Напиши мне про любовь - Питерс Элизабет. Страница 44

— Но музей закрыт, — запротестовал Джеймс.

— Сегодня нет. Открыт до девяти.

Бетси подхватила свой рюкзачок:

— Пошли!

— Нет, — возразила Жаклин, — ты останешься здесь. Хотя... Вряд ли она позвонит... По словам Мередит, Лори разразилась руганью, когда услышала мое имя, так что я, очевидно, снова в немилости. Но если мы двинем туда всем скопом, то лишь спугнем ее.

— Я доставлю вас до музея за десять минут, — невозмутимо объявил О'Брайен. — Сейчас восемь пятнадцать.

— А я, пожалуй, не поеду, — слабым голосом пробормотал Джеймс.

Не теряя времени, Жаклин устремилась к двери, следом потянулись Бетси и О'Брайен. Джеймс же потянулся к бутылке, но замер, уставившись на аккуратные синие туфли-лодочки, мирно стоящие у только что захлопнувшейся двери. Жаклин умчалась на охоту в домашних шлепанцах.

4

О'Брайен припарковал машину под знаком «Стоянка запрещена». Колеса еще крутились, а Жаклин уже резво скакала по монументальной лестнице, оставив спутников далеко позади.

К тому времени, когда О'Брайен с Бетси добрались до входа, Жаклин скрылась из виду. Охранник у дверей долго и нудно объяснял, что музей вот-вот закроется, еще один охранник предложил сдать рюкзак Бетси в камеру хранения. Решительно избавившись от обоих стражей порядка, О'Брайен беспомощно оглядел огромный холл, от которого в разных направлениях ответвлялись галереи.

— Где выставка костюма?

— Это вы меня спрашиваете? — Бетси многозначительно глянула на свою потрепанную армейскую форму.

О'Брайен вынужден был обратиться к охраннику.

Они прошли через египетские залы, продираясь сквозь поток посетителей, и спустились по эскалатору. Здесь им вновь сообщили, что музей закрывается, и О'Брайен представился. В замешательстве оглядев искусно затемненный выставочный зал, где манекены в человеческий рост демонстрировали экстравагантные одеяния, он подошел к девушке за прилавком, торгующей сувенирами и открытками.

— Сюда только что заходила женщина?

В любое другое время этот вопрос был бы встречен в лучшем случае с улыбкой. Однако девушка живо отозвалась:

— Рыжая, высокая? Сбежала вниз по эскалатору и пролетела мимо меня, прежде чем я успела ее остановить. Она из полиции? Что происходит?

Вместо ответа О'Брайен обернулся к Бетси:

— Стойте здесь. Задержите ее, если попытается выйти.

— Есть! — Бетси замерла в стойке кунг-фу.

О'Брайен окунулся в полумрак. Охранники тактично оттесняли посетителей к выходу. Отмахнувшись от опеки, лейтенант, все больше нервничая, двинулся по полутемному залу. Манекены были отделены от зрителя лишь веревочным барьером. Их замысловатые и вычурные костюмы выглядели совершенно достоверно — все эти туалеты когда-то носили живые люди, в них щеголяли красотки и кавалеры былых времен. Почему-то от этого становилось не по себе. Контраст между настоящей одеждой и пустыми, безглазыми лицами, затянутыми коричневой тканью, создавал жутковатый эффект, который усугублялся освещением: сами фигуры были подсвечены, а разделяющее их пространство тонуло во мраке, «Венский вальс», лившийся из скрытых динамиков, неизвестно почему навевал ассоциации с пляской смерти.

Завернув за угол, О'Брайен невольно отпрянул, наткнувшись на фигуру, закутанную в черное с ног до головы: от шляпки с плюмажем до кончика черного зонтика, поднятого в угрожающем жесте. С полей шляпки свисала прозрачная черная вуаль, лишенное черт лицо, задрапированное черной тканью, казалось, вопросительно уставилось на лейтенанта пустыми глазницами.

Из-под черной руки, сжимавшей черный зонтик, высунулась голова Жаклин.

— Ее здесь нет!

О'Брайен достал из нагрудного кармана носовой платок и вытер лоб.

— Откуда вы знаете? Да здесь почище комнаты ужасов в музее восковых фигур.

Жаклин мельком оглядела нависший над ними зловещий манекен.

— Сто лет назад так полагалось одеваться вдовам. Забавно, правда? Лори не смогла бы замаскироваться под одну из этих красавиц, даже натянув на голову чулок, если вы об этом. Она слишком большая. Эти наряды рассчитаны на женщин, которые носили такие тугие корсеты, что вздохнуть как следует не могли. Немудрено, что они то и дело в обморок грохались.

— Я сюда пришел не на лекцию о моде, — процедил О'Брайен. — Вообще-то я не знаю, зачем сюда пришел. Идиотская затея, миссис Кирби. Если девчонка и была здесь, то ее и след простыл.

— Была. Ее запомнил один из служащих. Так, я возвращаюсь к главному входу. Может, поймаю ее в дверях.

И Жаклин исчезла, прежде чем О'Брайен успел ее остановить. Уклонившись от объятий синего оборчатого платья искусной работы и от игривого кружевного пеньюара, лейтенант вернулся к сувенирному прилавку, где его ждала Бетси. Забыв о боевой стойке, она с робким интересом рассматривала экспонаты.

Расспросив служителей музея, О'Брайен убедился, что залы костюма уже очистили от посетителей, но когда один из стражей предложил лейтенанту поговорить с директором, О'Брайен отказался. У него не было никаких оснований настаивать на тщательном обыске здания. Да, Лори запомнили. Никто не видел, как она выходила, но все в один голос твердили, что выходов несколько.

Ругаясь вполголоса, О'Брайен поднялся по лестнице.

— Все это нелепо и смешно, — бросил он, оглянувшись на Бетси. — И как только я позволил этой женщине затащить меня сюда!

— А в общем-то тут интересно, — отозвалась Бетси. — Вы заметили вон то коралловое шелковое платье, с плиссированной юбкой и хрустальными бусинками? Конечно, такие наряды — символы угнетения женщин, но все же они довольно...

Злобно рыкнув, О'Брайен понесся прочь.

В вестибюле Жаклин не оказалось. Последних посетителей настойчиво спроваживали через парадные двери, но ее среди них не было. О'Брайен с Бетси вышли на улицу. Стоя на верху лестницы, лейтенант внимательно огляделся, благо окрестности были ярко освещены. Слева, за балюстрадой, он заметил мелькнувшую копну рыжеватых волос и устремился туда.

Увидев его, Жаклин яростно замахала руками. О'Брайен и не подумал остановиться. Перегнувшись через перила, он поинтересовался:

— Чем занимаетесь?

— Вы не могли бы испариться? — прошипела Жаклин. — Мне показалось... вон в тех кустах мелькнуло что-то большое и белое. Если Лори решит, что я одна, то, возможно...

— Бросит в вас камень, — закончил О'Брайен. — Где она... оно... в общем, то, что вы видели?

— Там!

— Стойте здесь. — О'Брайен свирепо глянул на подошедшую Бетси: — Обе! — И не спеша двинулся по дорожке вдоль здания музея.

— Самонадеянный болван! — буркнула Жаклин.

— Да нет, он не так уж плох, — весело возразила Бетси. — Где-то даже симпатичен — если тебе нравятся язвительные здоровяки. Может, мне лучше пойти с ним, мало ли что?

— Отличная идея!

Не успела Бетси отправиться следом за О'Брайеном, как Жаклин устремилась в противоположном направлении. Она шла очень быстро, почти бежала, но ведь фасад музея простирается аж на два квартала. Когда О'Брайен, весьма поверхностно обследовав указанный ею район, вернулся, то увидел, как она сворачивает на тропинку, ведущую в парк с южной стороны музея.

— Черт, я же велел ей стоять на месте!

— По-моему, она просто пыталась от нас избавиться, — заметила Бетси. — Очень в духе Джекки. Никогда не позволит...

О'Брайен, не слушая, кинулся за Жаклин. Бетси не отставала, продолжая выкрикивать на бегу:

— Она никогда не позволяет, чтоб ей мешали. Может свести с ума, но свое дело знает. Возможно, Джекки действительно видела девочку.

Пешеходная дорожка вдоль южной стороны музея сначала идет параллельно Семьдесят девятой улице, а затем разветвляется. Не раздумывая, О'Брайен свернул направо. Не сказать, чтобы там было совсем безлюдно: просторы парка отважно бороздили редкие бегуны да собачники, но по мере того как О'Брайен с Бетси углублялись в темные дебри, становилось все пустыннее. Наконец впереди мелькнула «дичь»: Жаклин шла неторопливо, небрежно размахивая сумкой; в неверном свете фонарей растрепанные волосы отливали ярко-красным.