Война 2020 года - Питерс Ральф. Страница 137

– По-прежнему нет прямой связи с тыловым штабом или с Токио? – спросил Нобуру.

Акиро опустил голову.

– Казалось, что ситуация улучшается. Однако час спустя опять начались помехи.

– Те же, что и прошлой ночью?

– Нет, другие. Офицер службы связи сказал, что вчера ночью были заградительные помехи, сегодня помехи похожи на пиявок, которые присасываются к работающим приборам и выводят их из строя.

Что это могло означать? В течение всей своей военной карьеры Нобуру никогда не был полностью лишен информации. Он считал наличие информации само собой разумеющимся.

Сейчас, будучи уже старым, он чувствовал себя так, как будто попал на несколько столетий назад и должен был провести свое последнее сражение в неизвестности.

«Ну что ж, – думал он, – сейчас это не имеет большого значения». Даже если бы внезапно линии связи были бы восстановлены, все равно было бы уже поздно. Дружественные силы были слишком далеко. Он посмотрел на карту, анализируя плохо развитую сеть дорог с точки зрения возможности снятия осады. Преимущество было полностью на стороне противника. Через час, возможно раньше, чужие люди в последний раз перелезут через стены, будут просачиваться в двери, карабкаться в окна. Все было кончено.

Он хотел сказать что-нибудь еще, чтобы ободрить Акиро, но слова не приходили ему в голову. Даже его дар убеждения изменил ему под конец.

– Идем, – сказал Нобуру. – Мы попробуем провести последний сеанс радиосвязи. Для порядка.

Они стали спускаться по внутренним переходам здания штаба, ступая между рядами раненых людей, лежащих в коридорах. То тут, то там солдаты, находящиеся в сознании, пытались подняться при появлении командира. Но все попытки терпели неудачу. Два офицера и сержант перетаскивали коробки с документами в комнату, где хранилась машинка для уничтожения бумаг. Проходя мимо, Нобуру почувствовал жар от машины и мельком увидел руки, бросающие бумаги в ее топку. Времена бережного контроля и регистрации документов прошли.

Они преодолели пространство коридора, загроможденного служебной мебелью, в котором не было раненых. Нобуру остановил Акиро, схватив его за руку.

– Кто-нибудь назначен… позаботиться о раненых? – спросил Нобуру. – На всякий случай.

– Господин генерал, – печально ответил Акиро, – необходимые боеприпасы отложены. Два сержанта получили задание.

– Это надежные люди? – спросил Нобуру.

– Лучшие из тех, кого могли найти, – ответил адъютант.

«Какая пустая трата сил», – подумал Нобуру. В первый раз он почувствовал степень своей подлинной привязанности к молодому человеку.

Акиро наконец научился сочувствовать людям, хотя это сочувствие пришло слишком поздно.

«Но это же вечная истина, – подумал Нобуру. – Понимание всегда приходит слишком поздно. Несомненно, с ним так и случилось».

Они прошли по комнате, в которой невозмутимый главный компьютер смотрел свои электронные сны. Компьютер был оставлен в рабочем состоянии, но его клавиатура была заблокирована, чтобы посторонний не мог воспользоваться ею, не зная соответствующего кода. Для толпы компьютер был бесполезной добычей. Но если азербайджанцы не разрушат его, то компьютер будет бесценным после захвата штаба группой деблокировки.

И деблокировочная группа придет. Скоро.

Просто она не подойдет вовремя, чтобы спасти защитников штаба. Это подсказывала Нобуру интуиция старого солдата.

Он остановился, затем отступил на несколько шагов и открыл дверь комнаты, где находился компьютер. Машина одиноко мигала в слабо освещенном помещении. Глядя на нее, Нобуру чувствовал себя так, как, должно быть, чувствовал себя один из его предков, прощаясь со своей любимой лошадью. Нобуру управлял волшебными лошадьми новой эры. В последний час не было теплой шерсти, которую можно погладить, не было глаз, вымаливающих любовь, никто не прижимался влажной мордой. Машина просто стонала, живя и плавно двигаясь в галактике чисел.

Нобуру, который до сих пор считал, что он ожесточился с годами, удивился своим горьким размышлениям о том, что эта машина была значительно более ценной для его родины, чем ее солдаты. Он сам вместе cо всеми своими многочисленными офицерами ничего не значил по сравнению с могуществом и величием этой машины. Войну теперь делали машины, тогда как люди, участвовавшие в ней, просто бродили без цели в мечтах о прошлой славе.

Нет. Он знал, что даже сейчас это не было правдой. Удобная формула была такой же ложью, как и все в его жизни.

Он закрыл дверь, оставив определять судьбу мигающей машины другим людям. Токио мог бы еще послать электронные команды на самоуничтожение, если бы такое решение было принято.

От него ничего не зависело. Он не мог даже в сложившейся ситуации признаться Акиро, что он, командующий на театре военных действий, не имеет полномочий отдать распоряжение об уничтожении главного компьютера.

Они вошли в центр управления. В комнате было удивительно спокойно. Вместо множества штабных офицеров в ней находилась лишь охрана, состоящая из офицера и сержанта, тогда как остальные работники штаба – программисты, технические советники и специалисты по огневой поддержке находились наверху, обеспечивая последнюю редкую линию обороны.

– Радиостанция здесь, – сказал Акиро, показывая дорогу. Нобуру последовал за ним к старой советской радиостанции типа тех, которые можно увидеть в военном музее.

– И что… она работает? – спросил Нобуру.

– Это единственный способ установить связь, – ответил Акиро. – Это старый высокочастотный приемник. Верные нам гарнизоны используют их. Но очень сильные помехи.

Как он смеялся над древней техникой, которой оснащены советские войска. Казалось, что конца не будет этим урокам смирения.

Нет. Это было неверно. Конец будет, и очень скоро.

– Он работает… так же? – спросил Нобуру. Даже будучи лейтенантом, он никогда не работал с такой примитивной техникой.

– Так же. Вы нажимаете здесь и затем говорите в микрофон.

– И никто не отвечал?

– Да, часами.

Нобуру поднял микрофон с отбитыми краями. Он посмотрел на молодого человека, чтобы быть уверенным, что он все сделал правильно.

– Наш позывной – Замок, – добавил Акиро.

Нобуру нажал кнопку передачи.

– Любая станция, которая слышит меня, говорит Замок… Я – Замок. Мы окружены местными повстанцами… и нуждаемся в немедленной поддержке. – Эти старые передатчики не были, конечно, защищены от перехвата. Было невозможно описать то беспокойство, которое он ощущал как профессиональный солдат. То, что противник перехватит сообщение, было столь же вероятно, как и то, что его услышат собственные станции. – …Помните, что весь личный состав штаба честно служил императору… и сражался до последнего вздоха. – Слова застревали у него в горле. Это был последний долг командира перед подчиненными. Но он не мог заставить себя закончить на ноте фальшивого энтузиазма. – Я – Замок. Конец передачи.

Два человека стояли около старой радиостанции в полной тишине. В центре управления была такая тишина, какая бывает в театре после окончания спектакля, когда уже даже уборщицы ушли домой. Каждый по-своему надеялся, что радио оживет, принеся им слова надежды, новости о приближении подкрепления или, по крайней мере, подтверждение, что какая-нибудь удаленная станция знает, что они еще живы. Но эфир молчал.

Нобуру взглянул на молодого человека. Несмотря на следы усталости на лице, Акиро выглядел невероятно юным. Нобуру хотел бы отправить молодого человека назад, в безопасный офис Генерального штаба или в какую-нибудь аудиторию академии. И к молодой жене, которой Акиро пренебрегал, как пренебрегали своими женами все честолюбивые молодые офицеры. Просто он хотел вернуть Акиро в тот мир, где взрослые люди только играли в солдат и вся жизнь была еще впереди.

Нобуру взял молодого человека за руку и немного удивился, что Акиро был совершенно такой же теплый при прикосновении, как и другие люди. Этот маленький штабной тигр.

– Пошли, – сказал он ему. – Нам лучше подняться наверх.