Война 2020 года - Питерс Ральф. Страница 106

Но сейчас их разделяло полмира, и белые заснеженные просторы выводили его из равновесия своей неподвижностью. В районе «Серебро», изображенном на экране монитора, было совершенно спокойно, и это казалось ему жутким и противоестественным. Ему впервые пришло в голову, что тишина может быть осязаемой, вторгаться в человеческий разум, нарушая привычную работу мозга. Безмолвные вертолеты М-100, разбросанные по степи и частично замаскированные в небольших рощицах, выглядели настолько нелепо, что его разум изо всех сил старался найти этому безобидное объяснение.

Первая эскадрилья и должна была соблюдать молчание, спрятавшись в укрытии. Задача состояла в том, чтобы замаскироваться на местности так, чтобы датчики обнаружения противника не уловили никаких признаков жизни.

Они должны были стать невидимыми.

Эскадрилья не издавала ни единого звука.

Ни одно подразделение никогда не могло быть настолько дисциплинированным, чтобы тренированный глаз не различил хотя бы одного человеческого движения. Совершенство маскировки и дезориентации тоже имело свои пределы.

Тишина же на позиции Первой эскадрильи была какой-то особой и невыносимой. Ни одна из линий связи не отвечала на позывные Тейлора. Сначала они решили, что противник нанес удар по позициям Первой эскадрильи. Затем Мередит попробовал связаться с ее компьютерами.

Каждый компьютер Первой эскадрильи отвечал на запросы очень быстро. Информация передавалась мгновенно и точно. Машины продолжали свой победный марш, но управляющие компьютерами люди не отвечали на позывные.

Увидев первые изображения, Мередит почувствовал облегчение. Вот они стоят в целости и сохранности, тщательно рассредоточенные М-100. Сквозь быстро падающий, чистый, слепящий глаза снег, вглядевшись внимательно в заснеженные очертания стоящих на земле вертолетов, нельзя было увидеть никаких повреждений. Эскадрилья выглядела так, как должна была выглядеть, и Мередит даже решил, что, возможно, была какая-то странная аномалия в работе связи.

И только внутреннее чувство подсказывало ему, что здесь что-то случилось.

– Проверь состояние окружающей среды, – приказал Тейлор.

– Сэр, вы думаете, что они применили химическое оружие? – спросил Мередит.

– Может быть. Я не знаю, – сказал Тейлор спокойно. – Мне приходилось видеть трупы, пролежавшие недели, но выглядели они, как живые.

– Может быть, это нервно-паралитический газ?

Прищурив глаза, Тейлор склонился ниже над изображением, чтобы лучше его разглядеть.

– Именно на это я бы и держал пари. Но, черт побери, в этом нет никакого смысла. Даже если во время нападения у некоторых машин были открыты люки, у других они должны были быть закрыты, хотя бы из-за холода. А автоматические запоры и системы избыточного давления наверняка бы сработали.

Он отошел от монитора, потрогал пальцами глаза. Да, он очень устал. Кисть руки была забинтована ставшим уже грязным бинтом.

– Ничего не понимаю, Мерри. Если бы это был нервно-паралитический газ или любое другое химическое вещество, то хоть кто-нибудь бы выжил. Кроме того, автоматические датчики уже давно бы включились и поступило бы столько сообщений, что наш компьютер не смог бы их все обработать. – Он медленно покачал головой, затем провел забинтованной рукой по волосам. – Это просто бессмысленно.

– Похоже на город привидений, – сказал Хэнк Паркер.

Это грубое, слишком колоритное сравнение вызвало у Мередита раздражение, и он готов был возразить. Затем он почувствовал, как по всему телу побежали мурашки, и он понял, что замечание помощника начальника оперативного отдела полка разозлило его не своей наивностью, а своей точностью. На экране не было видно города, и Мередит не верил в потусторонние силы, но от изображения на экране веяло таким же холодом, какой царит в городе привидений.

Но только холод этот был другого свойства – порождение бесчувственной военной машины.

– Утенок, – позвал Тейлор по внутреннему телефону, – садимся, и как можно быстрее. Найди вертолет начальника оперативного отдела и садись прямо позади него.

– Вас понял.

– Сэр, – сказал Мередит, вдруг забыв о своей тревоге и вспомнив о своем долге, – а вы уверены, что нам надо садиться? А если там есть что-то такое, о чем мы не знаем?… Я хочу сказать, что вы нужны полку. Мы могли бы направить на разведку какую-нибудь другую эскадрилью, поэтому правильно ли?…

– Я не хочу ждать, – сказал Тейлор.

– Я тоже, – честно признался Мередит, – но мы должны подумать об общей обстановке. Мы должны…

– Успокойся, Мерри. Я уже решил. – В его голосе была натянутость, с которой Мередит раньше никогда не сталкивался.

Что-то страшное и необъяснимое было там, за бортом, и все присутствующие в кабине вертолета осознавали это, но никто не мог найти нужных слов.

– Что это? – требовательно спросил Тейлор, указывая пальцем на монитор.

По мере того, как М-100 приближался к центру района, бортовые датчики давали все более и более детальное изображение. Мередит прищурился и увидел черное пятнышко.

Это было тело мужчины. Оно лежало в том месте, где раньше были видны лишь замаскированные очертания вертолетов и царила зловещая тишина.

– Он двигается, – сказал Паркер.

Все склонились над монитором, и каждый чувствовал неприятный запах дыхания соседа.

Да. Ошибки не было. Не было сомнения, что это был человек в военной форме, и он судорожно дергался, время от времени бессмысленно жестикулируя.

– Боже, что это? – прошептал Тейлор.

Непонятные, конвульсивные движения человека были хаотичны. Но не было сомнения в том, что он жив, хотя снег уже чуть запорошил его тело. Движения человека что-то напоминали Мередиту, но он никак не мог вспомнить, что именно.

– Черт тебя дери, садись, – взревел Тейлор.

Мередиту показалось, что Тейлор только что осознал, что происходит. Но Старик, видимо, не имел желания делиться своими мыслями.

– Есть, сэр, – через секунду отозвался голос Кребса по внутреннему телефону. Казалось, что голос старого уорент-офицера дрожит, и это удивило Мередита, который привык к его профессиональной твердости.

Датчики М-100 отличались высокой чувствительностью, и, хотя они находились на расстоянии нескольких километров от дергающегося на земле человека, Мередит начал различать четкие очертания его тела и даже некоторые черты лица. Ему даже показалось, что он его узнал.

Вдруг он понял, что именно напоминают ему движения человека: они напоминали ему движения новорожденного, старающегося ухватиться за что-то своими ручонками.

– Возьми себя в руки, Мерри, – мягко сказал Тейлор.

Мередит покачал головой и вытер глаза. Он не мог заставить себя еще раз посмотреть на Хейфеца и других.

– Меня сейчас стошнит, – сказал он.

– Ничего страшного, – ответил ему Тейлор. Тоном своего голоса он пытался успокоить Мередита. – Выйди наружу. Это нормально, что тебя тошнит.

Мередит не двигался. В командном отсеке вертолета Хейфеца стоял жуткий запах отходов человеческого тела. Мередит закрыл глаза.

Он больше ничего не хотел видеть. Но с закрытыми глазами картины, увиденные им за последние несколько минут, казались еще более отвратительными.

– Меня сейчас стошнит, – опять сказал Мередит. Он чувствовал, как слезы текут по его щекам.

Тейлор крепко взял его за руку.

– Не поддавайся панике. Ты мне нужен, Мерри.

– Я не могу, – сказал Мередит, хотя он ясно не осознавал, что именно он не может.

– Все нормально.

– О Боже, – сказал Мередит. Он почувствовал новый позыв к рвоте. Но этот позыв не был сильным, и Мередит не двигался.

– Давай выйдем на минутку на воздух, – сказал Тейлор. Он говорил так, как будто обращался к всегда послушному ребенку в тот момент, когда тот плохо себя ведет. Мередит не понимал этого. Он ничего не понимал. И он не мог понять того, как мог Тейлор оставаться таким спокойным.

Сам того не желая, Мередит опять посмотрел вокруг. Сейчас все выглядело немного лучше. Когда они с трудом втащили запорошенное снегом тело молодого капитана в вертолет, то первое, что они увидели, были Счастливчик Дейв и члены его экипажа, валяющиеся на полу, как пьяные, с глазами, устремленными в пустоту. Их руки и ноги дергались, как тела обезглавленных змей, а изо рта текли слюни.