Напиши мне про любовь - Питерс Элизабет. Страница 63

Жаклин застыла, окаменев от гнева. Зеленые глаза метали в Джеймса молнии. Казалось, еще мгновение — и она набросится на него с кулаками. Но тут зазвонил телефон.

— Да? — ответила Жаклин в трубку. (Джеймс прыснул.) — Да-да, поднимайтесь. (Джеймс радостно загоготал.) Знаю, что говорила, но я передумала. Поднимайтесь. (Джеймс затрясся от хохота.)

— Что ж, — нежно пропела Жаклин, — раз тебе так нравится, можешь почитать на досуге, насладиться. Надеюсь, ты не забудешь привезти рукопись в Колдуотер?

— Нет-нет, — рассеянно отозвался Джеймс и снова рассмеялся.

В дверь постучали. Жаклин пошла открывать. Джеймс тем временем продолжал читать и похрюкивать.

— Джекки, ты готова?

— Да. Правда, чемодан оказался тяжелее, чем я думала. Если тебе не трудно...

— Не трудно.

Воцарилось молчание, нарушаемое недвусмысленными звуками.

Ухмылка застыла на лице Джеймса. Он поднял голову от «Страсти среди дикарей» и недоверчиво переспросил:

— Джекки?

В номер вошел лейтенант О'Брайен. На нем был темно-серый костюм, алый галстук и черные носки. Проведя носовым платком по губам, он поздоровался:

— Добрый день, профессор.

— Добрый день, — ледяным тоном отозвался Джеймс. — Джекки?

— Что, Джеймс? — Жаклин лучезарно улыбнулась.

— Я не к тебе обращаюсь!

О'Брайен приподнял чемодан Жаклин.

— Счастливо оставаться, профессор. Рад был познакомиться.

— Пока, Джеймс, дорогой. Спасибо за помощь.

Дверь закрылась, но прежде Джеймс услышал тихий смех Жаклин — нежный, дразнящий, интимный смех.

Он отшвырнул «Страсть среди дикарей» в другой конец комнаты. Тетрадь ударилась об стену и, трепеща страницами, упала на пол, точно подстреленная птица.

Ему Жаклин никогда не позволяла называть себя Джекки. Она терпеть не могла прозвища и уменьшительные имена.

— Ах ты двуличная, коварная, лживая!..

Исторгнув сей крик души, Джеймс сел и призадумался. Постепенно лицо его прояснялось. Ну конечно! Замечания по поводу рукописи, очевидно, разгневали его ненаглядную — а она по-прежнему оставалась его ненаглядной, пусть даже двуличной, коварной и лживой, И уж точно лучше ее во всем Колдуотере, штат Небраска, не найти. Книга сулила широкие возможности для стычек на ближайшие месяцы, и вдобавок предстояло разгадать тайну неожиданной расточительности Жаклин.

Знаменитая кривая ухмылка осветила лицо Джеймса. Пусть он проиграл этот раунд, но война не окончена. Поднявшись, он подобрал с пола «Страсть среди дикарей».

"Последнее, что запомнила Уна, — огромную волну, обрушившуюся на ее хрупкую лодочку. Жестокий морской бог Луга отомстил наконец жалкой смертной, которая посмела развенчать его культ. Но всемогущая богиня вмешалась, дабы спасти свою жрицу. И вместо ледяных вод царства Луги почувствовала Уна, как теплый воздух ласкает ее нежное обнаженное тело. Услышала мелодичный плеск волн, тихонько набегавших на песчаный берег. Ее длинные пушистые ресницы слиплись от воды. Приподняв слабую руку, она смахнула соленые капли и открыла глаза.

Прямо над ней стоял человек — если только это и вправду был простой смертный, а не бог. Или то сам Луга явился свершить свою месть над ней, нагой и беззащитной? Вода стекала с волнистых, цвета старого золота волос мужчины, струилась по загорелой мускулистой груди. А глаза его были темно-серыми, точно штормовое море. И ласкающий взгляд этих глаз неторопливо скользил по ее белым округлым плечам, налитой, трепещущей груди, вниз, к..."

Джеймс захихикал.