Шаг с крыши - Погодин Радий Петрович. Страница 12

– Видала! Вот это люди – мушкетеры. Мои друзья. – Витька прошелся по комнате, выпятив живот. Споткнулся о лежавшего на полу гвардейца.

– Слышишь, он дышит.

– Это неважно, он скоро перестанет. А в вашем государстве, где вы жили, у вас есть знакомые девочки?

– Полно. Полкласса. И во дворе штук пять.

– И все красивые? Наверно, все принцессы.

– Кривляки, – сказал Витька. – Все с бантами. И все воображают… Правда, есть одна без банта, с челкой, Секретарева Анна. – Витька наклонился к гвардейцу, дотронулся до него осторожно. – Послушай, он умрет.

– Наверно, – сказала девчонка. – А кто эта Анука? Она ведь не сестра вам. Я догадалась. Она красивая?

Витька распрямился, на его лицо снова легла тень.

– Очень. Она такая. Она не бухается на колени и не плачет. Анука – дочь вождя. Нет, даже не вождя. Анука – дочь своего народа.

– У меня ведь, кроме слез, нету другой защиты, – сказала девчонка, оправляя платье и чепчик. – А я вам нравлюсь?

Витька посмотрел на нее искоса.

– Н-ничего, – сказал он.

Девчонка притенила глаза мохнатыми ресницами.

– Вы можете меня поцеловать. Я не обижусь.

Витька почувствовал, что снова залезает в свою покрасневшую тесную оболочку. И, чтобы не выглядеть перед девчонкой простаком, а это хуже нет для мушкетера, он наклонился к раненому гвардейцу. Принялся у него пульс щупать.

Сверху спустилась служанка с пустым подносом.

– Ну и едят господа, просто приятно смотреть. Если они заплатят с такой же щедростью, с какой жадностью едят…

– Послушайте, – остановил ее Витька. – Его нужно оттащить куда-нибудь, перевязать. Ведь он умрет.

Девчонка обиженно пожала плечами.

– Я думаю, вам поступать не в мушкетеры нужно, а в монахи.

Они втроем взяли гвардейца за руки, за ноги и поволокли в комнату за кухней. Они положили гвардейца на топчан. Служанка и девчонка стали перевязывать его. Делали они это умело, но без охоты. А Витька направился в кухню. Ему хотелось пить.

Вода пахла болотом, но Витька едва замечал ее отвратительный вкус. Он воображал себя на гнедом коне в ряду мушкетеров, даже чуть-чуть впереди. Скачет Витька вихрем. Враги падают, падают, падают…

– …Я не люблю английских скакунов, у них какой-то вислозадый вид. Мой милый Моруак, я проиграл лошадь этому проклятому англичанину.

Витька врагов шпагой колет. Из пистолета разит. Они умирают в лужах крови. И все падают, падают…

– …Зато потом я отыграл седло. Потом снова проиграл лошадь, но, увы, уже вашу. Потом я снова отыграл седло, кстати, ваше.

Витька уже ворвался в логово врага. Пули свистят. Витька одной рукой отмахивается от пуль свинцовых, от острых копий. Другой рукой главного ихнего герцога за шиворот держит. И скачет вихрем, А враги вокруг падают.

– …Молчите. Вы меня убиваете. По этим лошадям нас должны были узнать во время осады Ларошели.

– Полно, любезнейший друг. Узнать по лошади! Зачем? Чтобы послать в нас пулю? Или, может, чтобы промахнуться?

Витька скачет с ихним главным герцогом в руке. Прямо к королевскому шатру. Бросает ихнего главного герцога к ногам короля. Король тут же ему крест на шею бриллиантовый и говорит:

– …Итак, когда я проиграл вашу лошадь, мне пришло в голову поставить на алмаз, который сверкает на вашем пальце.

– Де Гик, я трепещу. Этот алмаз…

Витька бросил ковшик в кадку. Выскочил из кухни. Возле дубового стола стояли де Гик, довольно пьяный, и Моруак, весь бледный.

– Алмаз – подарок королевы! – крикнул Витька. По его лицу ходили зори. Он весь светился. – Я ж говорил – вы д'Артаньян!

Моруак повернулся круто. Выхватил шпагу.

– Что? Что ты сказал?..

– Это кольцо вам подарила королева за то, что вы привезли ей подвески от герцога Бэкингемского. Да вы не бойтесь. Я вас не выдам. Я свой.

Моруак из бледного сделался красным, как свекла.

– Молчи, несчастный! – Он схватил Витьку за шиворот. – Змееныш! Шпион кардинала!

Де Гик сокрушенно покачал головой. Шляпа сползла ему на нос.

– Невероятно! Его преосвященство выжил из ума, коль набирает детей к себе в шпионы. А впрочем, туда ему и дорога. Хлопот меньше. – Де Гик повалился на дубовую скамью спиной, задрал ногу на ногу и заорал вдруг: – Д'Артаньян? Постой, постой, я вспомнил. Я с ним встречался в одной драке. Бретер, любимец кардинала, плут, короче говоря – отъявленный мерзавец. Мой мальчик, это он тебя подкупил?

Моруак тащил Витьку за шиворот.

– Повесить! Где тут веревка? Ну, я же видел, где-то здесь была веревка.

Витька оправдывался.

– Да никакой я не шпион. Я свой. Честное пионерское – я свой.

– Сейчас ты замолчишь навеки! – Моруак встряхнул его, как тряпку. – Где веревка? Ты видел, где веревка?

Из кухни выбежала девчонка и сразу же на колени.

– Он так хотел стать мушкетером. – Она заплакала, и потрясенный Витька отметил, что слезы ей к лицу.

Моруак топал ногами, обутыми в ботфорты.

– Где веревка? Я его повешу!

– Нельзя же человека вешать дважды, – вытирая нос передником, пробормотала девчонка. – Его уже гвардеец вешал.

Де Гик встал со скамьи, прошелся, покачиваясь и потягиваясь.

– Действительно, мой милый Моруак, воображенья вам недостает. Мальчишку уже вешали. Придумайте-ка что-нибудь другое.

Моруак крякнул, зажал несчастного Витьку между колен, задрал ему голову.

– Я ему голову оторву.

Витька заорал:

– Де Гик!

Де Гик руками развел, губу оттопырил нижнюю.

– Ничего не поделаешь, мой мальчик. Язык у человека можно вырвать только вместе с головой… Короче говоря, мой милый Моруак, я проиграл ваш камень.

– Что?! – Моруак обмяк. Колени его ослабели. – Что ты говоришь, де Гик? Я не ослышался? – бледнея, словно наливаясь молоком, переспросил он. – Ты проиграл мой камень? Мой алмаз…

Витька был все-таки отчаянный мальчишка, а в этих переделках научился соображать мгновенно, на четвереньках он отполз к лестнице. Взбежал наверх, стянул веревку с балки, набросил ее на люстру и подтянул люстру к перилам. Люстра была тяжелого кованого железа с оплывшими огарками. Висела она на крепком, тоже кованом, крюке.

Де Гик сел к столу, уронил голову на руки.

– Да, – сказал он. – Увы. Прости меня. Слепая страсть к игре. Я проиграл твой камень. Но ты не беспокойся, я сделаю попытку отыграться. Я предложу этому проклятому англичанину…

Сытый и довольный, пританцовывая то ли от выигрыша, то ли от вина, ввалился с улицы англичанин.

– Вери вел! Я всех ай лайк. Проклятая война. Люблю французов!

Па улице кудахтали куры. Лошади ели овес.

Де Гик помахал англичанину рукой.

– Я вас приветствую, милорд. Поиграем на этого мальчишку. Алмаз против мальчишки.

– Со шкурой? – спросил англичанин.

– Со всеми потрохами.

Витька перемахнул через перила, залез на люстру. Люстра качалась. Витька кричал:

– Вы не имеете права!

– Я не хочу мальчишку. – Англичанин капризно надул губы. – Он болтать все время. Я заболею, слушая о праве.

– Что вы, милорд. – Де Гик обнял англичанина. – Вы только приглядитесь – забавный мальчик. Милорд, вам будет с ним не скучно. Он будет вам чистить обувь. Уж если человек вам чистит обувь, то пусть он говорит о чем угодно.

– Хи-хи, – англичанин бородку почесал. – Он будет чистить мои ботфорты и в это время говорить о праве. Мой друг, лорд Манчестертон самый младший, умрет от зависти.

– Где ваши кости?

Витька свесился с люстры.

– Вы не имеете права! Я вам не раб!

Де Гик потряс стаканчик. Рука его дрогнула, то ли от выпивки, то ли от проигрыша. Он подумал в нерешительности и вдруг спросил у Витьки:

– Ты когда-нибудь играл в кости?

– Нет, не играл и не хочу. Игра для дураков.

– Возможно, – грустно согласился де Гик. – Кинь кости за меня. Тебе обязательно повезет, ведь ты ни разу не играл.

– Чтоб я сам себя проиграл?

– А может, выиграешь? Как говорится: твоя судьба в твоих руках.