Волчье племя - Поддубный Олег. Страница 27

— Вот это сюрприз! — прошептал полковник.

Дальнейшие его размышления прервала группа офицеров, ввалившихся в кабинет без стука.

Они тащили раненого Тоцкого, который едва передвигал ноги. Увидев окровавленного ветеринара, Шторм от удивления широко раскрыл глаза.

— Что с ним? — спросил он у офицеров.

— Нашли в шести километрах отсюда на дороге в направлении села Бодайбо, — ответили уставшие офицеры. — Бежал от бандитов и был ранен, а вот Ферапонтова и Трубача эти гады расстреляли.

— Кого-нибудь задержали?

Офицеры удрученно покачали головами.

— Брошенные машины высланный наряд обнаружил в четырнадцати километрах отсюда, но бандитов и след простыл. По всей видимости, скрылись в тайге, но в такую метель искать их бесполезно, товарищ полковник: следы заметает уже через пару минут. Мы даже не смогли выяснить, в каком направлении они пошли.

— Плохо! — сквозь зубы процедил Шторм. — А что же вы Тоцкого ко мне привезли? Его же надо отправить в больницу!

— Он сам попросил доставить его к вам, Алексей Николаевич, — отрапортовал один из офицеров.

— Да-да, Алексей Николаевич, — подал голос ветеринар, — мне надо кое-что сообщить вам, но прежде я хочу, чтобы все покинули кабинет и оставили нас вдвоем.

У Шторма на лице снова появилось удивленное выражение, но все-таки он выполнил требование Тоцкого и попросил офицеров выйти из кабинета. Оставшись с ним наедине, он выжидающе посмотрел на ветеринара.

— Вы что-то хотели мне сообщить, Станислав Григорьевич? — спросил полковник, увидев, что Тоцкий от боли закрыл глаза.

— Да-да, сейчас, — не размыкая глаз, пробормотал ветеринар. — Плохи наши дела, Алексей Николаевич! Я слышал, как в разговоре с Золотым ворье упоминало его прекрасный замысел — пронести оружие в том чучеле медведя, который мы приготовили для его побега.

В общем, и меня, и вас Золотой со своими дружками обвели вокруг пальца. Теперь, Алексей Николаевич, мы с вами в одной упряжке!

— Погодите, — поморщился Шторм, — какое оружие? О чем вы говорите? У них было оружие? Откуда?

— Кто-то, видимо, помимо нас поддерживал с ними контакты, Алексей Николаевич, — ответил Тоцкий. — Из их разговора я понял также, что несколько дней назад в клубе сменился библиотекарь и что ворам повезло с такой заменой, так как их полку прибыло.

— Прибыло? — словно глухой, переспросил полковник.

— Да, прибыло, — кивнул головой ветврач. — Видел я этого библиотекаря — тщедушный молодой сопляк! По-моему, его даже мутило от вида крови, когда блатные расстреливали больных в санчасти.

— Так он с ними? — не сдержал удивления Шторм.

— Ну а где же ему еще быть?! И чему вы так удивляетесь, Алексей Николаевич? — не понял интонации начальника колонии ветеринар.

— Нет, ничего, — взял себя в руки полковник. — Просто один из наших оперативников представил мне кандидатуру нового библиотекаря, и назначение его на эту должность подписывал я.

— Вот оно что!

— Да. Мне просто не верится в то, что вы говорите.

— Ну так вот, Алексей Николаевич, — многозначительно произнес Тоцкий, — как следует допросите этого оперативника, а самое главное — уничтожьте чучело медведя под любым предлогом, иначе последствия для нас с вами будут самыми плохими.

— Что вы имеете в виду, Станислав Григорьевич? — напрягся Шторм.

— Я имею в виду, что "блатные хранили оружие в том самом чучеле медведя, к которому мы с вами непосредственно причастны. И я не уверен, что оперативно-следственная группа не обнаружит там следов оружейной смазки. Вот что я имею в виду!

— Так-так-так…

— А если они ее обнаружат, то не обойдут своими вопросами и нас с вами, — продолжил врач. — Ну, вы-то еще туда-сюда, а вот за меня они зацепятся крепко, потому что моим помощником в питомнике работает бывший заключенный этой колонии. Улавливаете мою мысль, Алексей Николаевич?

Вместо ответа полковник вытер платком вспотевший лоб.

— Так вот, если они крепко сядут мне на хвост и у меня не останется никакого выхода, то я буду вынужден сказать и о вас, Алексей Николаевич, о том, как вы согласились мне помогать, — понизил голос ветеринар. — И не мне вам объяснять, чем это может грозить вам!

Так что, пока еще время не упущено, прикажи-. те своим наиболее доверенным людям уничтожить чучело медведя.

От сказанного ветеринаром Шторм пришел в ужас. «И дернул же меня черт связаться с ними за какие-то деньги!.. Жил бы себе и жил», — мелькнула мысль.

— О чем вы думаете, Алексей Николаевич? — вывел его из оцепенения Тоцкий.

— О том, что вы правы, Станислав Григорьевич, — ответил полковник, — и что действовать и впрямь надо очень быстро.

* * *

Каравайцев, узнавший о вооруженном побеге заключенных, прибыл в колонию в числе первых и немедленно включился в работу, даже не потрудившись отметиться у сотрудников, а также у начальника колонии. Прежде всего он зашел в клуб, где дежурил его подопечный. Постучав в дверь, он обнаружил, что она не заперта. Толкнув ее, капитан вошел в помещение и негромко позвал Светлова. Когда никто не отозвался, оперативник приступил к осмотру помещения в надежде найти Светлова, но безрезультатно. Опасения Каравайцева, что заключенные могли расшифровать солдата и убить его, стали подтверждаться, когда он вошел в красный уголок и увидел валявшееся на полу разбитое чучело медведя. Из-за того, что в зале были перевернуты стулья, рассыпан повсюду песок, валялись разодранная мешковина и останки разбитого чучела, Каравайцев сначала сделал вывод, что здесь происходила яростная борьба. Вспомнив неповрежденную открытую дверь клуба, он понял, что Светлов сам впустил своих врагов. От этой мысли ему стало не по себе, ведь ответственным за жизнь солдата был он, и Шторм недвусмысленно сказал ему об этом. Сердце Каравайцева учащенно забилось.

«Ведь предупреждал я, что ничего хорошего из этого не выйдет!» — в сердцах подумал он и, продолжая осматривать место борьбы, внезапно наткнулся на странный предмет, торчащий из небольшой кучи песка, прикрытой порванной мешковиной. Нагнувшись, капитан вытащил предмет из песка и изумился: это была пистолетная обойма, набитая патронами.

— Вот это да! — воскликнул он. — Как прикажете это понимать?!

Он стал расшвыривать в стороны песок, обрывки мешковины и останки чучела, но больше ничего не нашел. Зато догадка, осенившая его относительно находки, заставила немедленно отправиться к начальнику колонии. Здесь Каравайцев и застал Тоцкого. Войдя без стука, он сначала растерялся, увидев раненого ветеринара, но тут же сориентировался в обстановке и, попросив извинения у хозяина кабинета, приступил к допросу ветеринара:

— Станислав Григорьевич, я сейчас задам вам несколько вопросов, а вы постарайтесь ответить на них.

— Я вас слушаю.

— Скажите, где Светлов и что вы с ним сделали?

— Кто? — недоуменно спросил ветеринар.

— Светлов, библиотекарь из клуба!

— Я не знаю никакого Светлова, Вячеслав Иннокентьевич, — отозвался Тоцкий. — Сейчас я говорил с Алексеем Николаевичем о библиотекаре, которого по инициативе… — Он запнулся, увидев, как Каравайцев вытащил из кармана шинели обойму с патронами и положил ее на стол перед полковником.

— Ну что же вы остановились, Станислав Григорьевич? — заметил Каравайцев волнение своего собеседника. — Продолжайте. Это я нашел в клубе, Алексей Николаевич, в песке, которым были наполнены мешки из чучела медведя, — обратился он к Шторму. — Мне кажется, что человек, который изображает из себя невинного младенца, воспользовался вашей доверчивостью и пронес в лагерь оружие для заключенных. Прибегнув к членовредительству, он выдает себя за мученика, чудом спасшегося от смерти в роли липового заложника. Что же вы так побледнели, Станислав Григорьевич?

Никак я в яблочко попал?!

На Тоцкого было жалко смотреть. Испуг в его глазах подсказал полковнику, что Каравайцев стоит на пороге истины. Шторм удивился, как это он сам не догадался.

— У Тоцкого, если мне не изменяет память, помощником работает бывший уголовник, — тем временем продолжал капитан. — Мало того, он бывший заключенный нашей колонии, Алексей Николаевич. А отсюда напрашивается и вывод о том, кто является организатором вооруженного побега заключенных из лагеря. Вот он! — указательным пальцем он ткнул в ветеринара.