Конноры и Хранители - Авраменко Олег Евгеньевич. Страница 21
Но Марика не могла поступить так по-свински со Стэном. Если сейчас она сбежит от него, он будет мучиться неизвестностью и сходить с ума от беспокойства за неё. А ему и без того забот хватает — с обезглавленной Империей, с Советом Двенадцати, с интригами Флавиана. Для полноты счастья не доставало ещё исчезновения сестры… Нет уж! Если выбирать из двух зол, то меньшее.
— Пожалуйста, Стэн, не принуждай меня. Просто поверь мне на слово. Так будет лучше для нас обоих. И прежде всего — для тебя.
— Для меня будет лучше, если ты скажешь мне правду.
— Последний раз прошу тебя…
— А я настаиваю!
Марика горько вздохнула.
— Ну, если так… — И скороговоркой выпалила: — Я была у отца.
Стэн скривился, как будто съел что-то кислое.
— Очень остроумно. — Он фыркнул. — И совсем не смешно.
Марика жалобно посмотрела на него:
— Но, Стэн! Я говорю не о твоём, а о моём отце.
В первый момент Марике показалось, что помимо воли она привела в действие своё заклинание. Стэн замер, как парализованный, ноги у него подкосились, но он всё-таки сумел устоять, добрёл до ближайшего стула и грузно уселся на него, уставившись бездумным взором в противоположную стену.
— Извини, Стэн, — тихо сказала Марика. — Я ведь предупреждала, что…
— Пожалуйста, оставь меня. Ну!
Марика молча кивнула — скорее себе, чем ему, — и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
В спальне, кроме светильника, горело ещё две свечи. Подушки были в беспорядке разбросаны на кровати, скомканное одеяло лежало в ногах постели, а кукольная голова валялась в углу комнаты.
«Братец разбушевался», — подумала Марика, снимая жакет.
Также она сняла юбку и блузку, закуталась в длинный просторный халат, а одежду аккуратно сложила на тумбе возле кровати. Затем присела на край постели и стала ждать брата.
Стэн вышел из кабинета минут через десять. Он был неестественно бледен и столь же неестественно спокоен. Сев рядом с сестрой, он спросил:
— Где живёт… этот человек?
Марика мигом насторожилась:
— Зачем он тебе?
Стэн вымученно улыбнулся:
— Не волнуйся, сестрёнка, я не собираюсь сводить с ним счёты. Признаться, я давно был готов к тому, что, возможно, у нас разные отцы… — Он то ли вздохнул, то ли всхлипнул. — И всё же мне больно. Как мама могла!..
— Она не виновата, Стэн. Сердцу не прикажешь.
Он обнял её за плечи и привлёк к себе. Волосы Марики пахли изумительно, и Стэн с сожалением подумал: «Если у нас разные отцы, то почему не разные матери? Какая несправедливость!»
— Я это понимаю, родная. Брак наших… моих родителей был заключён по расчёту. Хитроумная политическая интрига… Тем не менее, мой отец любил нашу мать.
— Увы, без взаимности, — сказала Марика, крепче прижавшись к брату. — И он прекрасно знал это. Думаю, он знал также, что я не его дочь. Но он всегда хорошо ко мне относился и ни разу не обижал меня.
— Он души в тебе не чаял, — сказал Стэн и подумал: «Я тоже». — А тот… твой настоящий отец любит тебя?
— Он говорит, что я вернула ему смысл жизни. И я ему верю… А почему ты спрашиваешь?
— Видишь ли, нужно надёжное место, где бы ты была в безопасности, пока не закончится возня вокруг короны. Поэтому я и хочу знать, сможет ли твой отец защитить тебя. Кто он такой? Где живёт?
Марика подняла голову и недоверчиво посмотрела на брата. Он предлагал ей то, о чём она даже не смела мечтать. Не кроется ли в его словах какой-то подвох?…
— Это серьёзно, Стэн?
— Это очень серьёзно. — У брата был такой озабоченный вид, что все подозрения Марики развеялись. — Ты даже не представляешь, насколько это серьёзно. Скоро начнётся такая заваруха, что всем тошно станет. Совет… — Стэн с некоторым опозданием прикусил язык.
— Я знаю про Совет Двенадцати, — сказала Марика. — И про тебя знаю. И про тётю Зарену. И что мама была в Совете, я тоже знаю.
Стэн в растерянности покачал головой:
— Я уже ничему не удивляюсь. Слишком много сюрпризов для одного дня… Но откуда ты это знаешь?
— Через мамин портал я могу свободно попасть в Зал Совета, — объяснила Марика. — Только не спрашивай, как это получилось, я понятия не имею. Могу и всё — путь для меня открыт.
Стэн встал и прошёлся по комнате, потирая ладонью лоб.
— Просто уму непостижимо! Ты открыла мамин портал, беспрепятственно проникла в Зал Совета, оставив нас в дураках… Так, может, ты и кристалл читаешь?
— Да.
Стэн со вздохом опустился на низкий табурет подле кровати.
— Пожалуй, я бы удивился, если бы ты сказала «нет». И не поверил бы.
Некоторое время они молчали, обмениваясь взглядами. Наконец Марика спросила:
— Так что же Совет?
— Он затеял крупную игру. Оказывается, ещё наш дед Ладислав… — начал было отвечать Стэн, но вдруг умолк. — Нет, так не пойдёт. Сейчас твоя очередь. Расскажи о своём отце. Кто он такой? Я знаю его?
— Не знаешь и не можешь знать. Его зовут Генри МакАлистер, он шотландский барон…
— Кто? Какой? — перебил её озадаченный Стэн. — Что за странное имя! «Мак», если не ошибаюсь, по-сильтски «сын». Неужели он с Островов?
— И да, и нет, — осторожно ответила Марика. — Он с Островов, но не с Сильтских, а с Британских.
— Никогда о таких не слышал.
— И не мог слышать. Понимаешь… как бы это сказать?… Короче, мой отец живёт не в этом мире.
Стэн удивлённо вскинул брови:
— Как это?
— Ну, в общем… Ты знаешь, что говорил Коннор-прародитель о своём происхождении?
— Что он явился из иного мира?
— Да. И это правда. Кроме нашего, существует другой земной шар, вокруг которого вращаются своё солнце, своя луна, свои планеты и звёзды, — Марика не решилась разом опровергать все космологические представления брата. — Отец считает, что таких миров бесконечное множество. По его словам, число два — бессмыслица. Смысл имеют лишь ноль, единица и бесконечность.
Стэн энергично взъерошил свои волосы.
— Невероятно! Потрясающе! В это трудно поверить, а ещё труднее к этому привыкнуть.
— Но это правда, Стэн.
— Я верю тебе, сестрёнка. В том-то и дело, что верю. Выходит, слова Коннора о том, что он явился из иного мира, следует понимать буквально… Однако постой! Коннор говорил, что там, откуда он пришёл, колдовство запрещено.
Марика была готова к этому вопросу. Она решила не говорить Стэну о мёртвом даре сэра Генри и других его родственников, что было отнюдь не самой лучшей характеристикой для того мира. Конечно, рано или поздно Стэн узнает правду, но сначала пусть он укрепится в решении позволить ей переждать неспокойные времена в мире отца. А потом ему будет не так-то просто забрать назад своё слово.
— Когда-то давно обычные люди ополчились против колдовства, — начала вымышленный (а, впрочем, не такой уж и вымышленный) рассказ Марика. — Любую магию они считали злом, а всех колдунов — исчадиями ада, и безжалостно истребляли их. Поэтому наш предок Коннор МакКой…
— Это было его полное имя?
— Да. Коннор МакКой из клана МакКоев. Так вот, спасаясь от преследований в своём родном мире, он бежал сюда, где к чародеям относились терпимо, хоть и недолюбливали их. Я не знаю, каким образом Коннор попал из одного мира в другой. Возможно, он обладал знаниями, которые счёл слишком опасными, чтобы передавать их своим детям. Или, может, это получилось у него случайно.
— А наша мать? Как она попала в тот мир?
— Не знаю. Отец припоминает, что однажды мама рассказывала, как ей удалось открыть древний портал Коннора. Но тогда они ещё плохо понимали друг друга, и отец уяснил лишь, что мама сама была поражена своим открытием.
— Он из нашего рода?
Марика кивнула:
— Его предок по мужской линии был двоюродным братом Коннора МакКоя.
Стэн погрузился в глубокую задумчивость. Думал он долго и напряжённо. Марика догадывалась, что брат решает мучительную дилемму: ему хотелось посетить тот мир, увидеть всё своими глазами — но, с другой стороны, его не вдохновляла перспектива встречи с любовником матери. Может быть, позже…