Великолепная семерка - Питерс Джефф. Страница 35

Брик выждал, пока убитый затихнет, и привстал, чтобы подобраться к нему поближе, и в этот момент раздался револьверный выстрел.

Кинувшись в траву, он услышал, как где-то рядом падает еще один человек, с хрустом подламывая сухие ветки кустарника.

Брик поднял голову и увидел между листьев мескита огорченное лицо Криса, который молча показывал ему два пальца. Из дула его револьвера сочился дымок.

Шагах в десяти от себя он увидел второго стрелка. Тот лежал на боку, запрокинув простреленную голову, и ствол его винтовки был нацелен прямо на Брика.

Значит, стрелки лежали в десяти шагах друг от друга. Это могло бы погубить Брика. Крису пришлось бить наповал, чтобы раненый стрелок не убил Брика.

«Как неудачно, – подумал Брик. – Впрочем, эти двое и не дались бы живыми. Они страховали друг друга так же, как и мы».

Оставался третий, и его надо было брать живым. Причем брать как можно скорее, потому что, услышав револьверный выстрел у себя на фланге, третий стрелок все поймет и постарается испариться. Вряд ли он кинется на помощь соседям.

По следам на траве Брик уже знал, откуда пришли бандиты. Знал, в какой стороне они оставили лошадей. Знал, куда побежит оставшийся в живых, как только догадается, что его соседи убиты. У него не было времени объяснять все Крису, и он показал ему жестом направление, а сам, пригнувшись, быстро и бесшумно, пригибаясь, побежал вверх по склону, чтобы обойти позицию стрелка и встретить его на пути к лошадям.

Конечно, у него были причины ворчать и досадливо хмуриться, когда Рохас и Винн изрешетили последнего стрелка бандитов…

ВИЗИТ ПОЧИТАТЕЛЕЙ

Когда началась стрельба, О'Райли переходил площадь, чтобы отобрать Криса у ликующих крестьян и поговорить с ним насчет дальнейшей судьбы их отряда. Он не очень верил в то, что Кальвера решит продолжить борьбу за деревню, и поэтому внезапно раздавшиеся выстрелы были для него полной неожиданностью.

О'Райли в молодости послужил в армии, сначала разведчиком, потом возчиком. Он умел воевать, хотя не любил это дело. Когда он был молод, его постоянно мучил вопрос, который некому было задать: испытывают ли все остальные солдаты тот же страх, какой испытывал он, когда шел в бой. Бывало, он специально поворачивался посмотреть на лица своих товарищей, но они ему ничего не говорили… Это был страх получить пулю и не увидеть лица того, кто нажал на курок, не успеть ему ответить, хотя бы взглядом. Подчиняясь этому страху, он научился грамотно выбирать позицию во время боя. И чем больше он совершенствовал свои навыки, тем дальше уходил страх. Но сейчас, когда пуля, пущенная невидимым снайпером, просвистела в паре дюймов от его уха, на него опять нахлынуло то самое чувство незащищенности, которое он почти забыл. Мысленно поблагодарив Бога за то, что тот дал ему еще немного пожить, он прикинул, откуда мог следовать выстрел, и быстрым рывком перебежал к старой колокольне.

Краем глаза он заметил, что Чико кинулся за ним. Остальные так же быстро нашли себе укрытия. В воздухе повисла томительная тишина. Бандиты явно не тратили пули впустую, и поэтому не мешало бы спровоцировать еще пару выстрелов, чтобы точнее определить, где они укрылись и сколько их там. Доброволец ждать себя не заставил.

Чико повертелся в проеме арки, и О'Райли засек пару вспышек на далеком склоне.

Он остался прикрывать Криса, изредка стреляя в направлении вспышек. Приходилось наводить ствол гораздо выше цели, потому что расстояние было слишком велико для точной стрельбы.

За спиной О'Райли послышались крадущиеся шаги. Он развернулся – и увидел тройку застывших мальчишек.

– Вы что тут делаете! – зашипел он на них, но они побежали вперед, к нему. Он схватился за камень, пугая их, словно щенков, но они все равно добежали до него и присели рядом. – Куда вы лезете! Хотите, чтобы вас убили?

– Но вас тоже могут убить, – заметил мальчуган.

– Могут, – согласился О'Райли. – Только это совсем другое дело. Работа такая.

– У нас это тоже работа, – наперебой затараторили мальчишки. – Мы ничего не боимся. Мы теперь всегда будем рядом с вами. Мы вас на соломинках разыграли. Вот вы нам и достались.

– Как это «достался»? – О'Райли, не отрывая взгляда от далекого склона горы, свободной рукой затолкнул, наконец, худеньких мальчишек в безопасный угол между оградой и стенкой часовни. – Как это я вам достался? Что это значит?

– Ну, это значит, что вы наш герой. Когда вы погибнете, мы подберем вашу винтовку. Мы отомстим за вас, не сомневайтесь. И на могиле у вас всегда будут лежать цветы. Может быть, мы их даже посадим там, вот будет красиво, правда?

О'Райли несколько иначе представлял себе свое ближайшее будущее, но не стал спорить со своими юными почитателями.

– Правда, красиво будет?

– Правда, правда, не мешайте.

– Вот! – мальчишки радостно захлопали в ладоши. – Мы знали, что вам понравится. У вас будет самая красивая могила на нашем кладбище.

– А какое имя написать на кресте? – поинтересовался самый деловой из почитателей.

– На моем кресте? Ну, когда придется это сделать, то пусть там напишут «Бернардо».

– Бернардо! – восхищенно повторили почитатели. – Так ты один из нас? Я – Рикардо, он – Хуан, этот, самый маленький, – Карлито. А ты – Бернардо!

– Моя мать мексиканка, – сказал О'Райли, – как и ваши матери. А отец был ирландцем.

– Ты наш земляк, как здорово!

– Не совсем так. Все-таки я родился не здесь, а в Ричмонде. Но где-то здесь родилась моя мать, так что мы земляки хотя бы наполовину. А теперь давайте, отправляйтесь по домам.

– Ну, нет, Бернардо, теперь мы от тебя ни на шаг не отойдем! – твердо заявили почитатели.

Пауза между выстрелами слишком затянулась, давно пора было направить пулю в сторону снайперов, но О'Райли боялся за детей. Он сказал:

– А о живых героях вы будете заботиться?

– Да, конечно, – горячо заверили его почитатели. – Какое-то время…

– Тогда живо бегите в мой дом, сядьте там возле моих вещей и охраняйте их. Чтобы даже пылинка с моей сумки не пропала, пока я тут. Понятно?

– Понятно, Бернардо! – обрадовались почитатели и побежали прочь, стуча босыми пятками по пыльной глинистой дороге.

Три тоненькие фигурки в белом метнулись на фоне зелени и исчезли за углом сарая, как исчезает стайка мальков между камнями на теплом мелководье…

Мальчишкам нужен герой. Отец на эту роль не годится. Разве герой будет пахать землю? Доить корову тоже не героическое занятие. А вот незнакомец с винчестером – совсем другое дело.

О'Райли попытался вспомнить, кто был его героем в детстве, и не смог. Не до героев тогда было. Отец перебрался на Запад, убегая от нищеты, которая навалилась на семью в годы Реконструкции. Их род и до войны не утопал в богатстве, хотя и владел мельницей. А после войны с северянами О'Райли остался ни с чем. Да и от клана осталось всего двое здоровых мужчин. На Западе можно было получить земельный надел, и белые бедняки потянулись туда в надежде на лучшее.

Вся семья от зари до зари трудилась в поле, засеянном семенами, взятыми взаймы. Но первый урожай съела саранча. Потом два года подряд была засуха, и в конце концов, не рассчитавшись с кредиторами, отец лишился земли.

Мать уговорила его ехать в Техас, на ее родину. Отец подал заявку на землю, построил дом, обзавелся стадом. Но однажды налетели команчи, сожгли строения и увели весь скот. Отец и его братья погибли.

Спаслись только мать и маленький Бернардо. Они убежали в прерию и несколько дней просидели в зарослях «кошачьего когтя». Только когда мимо сожженной фермы проходила рота солдат, посланных на усмирение команчей, мать осмелилась выбраться из своего укрытия. Их посадили в обозный фургон, а потом, после долгого и безуспешного преследования индейцев, доставили в Форт-Кончо. Там, в окружении солдат, Бернардо О'Райли и вырос. Неудивительно, что он записался в армию, когда пришло его время.