного, а эта дорога самая короткая, хотя и безопасная. Мало кто решается проходить через мертвое королевство.

— Почему?

— Не знаю. Много странных слухов и страшных легенд рассказывают об этих местах. Говорят, что они по-прежнему служат прибежищем нежити, что стремится она сюда со всего света. Три века минуло со дня разрушения королевства, а дурная слава жива и сегодня.

— И кто же сокрушил его? — поинтересовался я.

— Люди. Король-чародей попытался укрыться в этих пустынных лесах. Он еще только копил свою мрачную силу. Из многих замков были построены только два — Северный и Западный бастионы. Сегодня никто не знает, где находились эти крепости. Люди постарались забыть о них, и это им удалось. Почему меня взволновал мой рассказ о неведомом замке в этих местах.

— Ты хочешь найти его?

— Да, — коротко ответил Славомир.

— Зачем?

— Главное для ведунов — это Знание. Без него мы ничего не стоим.

— И ты знаешь, кто это орал там, в долине?

— Нет, — покачал головой Славомир. — Никогда в жизни я не слышал ничего подобного.

— Ну, что ж, — как можно беспечнее заявил я, — завтра будем искать замок вместе. Кто знает, может, и в этих местах найдется место для славного подвига. А теперь — спи. Дежурить будет Артур.

До замка мы добрались в конце дня — он оказался совсем не так близко, как мне показалось накануне. Да и дорога… Вернее, полное отсутствие ее. Даже звериных троп не было в настороженно замершем лесу. Непролазные чащи сменялись буреломными пустошами. Полусгнившие стволы в беспорядке громоздились друг на друга, словно хмельный великан, безумствуя, старался уничтожить все живое вокруг.

Топкие ручьи пытались всосать в свою ненасытную утробу лошадей, а когда измученные животные добирались до твердой почвы, жирная грязь, отвратительно чавкая, выплескивала на поверхность мерзко пахнущие пузыри. Угрюмо скрипела под ногами высохшая трава.

Славомир ехал во главе отряда — это место он молча занял с утра. Я не возражал — дорогу он чувствовал отменно, обходил стороной и предательские топи, и смертельно опасные камнепады, резкими шрамами исчертившие склоны холмов.

Странная давящая тишина обступала нас со всех сторон. Лес, словно вымер — ни птичьего пересвиста, ни радужного росчерка крыла бабочки. Даже кровопийцы-комары не слетались к нам из сырых лощин — а накануне воздух, несмотря на осень, буквально содрогал от их надрывного звона.

Замок оказался заброшен, как и башня, под защитой стен которой мы провели ночь. Зияющие чернотой провалы окон, заросший кустарником защитный ров… Через обвалившиеся главные ворота мы въехали во двор. Гулко хрустела под копытами коней каменная крошка, беззвучно скатывались ручейки песка с обветшалых стен. Прах, тлен, забвение. Но следы огня, когда-то буйно плескавшегося в замке, были еще заметны. Крепость выдержала штурм — страшный, яростный. Южную стену проломили стенобитным орудием — его обломки до сих пор торчали из колючих разросшихся кустов. Осколки мечей, наконечники стрел помятые поржавевшие шлемы непривычной формы были щедро рассыпаны вокруг. Похоже, нападавшие не захотели или не могли позаботиться о павших в жестокой битве — там и здесь белели очищенные ветрами кости, черепа яростно скалились, глядя в темнеющее небо пустыми глазницами. И все та же опасная, почти на ощупь ощутимая тишина висела вокруг.