Смерть на кончике хвоста - Платова Виктория. Страница 49

Когда джип Никольской отъехал от «Гейши», Леля сплюнул себе под ноги. Ни разу в жизни он не был еще в таком унизительном положении. Но девчонка! Всего лишь двадцать три года, а такая уверенность в себе. И такие психологические характеристики. И такая латынь. И такие ноги, мать их… Такие ноги знают, что делают. Такие ноги понимают, что красота — скоропортящийся товар, такие ноги уже заработали себе на престижную иномарку и заработают еще не на одну. Но почему все-таки она ушла из агентства? Туманные намеки на некоторые методы работы Гатти… Самое первое, что может прийти в голову, — директор «Калипсо» поставляла своих девочек состоятельным людям, такое практикуется. И именно на это прозрачно намекала Никольская. Слишком уж прозрачно, черт возьми. А что, если это просто месть? Самая немудреная месть? Радзивилл мертв, и в подобной ситуации можно воспользоваться им как поводом для сведения счетов. Но ноги, мать их…

Ноги чертовой девки вызывали самые низменные желания. Почему именно ноги — Леля так и не смог объяснить себе. Никольская была неприлично хороша в принципе: копна светлых волос; светлые, немного холодные глаза; губы, похожие на лепестки какого-ни-будь северного цветка — нежные и торжествующие одновременно. И все же, все же… От этого лица исходила спокойная угроза, с ним нужно было быть осторожным. Ноги — совсем другое дело. Ноги были беззащитны, просто красивые ноги красивой женщины, от них не нужно было ждать подвоха. Да, именно так. Да.

Леля пытался заставить себя не думать о Никольской, но ничего не получалось. И только изгнав из разыгравшегося воображения тонкие щиколотки манекенщицы, он вдруг подумал о том, что Никольская способна убить. Просчитать все математически (пламенный привет физтеху!) и убить. Был бы только повод.

Но повода не было.

Нет, в случае с Радзивиллом никакого повода у нее не было. С Агнешкой Радзивилл — совсем другое дело. Она явно не в уме, но способна ли она убить?

Теперь Гатти.

Между Гатти и Радзивиллом существует связь, пусть эфемерная, — и Леля это знает. Совместное пребывание в жюри конкурса красоты еще не повод, но все же, все же… Если люди встретились один раз, то нет никаких гарантий, что они не встретятся еще раз.

Это, конечно, не бог весть какой повод для знакомства с преуспевающей бизнесвумен, но можно попробовать. А заодно поговорить о Никольской, уж слишком достала Лелю ее надменная красота… По дороге к Гатти Леля заскочил в управление, где его ждал Саня Гусалов. Саня все последнее время занимался Радзивиллом и наверняка подбросит ему что-нибудь новенькое.

Так, собственно, и произошло. Саня увлек старшего следователя в буфет, достал потрепанный и засаленный талмуд, в незапамятные времена прозванный им «Всевидящее око», торжественно раскрыл его и провозгласил:

— Двойной кофе!

— Обойдешься простым, — отрезал Леля. — Выкладывай.

— Во-первых, о покойнике. О нем, как известно, либо хорошо, либо ничего, но… Тип был еще тот. В первой половине девяностых, судя по всему, приложил свои грабли к некоторым финансовым пирамидам.

— Пусть этим второй отдел занимается. Раз уж они там все такие крутые экономисты, — поморщился Леля — Меня интересуют факты, которые могут пролить свет на убийство.

— Ага. Что касается непосредственно убийства. — Гусалов широко улыбнулся. — Удалось наконец-то установить, откуда конкретно эти твари угнали «Ниссан».

До сих пор отправная точка путешествия угнанного «Ниссана» была неизвестна; ни Маклак, ни Рябоконь не могли точно сказать, где именно они набрели на машину: слишком велик был удельный вес алкоголя, который они приняли на грудь. Оба угонщика клялись и божились, что это прискорбное событие произошло на улице Савушкина, у дверей какого-то офиса, но мелкий чес ничего не дал. И никто проклятый «Ниссан» и в глаза не видел. А это было по меньшей мере странно: с момента смерти Радзивилла до угона машины и всех последующих событий прошло около трех суток. Можно, конечно, предположить, что тело банкира вывезли в самый последний момент и открытый «Ниссан» с трупом простоял не более получаса, а то и пятнадцати минут, но это было бы самое фантастическое стечение обстоятельств. А в фантастическое стечение обстоятельств Леля не верил.

— Ну, и откуда же они угнали «Ниссан»?

— С Дибуновской. Она идет как раз параллельно Савушкина, архитектура та же, а чего только с пьяных глаз не покажется… Там действительно есть офис фирмы… — Саня заглянул в талмуд и сверился с названием, — «Сплайн, Ltd». Масло, масляные фильтры и комплектующие. Маклак и Рябоконь место вроде признали…

— Вроде?

— Ты же понимаешь, Петрович. Юные алкоголики. Они себя не помнили, не то что фирму "Сплайн, Но дело не в этом. — Саня надолго замолчал.

— А в чем? Давай, не молчи.

— Чем больше актер, тем больше пауза, как сказал один из великих. Что, заинтриговал? Так вот, охранник, который дежурил в конторе в ночь с третьего на четвертое февраля, машину опознал. И даже видел, кто именно подогнал ее. Вернее, не он сам.

— И кто ее подогнал?

— Девушка!

— А поподробнее?

— Пожалуйста. Охранник, Каралуп Валерий Иванович, 1954 года рождения, анкетные данные пропускаю, дежурил в офисе в ночь с четвертого на пятое февраля. К нему на огонек заглянул его приятель Попов Владимир Семенович, 1956 года рождения, анкетные данные пропускаю… Ну, решили отметить встречу, как водится. Каралуп послал Попова в ближайший ночник за топливом. Не хватило. Послал еще. А когда Попов возвращался с задания, подъехал этот самый злополучный «Ниссан». За рулем сидела девушка. В платке и длинной шубе. Попов как раз поднимался в офис, а она вышла из машины и направилась в сторону ночника, из которого он только что вышел. Он еще сказал тогда своему приятелю… Как только пришел… — Саня снова уткнулся в талмуд, а потом с выражением прочитал' — «Ну и телки у вас по ночам шастают. С ума сойти!»

Леля вздохнул.

— Ну, это не аргумент. По опыту должен знать: нет некрасивых женщин, есть мало водки. И ты хочешь, чтобы я приобщил эти показания к делу? Двое пьяных угонщиков, двое пьяных свидетелей…

— Да что ты, Петрович! Это же наши люди, им литр водки что слону дробина. Память кристальная.

— Этот твой… Попов Владимир Семенович… Почему он обратил внимание на девушку?

— Да потому, что больше не на кого было внимание обращать. — Саня выразительно постучал по черепу. — Половина пятого утра.

— А смог бы он ее опознать?

— Ну, с этим сложнее. Он помнит только, что это была девушка, довольно высокая, в шубе и платке… Привлекательная.

— Значит, смог бы…

— Не хочу от тебя утаивать реальное положение дел, Петрович. — Гусалов шмыгнул носом и заморгал ресницами. — С этим будут проблемы. Поскольку Попов сказал, что любит всех девушек и все девушки кажутся ему привлекательными. Никаких особых примет он не назвал. Да это и нереально: ночь, снег, расстояние примерно метров десять-пятнадцать. А то и больше. Тут и маму родную не узнаешь.

— Ты говорил, что она пошла в сторону ночного магазина. Что говорят продавцы?

— Ничего. Она туда не заходила.

— Растворилась в воздухе? — Леля иронически посмотрел на Гусалова.

— Зачем растворилась? Рядом с ночником — арка. Через арку и проходной двор можно попасть на Школьную, а там уж как угодно.

— Значит, девушка…

— Ну да. А «Ниссан» возле конторы простоял почти трое суток.

— И никому не намозолил глаза?

— Да там полно машин. Их и сейчас полно.

— Дибуновская… Дибуновская… — Леля задумался. — Вряд ли они гнали бы машину с трупом в багажнике через весь город. Кто у нас живет в районе Черной Речки, Старой Деревни и Комендантского?

— Ну привет, Петрович! — оскорбился Саня. — Так я же и живу. На Планерной…

— Тебя и привлечем, как соучастника… Шутка. А вот на Ланском шоссе проживает у нас Агнешка Сигизмундовна Радзивилл, безутешная двоюродная сестра. Также в квартире прописана Эмма Александровна Радзивилл, такая же безутешная вдова.