Великолепная семерка - Питерс Джефф. Страница 11

Потом был вонючий трюм, и бесконечный океан, и удивительно тесный и грязный Нью-Йорк. Поначалу ему тоже пришлось делать то же, что и всем. Догнать с шайкой таких же, как он, юнцов пьяного матроса в закоулке, шарахнуть по затылку и вытрясти из карманов все его несчастные гульдены, франки и гинеи. Крису показалось однажды, что старший неправильно делит добычу, и он напомнил ему об арифметических правилах. Старший выхватил нож. Крис молча отдал свою долю и ушел. Назавтра старшего нашли с проломленным черепом. Юнцы позвали Криса, и с тех пор он перестал гоняться за пьяными матросами, потому что это могли делать другие. Он только выбирал, командовал и делил.

Когда в портовый район нагрянула полицейская облава, шайка Криса разбежалась по подвалам и чердакам. Здесь ребят и переловили. Крис успел вскочить в товарный вагон, и поезд унес его на юг. Ночью, когда состав ненадолго остановился у разъезда, в полуоткрытую дверь вагона влетел мешок и упал на доски с металлическим лязгом. Вслед за мешком в вагон забрался человек в широкополой шляпе. Крис затаился в темном углу, приготовив матросский нож. Незнакомец, почувствовав его присутствие, сказал, вглядываясь в темноту вагона: «Братишка, надеюсь, я тебе не помешал? Если ты не против, поедем вместе». Это был Энди Крофорд, налетчик из Остина, возвращавшийся в Техас после вынужденных двухлетних каникул, проведенных в тюрьме Линчберга.

Три года Крис был напарником Энди, три долгих и прекрасных года, до самой его кончины от шальной пули перепуганного пассажира дилижанса. За это время он многому научился. Он мог выжить в прерии и не потеряться в больших городах. Он научился отличать трудовые деньги, которые нельзя брать, от ворованных денег, которые брать надо. Главное же, чему научил его Энди, было искусство стрелять, не убивая.

В стране неограниченных возможностей Крис не достиг ничего такого, к чему стремились остальные. Но всегда брался только за такие дела, за которые не взялся бы никто другой.

Чтобы отвадить от беззащитной деревушки шайку конокрадов, Крису не нужны были ни армия, ни артиллерия, ни военно-полевые суды. Ему хватило пяти-шести опытных мужчин. Желательно, хороших стрелков. И обязательно с безупречной репутацией.

Двое нашлись сами. Винн неплохо проявил себя на похоронах. Гарри тоже был надежным партнером.

Гарри рассказал Крису об одном ирландце, О'Райли. Бывший солдат служил охранником дилижанса, в котором Гарри ехал на серебряные рудники. На лесной дороге дилижанс остановили грабители. О'Райли, спрыгнув с облучка, стрелял непрерывно, как шестирукий индийский бог. Дилижанс помчался прочь. Гарри хотел было помочь мужественному охраннику, но быстро понял, что ирландец справится и сам. Главное – не мешаться у него под ногами, когда он работает.

Добравшись до ближайшей станции, кучер рассказал о засаде шерифа с помощниками. Однако мчаться на выручку О'Райли не пришлось. Не прошло и получаса, как они увидели его, шагающего по дороге с тремя оружейными поясами на плече. Четвертый налетчик еле тянулся на привязи.

Рассказывали и другие истории про ирландца. Не все они были благочестивы, но это только укрепляло Криса в его заинтересованности. Одно его смущало. «А если он знает обо мне? – напрямую спросил он у Гарри. – Все-таки он охранник. Хорошо, если просто откажется. А если доложит шерифу?»

– Не доложит, не сомневайся, – заверил Гарри. – В охранниках он был недолго. Дольше служил в армии. Воевал с индейцами, с испанцами. Говорят, имел неприятности на службе. Раньше часто пропадал в церкви. Ярый католик, грехи замаливал. Говорят, натворил такое, что боится жить среди людей. Он как раз тот человек, что нам надо.

– А что он натворил, – с сомнением заметил Крис.

– Занимался охотой на людей: на отпетых убийц и живодеров. Сам он, как ярый католик, все равно считал своих клиентов людьми. Вот и замаливает теперь содеянное. А на заработанные деньги купил ферму в горах. С тех пор его редко кто встречал, но над сараем часто виден дымок. Передай ирландцу привет от меня, и он тебя примет. Думаю, такой человек нам не помешает. И в конце концов, ты же предлагаешь ему доброе дело. Какая разница, налетчик или охранник, святой или грешник будет совершать доброе дело?

И Крис, как обычно, согласился с Гарри Флетчером.

Они долго добирались до фермы, расположенной высоко в горах. Сначала путь лежал по старой ското-перегонной тропе, но она завела их на середину перевала и оборвалась, перекрытая осыпью. Винн попытался продвигаться вперед, но мерин с трудом шел, утопая в мелких камнях по самое брюхо. Пришлось отказаться от опасной затеи.

Крис вспомнил, что несколько минут назад они проехали мимо малозаметной тропинки, поднимавшейся круто по травянистому склону. Развернувшись, они отыскали дорогу, спешились и принялись взбираться, ведя лошадей в поводу. На гребне перевала остановились, невольно любуясь зелеными склонами. Ниже них, впереди, за редкой рощицей виднелись крытые горбылем крыши трех построек и пустой загон для скота. Из трубы тянулся голубоватый дым. Вокруг, сколько хватало взгляда, не было ни одного человеческого жилья.

– Самое подходящее место для настоящего ирландца, – заметил Винн. – Зеленые склоны для овечек, в роще полно топлива для печки, и ни одного англичанина на расстоянии ружейного выстрела.

– Надеюсь, мы не похожи на англичан, – сказал Крис.

– За себя я спокоен, – Винн поправил шляпу и несуществующий галстук. – Мои французские корни видны невооруженным глазом. А твои корни, если не секрет? Знал я одного парня из немцев, чем-то вы похожи. Ты где родился, на Востоке?

– Я родился не здесь, – коротко ответил Крис, и Винн не стал его расспрашивать, сменив тему.

– Мы выбрали неудачное время для визита, – заявил он. – В гости к ирландцу надо приходить в День Святого Патрика. Особенно если ты любишь виски. Ты любишь виски?

– Глоток виски никогда не помешает, – пожал плечами Крис. – Но с ирландцами одним глотком не отделаешься. Я предпочитаю просыпаться без головной боли.

– Сразу видно, что ты никогда не пил настоящее виски, – сочувственно произнес Винн. – Настоящее ирландское виски. Его не сравнить ни с шотландским, ни с канадским, я уж и не говорю о бурбоне. Настоящее ирландское виски – большая редкость. Знаешь, почему? Во-первых, его перегоняют особым способом. Получается гораздо крепче. Во-вторых, пока готовят брагу для перегонки, настоящий ирландец не может удержаться и всю эту брагу выпивает. Поэтому ирландского виски так мало. Ты можешь меня спросить: если ирландского виски так мало, как же ирландцам удается так много пить? Я тебе отвечу: есть и второй способ приготовления ирландского виски. Эту тайну передают из поколения в поколение. Мне раскрыл ее перед самой смертью один старый самогонщик. Я мог бы и тебе раскрыть секрет, но сначала ты должен мне кое-что пообещать.

– Что?

– Обещай, что не будешь отказываться, когда О'Райли предложит нам пропустить по стаканчику.

– Обещаю, – сказал Крис. – Валяй, раскрывай свою тайну.

– Итак, секретный рецепт ирландского виски, – Винн оглянулся и понизил голос, чтобы его не смогли расслышать овцы, которые мирно паслись на зеленом склоне примерно в двух милях от него. – Берется стакан бурбона, или скотча, или рома, или водки. В общем, берется стакан всего, что горит. И медленно вливается в пол-кружки пива. Пить большими глотками.

– И весь секрет? – серьезно спросил Крис.

– Не забудь о своем обещании, – ответил Винн.

О'Райли колол дрова на заднем дворе, не обращая внимания на подъехавших всадников.

Он был высоким и длинноруким и с устрашающей ловкостью орудовал топором на длинной рукоятке. Крис отметил, что у дровосека были отнюдь не ирландские черные прямые волосы и широкие мексиканские скулы.

Дождавшись, когда хозяин фермы повернется в их сторону, Крис обратился к нему по-испански:

– Хола! Вам привет от Неугомонного Гарри. Он сказал, что вашему хозяйству не помешают инвестиции.

– Вот еще, – проворчал О'Райли.