Именем Горна? - Погуляй Юрий Александрович. Страница 67

– Хватит обжиматься, время теряем! – более грубо добавил воин Небесного Горна.

– Ты завидуешь, – оторвалась от Эйдора девушка.

Паладин опешил, миг стоял без движения, лихорадочно соображая, но затем справился с собой и холодно повторил:

– Время теряем.

Округа кишела патрулями Мереана. Паладин вел отряд по лесу, стараясь не выходить даже на звериные тропы. Едва же где-нибудь бряцало железо или раздавались голоса, Ладомар скупым жестом приказывал лечь на землю и не давал подняться до тех пор, пока не был уверен, что опасность миновала. Один раз им пришлось так лежать почти полдня… В сырости, в грязи. Они оказались неподалеку от дороги, по которой шла колонна имперских войск. Слушая ритмичный стук сапог, громкие, хлесткие команды офицеров и равномерный звон стали, Эйдор не дрожал от ужаса. Он не испытывал даже тени испуга, его просто тяготила необходимость прятаться среди мокрого мха.

Редким часам отдыха юноша радовался словно ребенок. Особенно моменту, когда паладин и его друг уходили на охоту, пытаясь отыскать в лесу хоть что-нибудь съедобное. Несмотря на обилие войск в округе, удача странникам улыбалась и поджаренное на костре мясо редкостью не было. Вот только необходимость скрывать дым от костра раздражала Эйдора все сильнее и сильнее. Так хотелось свободы! Так хотелось идти туда, куда хочется, думать о том, что ближе… Не вспоминать проклятую ночь, не видеть по утрам своих седых волос как вечный упрек мертвого бородача.

Эйдор пытался любым способом уйти от прошлого. Как угодно, но забыть. И здесь ему неожиданно пришла на помощь Лемилла… В один из таких дней, когда Ладомар с приятелем исчезли в лесу, Эйдор вдруг спросил красавицу:

– Расскажи о себе!

Роковой вопрос… Расслабился, успокоился, забыл о кольце… Забыл о проклятом артефакте! Забыл о том, что ее любовь всего лишь плод магии Братства. Забыл… Но при этом также не вспомнил об Инис…

– Что именно? – растерянно спросила девушка.

Молодой чародей мог остановиться, унять любопытство и не уточнять. Просто спросить о чем-нибудь другом. Однако не сдержался:

– О своем прошлом! О том, почему тогда, в Храме, ты… Ну почему я тебе понравился?

– Ты вампир, – просто ответила красавица. В глазах ее блеснул странный огонек, похожий на свет отчаяния. – Мне нужен был вампир рядом. Тот, кто будет убивать магов и становиться сильнее. Молодой мальчик, очарованный мною и с таким талантом, – кто может быть лучшим кандидатом? Кто лучше прочих защитит меня от Агона?

Эйдор похолодел, обиженно уставился в глаза Лемиллы, а та, не в силах противиться его команде, продолжала:

– Сильный чародей, могучий. Великий… И преданный только мне!

– Ты… Только поэтому? Только поэтому ты тогда… У тебя в покоях?

– Да. Ничто так не привязывает молодых мужчин, как плотская любовь, – ровным голосом продолжала Лемилла. – Я не хочу об этом говорить, милый. Я люблю тебя больше жизни? Это прошлое!

Эйдор резко поднялся на ноги, сердце норовило выпрыгнуть из груди, внутри зрело желание сейчас же уйти. Просто шагнуть в лес и исчезнуть навсегда. Однако он сдержался…

– Как ты узнала, что я вампир? – медленно, сдержанно спросил юноша.

– Такой молодой мальчик не может иметь вторую ступень, а она у тебя была. Иного объяснения не было. И даже если бы я ошиблась, рядом со мной был бы сильный маг. – Глаза девушки наполнились слезами.

– Замолчи! – бросил Эйдор, и Лемилла покорно умолкла.

Эйдор волком бродил по поляне, не зная, как справиться с бурлящей внутри обидой и презрением к самому себе. Размечтался!

Она пришла тогда не потому, что он ей был дорог? Ей нужна была защита? Вампир в телохранителях? А он-то размечтался… Но почему он даже не задумался об этом? Почему не понял ее лицемерия?

Хотя сам-то он кто? Ведь поработил девушку не ради Анхора… Не ради Братства чародеев или Халда! Ради себя!

Чем он лучше нее? Тем, что действовал в порыве чувств, а не по воле холодного разума? Вряд ли это можно считать оправданием. А Инис? Нет, это другое. Он был под чарами. Она его просто околдовала. Любой на его месте поступил бы так же! Даже паладин сгорал бы от сладострастия на той поляне. Эйдор не виноват в том, что…

Но воин Горна вряд ли убил бы бородача.

Или все-таки прикончил бы?

Когда вернулись Ладомар и его приятель, Эйдор сидел на земле, невидящим взглядом изучая одному ему известную точку. Лемилла лежала, уткнувшись лицом в сырой мох, повинуясь грубому приказу чародея. Видеть ее лицо он не хотел. В глубине души волшебник винил Лемиллу в гибели незнакомого лесника. Ведь он боялся расстроить ее, предстать перед ней в плохом свете. Ладно кони, опять же не его вина. Да и вообще он ни в чем не виноват! А вот то, что его так предали…

– Что за идиллия? – с издевкой спросил у юноши паладин.

К горлу мага подкатил комок ярости, но анхорец сдержался. Воин Горна оказался куда мудрее и прозорливее. Почувствовал натуру Лемиллы, раскусил и не стал скрывать отношения. Его можно было уважать только за это.

– Все в порядке.

– Старр подстрелил крупного зайца, – бросил паладин, удивленный сухостью в голосе Эйдора. – Я промахнулся.

– Я упражнялся у лучших мастеров Кронея, – довольно громыхнул из-под шлема его приятель.

– Зато я в лесах большую часть своей жизни! – возмутился святой воин.

Слушая веселую перебранку друзей, чародей мрачнел еще больше. У него никого не осталось. Лемилле он никогда не был нужен, Агира мертв, а родной Анхор, если узнает о его силе, без сомнений сошлет в Обитель Скорби.

Старр в течение вечера пытался растормошить угрюмого Эйдора, да только старания его успехом не увенчались. Когда же друг паладина наконец отстал, юный чародей попытался уснуть.

Не удалось, мысли назойливыми мухами крутились в голове, возрождая в памяти противные ныне картины. Все ложь, всюду обман. Он никому не нужен! И даже паладин идет с Эйдором наверняка только ради какой-то своей цели…

Утро противной моросью охладило горячку чародея. Дождь казался липким, нездоровым. От такого не спасают плащи и капюшоны. Только заклятия… Обнаружив интерес к идее невидимого купола, защищающего от влаги, Эйдор с наслаждением погрузился в размышления. Он постепенно понимал, как работает отобранная у других магов сила. Он учился ею управлять…

Попадавшиеся на пути странников деревни, к удивлению паладина и непонятной радости его друга, остались нетронутыми. Эйдор не мог понять таких реакций. Что может случиться с простыми жителями? Они же не солдаты, а обычные крестьяне. На простой вопрос: «Почему?» – воин Небесного Горна коротко рассказал, как обычно обходятся с такими поселками в военную пору, и юноша, представив себе выжженные дома и ряды виселиц, надолго замолчал.

Память анхорца, его обычаи, его привычки подсказывали, что это не так, что паладин обуреваем злобой и ненавистью к окружающему миру и способен видеть только такие картины. Что, скорее всего, он их сам и придумал. Что на самом деле это не так.

Но воображение услужливо рисовало перед глазами болтающиеся трупы, оставленные на прокорм воронью.

В поселки не заглядывали, старались обходить их стороной, чтобы лишний раз не рисковать. Появление в простой деревушке такой странной компании не пройдет незамеченным, и если среди жителей найдется хотя бы один усмиец – Агон будет знать, где находятся беглецы.

Однако постепенно Ладомар и Старр пришли к выводу, что хотя бы в одну деревню заглянуть все же придется. Неизвестность пугала. Слухи летят по стране со скоростью ветра, и в поселке наверняка можно будет разузнать о том, что происходит в округе. А значит – подготовиться. Роль разведчика досталась конечно же Старру. Появляться в деревне воину Горна – это значит с шумом и гамом сжечь парочку Детей Усмия и на весь мир сообщить, где скрываются путники. Эйдор слишком неопытен, да при этом еще и анхорец, непривычный к быту простых людей. Вариант Лемиллы даже не рассматривался. Нет ничего более странного, чем выходящая из глухого леса одинокая красавица в охотничьем костюме. Тут и без слуг Усмия новость разлетятся быстрее ветра.