Поиск любви - Плэнтвик Виктория. Страница 2

— Вряд ли стоит делать поспешные выводы. Просто я только что въехала в эту квартиру, и мне хотелось как-то отметить новоселье, — примирительно заметила она.

— Что ж, в будущем постарайтесь торжествовать не так шумно. Стены здесь чуть толще бумаги. Я также советую вам исключить из своего репертуара акробатические трюки. От ваших прыжков пол дрожит на всем этаже.

Карие глаза девушки мгновенно превратились в щелки.

— Советую вам приобрести беруши, поскольку я регулярно занимаюсь гимнастикой и аэробикой, чтобы быть в форме.

Глаза соседа скользнули по мешковатой застиранной белой футболке Элис и красным, заштопанным на коленке, трикотажным брючкам.

— Какую форму вы имеете в виду? — с явным намеком на ее одеяние спросил он.

— Физическую, разумеется. Чтобы ставить на место непрошеных гостей вроде вас, — резко бросила девушка. — А теперь, когда мы с вами обменялись любезностями, не могли бы вы закрыть дверь с той стороны? В следующий раз прошу не приходить без приглашения.

— Надеюсь, вы не дадите повода для незапланированного визита. Кстати, к вашему сведению, мы единственные жильцы в этом доме, поэтому нам трудно будет игнорировать друг друга, понятно?

Элис растерянно заморгала. Да, теперь все действительно понятно. Полностью избежать нежелательных контактов вряд ли удастся.

— Не волнуйтесь, я постараюсь вас не беспокоить, конечно, если вы в свою очередь не станете донимать меня, мистер… мистер?..

— Бартон. Фрэнк Бартон к вашим услугам, мисс Годвин. — Он одарил ее многозначительным взглядом, словно ожидал какой-то особой реакции на свое имя. Девушка пришла в замешательство.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Легко догадаться. Вы стипендиатка Фонда Маркхэма, иначе вас не поселили бы в этой квартире.

Это заявление сразило Элис наповал. Частная программа предоставления стипендий подразумевала конфиденциальность. Никаких объявлений в средствах массовой информации, за исключением скромного сообщения в литературном журнале. Интересно, откуда сосед знает о стипендии? Возможно, имеет какое-то отношение к фонду? От одной этой мысли у Элис на душе заскребли кошки.

— А, значит, вы тоже стипендиат? — решила она осторожно прощупать почву.

— Нет. — В голосе собеседника прозвучала обида, словно предположение задело его за живое. — Я удивлен, что они раздают стипендии малым детям, словно леденцы. — Фрэнк Бартон окинул ее изучающим взглядом. — Если бы каждый автор имел такие тепличные условия с самого начала своей творческой карьеры, то в итоге мы получили бы целое поколение писателей, создающих произведения, сравнимые по литературному уровню только с телефонным справочником.

Мужчина повернулся и вышел. И дверь захлопнулась прежде, чем Элис успела что-либо возразить. Преисполненная возмущения, она поспешно бросилась за Бартоном, но тот уже скрылся в квартире под лестничным пролетом в конце коридора. Элис еще раньше обратила внимание на неказистую с виду узкую дверь, решив, что та ведет в какое-то подсобное помещение. Она недовольно фыркнула, рассерженная тем, что последнее слово осталось не за ней.

Вернувшись в свою квартиру, Элис остановилась на середине комнаты, чтобы еще раз как следует осмотреть новое пристанище, когда детский плач прервал ее размышления.

— О Боже! — Она бросилась к груде коробок, отодвигая их, пока не добралась до большой корзины, в которой лежал малыш. Все это время он, видимо, спал, потому и не подавал голоса.

— Ник, я чуть не забыла про тебя. — Она судорожно прижала ребенка к груди, кляня себя за рассеянность. Впрочем, подумала Элис, это и неудивительно, ведь я еще не привыкла к новой роли. — Наверное, этот ужасный дядя сильно напугал тебя?

Мальчик скривил губки, на мгновение, превратившись в маленькую копию Фрэнка Бартона, отчего Элис стало не по себе.

Этот человек принял меня за Стеллу Годвин, значит, он никогда не встречался с моей эффектной, запоминающейся сестрой. Кроме того, Стелла как-то обмолвилась, что отец Ника — француз. А Фрэнк Бартон, хоть и имеет необузданный темперамент, не похож на потомка воинственных галлов. Судя по произношению, он родом из Австралии или Новой Зеландии. Элис непроизвольно стиснула малыша в объятиях, представив соседа в роли отца своего маленького племянника. — Давай больше не будем вспоминать об этом плохом дяде, хорошо? Ну-ка, покажи мне пальчиком, что нам надо распаковать в первую очередь.

Смешно, конечно, ждать от семимесячного малыша каких-то советов, а тем более помощи. Поэтому прошло немало времени, прежде чем Элис удалось хоть как-то разложить свои скудные пожитки. Поскольку новое жилище при всей его скромности было, все же меблировано, ей не потребовалось брать с собой много вещей. Единственное, что она не могла оставить дома, — это книги. Множество всяких мелочей пришлось прихватить из-за крохотного существа, которое теперь стало полноправным членом семьи.

Наконец очередь дошла до раскладной кроватки. Элис минут пять прикидывала, с чего следует начать. Вооружившись отверткой и внимательно изучив инструкцию, она приступила к сборке.

— Ничего себе, «простая конструкция»! — Она взглянула на Ника, словно он мог подсказать, как соединить секции, вопреки уверениям фирмы-производителя никак не желающие соединяться. — Ой! — вскрикнула Элис, прищемив палец. Приглушенные звуки музыки отвлекли ее внимание, и она отложила свое занятие и прижалась ухом к крашеной стене, за которой играл джаз.

Какая наглость! Она уже собралась, было снова включить свой магнитофон, но тут же сообразила, что доносящаяся из соседней квартиры музыка звучит совсем негромко. Затем девушка различила ритмичное постукивание пишущей машинки.

— Смотри-ка, он умеет печатать! — Она взглянула на малыша. Тот радостно улыбнулся, продемонстрировав розовые десны. — О Боже! Час от часу не легче! А что, если наш сосед — тоже писатель? — В растерянности Элис опустилась возле малыша, громко заагукавшего в ответ, но тут же снова вскочила, опасаясь все слышащих стен. — Нет-нет, милый, пожалуйста, потише.

Взяв ребенка на руки, она поспешно вернулась в гостиную. Ее сердце бешено колотилось, в висках стучали молоточки.

— Мы должны вести себя так, чтобы этот к плохой дядя не услышал тебя, — объяснила она малышу. — Больше всего на свете такие, как он, не любят громкую музыку и детский плач. Так что, будь добр, веди себя прилично, хорошо?

В ответ раздалось нечто явно неодобрительно конечно, насколько это можно понять из детского лепета. Впрочем, малыша и не нужно предупреждать, он и в самом деле был идеальным ребенком — никогда не плакал без видимых на то причин, даже пеленки мочил как-то деликатно. По его сну можно было сверять часы, а по ночам Ник почти не просыпался. Если бы он уже умел ходить и говорить, то необходимость в постоянном присутствии рядом с ним взрослых вообще отпала бы.

В то время как ребенок увлеченно размазывал по мордашке игрушечного медведя манную кашу, Элис, взбив яйца, приготовила себе омлет, добавив сыра и различных приправ.

Она покормила Ника с ложки и расположилась на табуретке за кухонной стойкой, чтобы спокойно насладиться ужином.

Ей вспомнился родной дом, когда вся семья — мать, отец, четверо ее братьев — собиралась за ужином и начинались бурные обсуждения событий дня. Братья соревновались за право высказать свое мнение, все говорили разом, перебивая друг друга, смеялись, шутили. Элис вздохнула — если бы не сестра…

Стелла была старшей из детей. Она давно уже покинула отчий дом, жила отшельницей в местечке Голден-Бей на острове Южный и писала книги. Появление на свет сына в корне изменило жизнь Стеллы. Но в результате с ребенком на руках в буквальном смысле слова оказалась более ответственная и безотказная Элис…

Она улыбнулась, вытирая влажной салфеткой измазанное кашей личико Ника. Завершила ужин малыша традиционная бутылочка с молоком. Затем ребенок был усажен на ковер, где и занялся пластмассовыми кубиками. А Элис притащила из спальни кроватку и закончила ее сборку. К этому моменту Ник, сонно прищурившись, сосредоточенно посасывал большой палец — верный признак, что он устал и хочет спать.