Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность - Плотников Иван Федорович. Страница 32

В связи с этим надо сказать, что правительства Англии и Франции на первых порах недооце-нивали Колчака и движение белых вообще. Ж. Клемансо и Д. Ллойд-Джордж считали, что вся борьба с большевиками в Сибири должна вестись силами и под руководством западных союз-ников. Из радиограммы в Омск следовало, что французский генерал М. Жанен и английский А. Нокс уполномочены на Верховное командование всеми армиями союзников в Сибири. Жанену предписывалось вступить в должность главнокомандующего и зарубежными, и русскими войсками. Высадившись во Владивостоке, он дал интервью представителям печати, в котором многообещающе заявил: «В течение ближайших пятнадцати дней вся Советская Россия будет окружена со всех сторон и будет вынуждена капитулировать». Прибывший вместе с М. Жаненом чехословацкий военный министр генерал М. Р. Штефаник давал обещание, что приложит все силы к возвращению чехословаков на фронт, с которого они повсеместно уходили. Жанен и в этот момент, и позднее, выражая волю своего правительства, также нажимал на руководство чехословацкого корпуса, но добиться должной отдачи от его частей так и не смог. Не оказалась столь обширной, как было обещано, и помощь западных стран белому движению, и размах интервенции. В Западной Сибири и на Урале силы союзников были совершенно незначи-тельными. На фронте их практически не было. Там кратковременно действовали французское подразделение да английская бригада, в которой рядовой состав был набран почти целиком из русских. Чехословаки на фронт так и не вернулись.

А. В. Колчака возмутили радиограмма и предъявленный М. Жаненом мандат, подписанный Ж. Клемансо и Д. Ллойд-Джорджем, и он категорически отверг надуманный вариант руковод-ства антибольшевистскими силами в Сибири посланцами с Запада. Назначение французского генерала главкомом над всеми силами не было бы понято русскими войсками. После перегово-ров, в том числе с правительством Франции, было решено, что адмирал А. В. Колчак остается Верховным главнокомандующим российскими войсками, согласуя с М. Жаненом лишь общие оперативные планы. Жанен становился главнокомандующим остальными войсками. Этим войскам пришлось лишь охранять железную дорогу на отрезке от Новониколаевска до Иркутска да в какой-то мере участвовать в борьбе с повстанческим движением. Формировавшиеся под руководством Жанена польские, сербские, румынские и другие национальные части на фронт практически не выводились, а лишь забирали львиную долю поступающего оружия, обмунди-рования, продовольствия. Японские и американские войска оставались самостоятельными.

У Жанена к Колчаку после неожиданного для него исхода распределения командных функций возникло чувство обиды, неприязни, которое он так и не смог преодолеть. Что касается А. Нокса, ставшего заместителем М. Жанена, то ему поручались в основном тыл и снабжение при согласованных действиях с военным министром Омского правительства. Он эту работу старательно выполнял. К Колчаку он был настроен лояльно и даже дружески.

С приходом к власти Колчака консолидируются силы белых во всем восточном регионе. Колчака и его правительство признали все, в том числе казачьи атаманы, кроме Г. М. Семенова и И. М. Калмыкова. Колчак наладил контакт с правительством Великого Донского казачьего войска и получил его признание.

Верховная власть донцов за Колчаком была признана. К нему, в Омск, был прислан казачий генерал-майор Сычев, который дал подробную информацию о положении на Дону, Юге России. Сычев был использован на военной работе в Восточной Сибири, накануне и в момент крушения колчаковской власти был командующим войсками Иркутского округа, в дальнейшем эмигриро-вал.

Исчезло деление войск на Народную армию (в прошлом — Комуча), Сибирскую армию и др. Успешнее пошло формирование новых частей и соединений под эгидой единой Верховной власти. Несколько сложнее шел процесс признания верховенства Колчака и его правительства в российских масштабах. Но под определенным давлением союзников, «Русского политического совещания» в Париже, образованного в декабре 1918 г. и ставшего политическим центром антибольшевистских сил России, А, В. Колчака признают генералы Е. К. Миллер, Н. Н. Юденич и их правительства. Указами Верховного правителя эти генералы, как вступившие в его подчинение, были официально назначены генерал-губернаторами и главнокомандующими вооруженными силами в их регионах.

Более сложно протекал процесс признания А. В. Колчака, как Верховного правителя России генералом А. И. Деникиным и его правительством. Но и он в конце мая 1919 г. завершился тем же. В приказе о признании верховенства А. В. Колчака, подчинении ему командования и войск Юга России от 30 мая А. И. Деникин написал: «Спасение нашей Родины заключается в единой Верховной власти и нераздельном с нею едином Верховном командовании.

Исходя из этого глубокого убеждения, отдавая свою жизнь служению горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье, я подчиняюсь адмиралу Колчаку, как Верховному правителю Русского государства и Верховному главнокомандующему Русских армий.

Да благословит Господь его крестный путь и да дарует спасение России».

Колчак 17 июня назначил Деникина своим заместителем. Таким образом, Колчак стал Верховным правителем России, точнее — тех ее регионов, которые были на тот момент под властью белых.

Затянулось дело с официальным признанием правительства А. В. Колчака как всероссий-ского со стороны иностранных государств. Они, конечно, способствовали формированию и укреплению власти Колчака в России. Но сами не спешили признать его правительство официально. Основные причины заключались в том, что: во-первых, союзники ждали от него успехов в борьбе с большевиками на фронте, во-вторых, их отпугивали репрессии против населения, имевшие место при режиме Колчака, и недостаточная ясность в его реформаторских устремлениях, в его желании пойти по демкратическому пути. Весенние военные успехи войск Колчака оживили надежды на скорое признание западными странами Временного Всероссий-ского правительства — единственным законным правительством России. Но на смену военным успехам Колчака пришли поражения. Дело осложнялось, и сроки признания отодвигались.

Перед А. В. Колчаком в числе первоочередных стоял вопрос о составе Совета министров. В решении его следовало учитывать многие обстоятельства, в том числе степень пригодности старого состава правительства, волю и устремления некоторых политических сил и военных кругов. Председателем Совета министров остался П. В. Вологодский, являвшийся одним из лидеров белых в Сибири, в той или иной степени устраивавший и правых, и левых. В составе правительства остались И. А. Михайлов (министр финансов), С. С. Старынкевич (министр юстиции), А. Н. Гаттенбергер (управляющий министерством внутренних дел), Л. И. Шумилов-ский (министр труда) и другие. Но были в него включены вскоре и новые министры и управляю-щие министерствами: И. И. Сукин (иностранных дел), Н. А. Степанов (военный), М. И. Смирнов (морской), Г. К. Гинс (главноуправляющий делами Верховного правителя и Совета министров) и другие.

Перестановки в правительстве с привлечением новых лиц происходили и далее, но основной его костяк сохранялся, в сущности, вплоть до осени 1919 г. В связи с этим генерал М. Жанен в дневнике записал: «Любопытная вещь — перманентность министров: они работали с Директо-рией, работают с адмиралом, который опрокинул Директорию». А в общем-то все было понятно: в том-то и дело, что министры в большинстве своем были настроены против Директории и желали, а то и непосредственно способствовали ее ликвидации, готовы были работать под началом А. В. Колчака. Несколько позднее в состав правительства входили В. Н. Пепеляев (министр внутренних дел), А. П. Будберг (военный министр), Г. Г. Тельберг (в новой роли — министр юстиции) и другие. Обращает на себя внимание то, что среди министров, как и до 18 ноября 1918 г., сохранялось значительное число эсеров (Старынкевич и другие) и меньшевиков (Шумиловский, Н. И. Петров и другие). Правда, со вступлением в должность они объявляли о выходе из своих партий. Колчак социалистические партии, их сибирские организации, кроме РКП(б), официально не запрещал, хотя по многим позициям был ими недоволен и идеи их совершенно не разделял.