Смерть на кончике хвоста - Платова Виктория. Страница 33

…Воронов встретил ее кислой улыбкой и дежурной фразой:

— У вас ровно сорок пять минут. Мог бы и не напоминать.

— И хорошо вытирайте ноги. Ненавижу, когда разносят грязь по квартире.

Наталья смиренно кивнула головой и сняла сапоги и дубленку.

— Вы не из дому? — спросил Воронов.

— Нет. Прогулялась перед сном. Хорошая погода.

— Отвратительная. — Не дожидаясь Натальи, Воронов отправился в комнату.

Славно поговорили.

Наталья поплелась следом за хозяином.

Со вчерашнего вечера келья Воронова претерпела некоторые изменения. На полу валялись скомканные листы бумаги, от «Ундервуда» исходило странное тепло, и даже вещи — все до единой! — как бы придвинулись к письменному столу. Наталья живо представила себе, как они заглядывают через плечо Воронова в пасть «Ундервуду», стараясь прочитать хотя бы строчку.

Воронов устроился на стуле у письменного стола и мрачно посмотрел на Наталью.

— Честно говоря, не думал, что вы придете.

— Но… Мы ведь договорились…

— Да, — с сожалением сказал он. — Договорились.

— Вы уже начали писать? — Глупый вопрос, по флюидам, которые носятся в воздухе, это и так понятно.

— Послушайте! Вы ведь не интервью у меня берете!

— Да, конечно… Мне просто интересно…

— Если интересно, не будем терять время. Начнем с общих характеристик.

— Начнем.

Не дожидаясь приглашения, Наталья села на краешек кресла и воззрилась на писателя.

— Какие детективы вы предпочитаете? — спросил Воронов, глядя сквозь Наталью.

— Ваши, — честно призналась она.

Мелкая лесть оставила Воронова равнодушным.

— Я не имею в виду персоналии, — надменно сказал он. — Подвиды, вот что важно. Подвиды как таксономическая категория.

— Вы полагаете? — пролепетала Наталья. Угрожающее словосочетание «таксономическая категория» никак не вязалось с драными шлепанцами Воронова.

— А вы нет? Существует полицейский роман, существует детектив в его классической ипостаси, существует так называемая «голландская мельница»…

— Это еще что такое?

— Случайный герой следует за случайными обстоятельствами, не более того. И лишь случайные обстоятельства приводят его к такому же случайному раскрытию преступления.

Черт возьми, литвиновский пентхауз «а-ля рюс», в который она таким странным образом попала, запустил именно этот сюжет.

— «Голландская мельница»… Куда ветер дует. Понятно, — Наталья поежилась. — Нет. Мне нравится классический детектив.

— Мне тоже.

Воронов встал и заходил по комнате.

— Загадка. Загадка — вот что главное. Загадок в квартире этажом выше хоть отбавляй!

— Вы собираетесь читать мне лекцию? — не удержалась Наталья.

Она даже не подозревала, что попала в точку. Сегодня днем Воронову, копавшемуся на седьмой странице новой книги, позвонил Марголис.

— Трудишься, старичок? А у меня сногсшибательные новости.

— Госпремия в области литературы, искусства и архитектуры? — Больше всего на свете Воронов не любил новости. Любых мастей, окрасов и расцветок.

— Тебя приглашают прочесть курс лекций.

— Я не могу сейчас.

— Не сейчас. Через три месяца. Ты ведь успеешь добить книгу за три месяца?

— Предупреждаю, самолетом я не полечу. — В памяти Воронова все еще была жива несостоявшаяся поездка в Канаду.

— Никаких самолетов. Европа, старичок! Добраться до места можно и на автобусе.

— В автобусе меня укачивает. Ты же знаешь.

— Тогда поезд, — мгновенно среагировал Марголис.

— В поезде — сквозняки.

— Забьем рамы гвоздями. Злата Прага! Неужели откажешься?

Злата Прага — это еще куда ни шло. Средневековые камешки, из которых впоследствии можно изваять вполне сносный готический детектив.

— Я подумаю.

— Чего тут думать? Они требуют ответа в течение

— А что за лекции?

— Ну, не о теории малых чисел, естественно! О детективе, Володенька, о детективе.

Воронов поморщился: закрытое пространство аудитории; жизнерадостные студенты, которые интересуются только пивом и трусиками своих подружек; безмозглые студентки, все как одна тайные онанистки и поклонницы мужского стриптиза. Загорелые, высокие, с пушком на ногах и браслетами на запястьях.

И чахлый Володенька Воронов из чахлой России, которую все они дружно ненавидят. Читать лекции этим скотам, да еще о детективе! Но средневековые камешки, но средневековый готический роман об убийстве главы гильдии оружейников?!

Игра стоит свеч.

А вот что касается лекций, к которым нужно готовиться хотя бы тезисно… В конце концов, у него есть час, захваченный фурией с верхнего этажа. Пусть фурия и выступит в роли коллективного образа пражских студентов. На ней вполне можно оттачивать будущие выступления. И попытаться приблизиться к загадке детектива…

— Загадка — вот что главное! — Воронов остановился перед Натальей и наставительно поднял палец.

— Мысль, подкупающая своей новизной, — не удержалась она.

— Ирония неуместна. Загадка диктует стиль произведения. Загадка — такое же действующее лицо. Кой черт, это самое главное действующее лицо. Она развивается, она жрет кукурузные хлопья по утрам, она моется в душе, она бросает одних героев и соблазняет других. В этом весь смысл. Вы понимаете меня?

— Смутно. Получается, что загадка в детективе — самая обыкновенная шлюха?

Воронов открыл было рот и снова закрыл его. Если бы здесь и сейчас был Марголис, он бы отнес тираду Воронова к фрейдистским комплексам. «Загадка» — существительное женского рода, с которым у Володеньки сложились весьма напряженные отношения.

— Почему — шлюха? — промямлил Воронов. — Не обязательно шлюха. Есть более уважаемые профессии. Ладно, давайте перейдем к нашей истории.

— Давайте.

— Завязку мы с вами уже обсудили. И оставили героиню в чужой квартире, где она нашла паспорта и просроченные билеты, несколько сообщений на автоответчике. Что еще?

— Электронная почта. Вы же сами говорили, — с готовностью подсказала Наталья. — Она влезла в компьютер отсутствующей хозяйки и прочла ее электронную почту.

— Да, вполне может быть… Если бы мы писали триллер или дешевенький детективчик, то остановились бы на маньяке, который донимает героиню посредством последних технических достижений. Вы как думаете?

Наталья поежилась. Маньяк в компьютере — только этого не хватало!..

— Но мы же не пишем дешевый детективчик, Владимир Владимирович! — взмолилась она.

— Нет. Когда у писателя не хватает мозгов, он сваливает все на маньяка. Маньяк — это подпорка для бездарностей, бог из машины, который всегда может прийти на помощь. Запрещенный в классическом детективе прием. Вот что я думаю: если электронных посланий много, то героиня открывает последнее по времени. Человеческое любопытство всегда нетерпеливо, иначе мы бы никогда не заглядывали на последние страницы книг. Итак, последнее по времени письмо. Логично?

— Еще как! — Наталья облизала пересохшие губы.

— Что-то должно быть в этом письме такое, что касается жизни и безопасности хозяйки. Думаю, ей не будут угрожать, это было бы слишком просто. И для этого есть другие средства. И потом, электронное письмо — повод для введения нового персонажа. На данном этапе — виртуального…

— Грим, — неожиданно сказала Наталья, вспомнив обратный адрес почты.

— Не понял?

— Пусть этого виртуального персонажа зовут Грим…

— Ну, если вы хотите… Пусть так, — легко согласился Воронов. — Тем более что имя Грим — метафорично, оно может таить в себе все, что угодно.

— А письмо? Каким оно может быть?

— Предупреждение об опасности? — Воронов почесал подбородок и тотчас же сам опроверг себя:

— Нет, это вряд ли. Чтобы предупредить об опасности — достаточно снять трубку и позвонить по телефону. А что, если наш виртуальный персонаж… Грим, или как там его… Если он беспокоится о судьбе пропавшей? Если она не ответила ему тогда, когда должна была ответить… И для него это вовсе не невинная девичья забывчивость… Молчание пропавшей таит в себе опасный смысл?..