Чума питонов - Пол Фредерик. Страница 15

За Южными Воротами окружающая картина резко изменилась.

Тут встречались красивые дома, но были также и обширные пространства, где дома отсутствовали. Как будто огромное чудовище прошлось по острову, стирая с лица земли все мелкие, дешевые и старые дома, магазины и заводы. Вся эта часть острова Оаху превратилась в роскошный парк.

Он не был необитаемым. Чандлеру показалось, что он видел людей, хотя и не имел возможности их разглядеть. Потом «рено» свернул на узкую, но заасфальтированную дорожку. По обеим ее сторонам росли не известные Чандлеру цветущие деревья.

На протяжении примерно мили дорога петляла и после очередного поворота закончилась большой площадкой перед домом. «Рено» резко остановился перед дверью, расположенной между двумя бронзовыми табличками.

Центр Воздушной Связи ТУЭ. Чандлер заметил наверху высокую конструкцию, напоминавшую антенну радиопередатчика, между тем его тело направилось прямо в дом, поднялось по неподвижному эскалатору и, пройдя холл, вошло в какую-то комнату.

Здесь его мышцы расслабились.

Он огляделся: на огромной мягкой кушетке у стола пошевелилось и, зевнув, село огромное мягкое тело. Это был очень толстый старик, почти лысый, с серебристым венчиком на голове.

Он без особого интереса посмотрел на Чандлера.

– Как тебя зовут? – просипел он. У него был тяжелый неисправимый акцент, как у русского дипломата. Чандлер сразу узнал этот голос – он часто слышал его из своих уст.

Затем, сипя и задыхаясь, толстяк сказал, что его зовут Коицка. Если у него и было другое имя, он не удосужился сообщить его Чандлеру. Употребляя минимальное количество слов, он приказал Чандлеру сесть и не двигаться.

Коицка покосился на книгу Халиля Джебрана. Он не взглянул на Чандлера, но тот неожиданно для себя встал, подал книгу Коицке и вернулся на место. Толстяк перевернул несколько страниц с выражением скуки и отвращения, словно человек, отрывающий присосавшихся к руке пиявок. Казалось, он чего-то ждал.

Внизу хлопнула дверь, и вскоре в комнату вошла женщина, высокая, темноволосая и не очень молодая.

Чандлер, пораженный ее красотой, был уверен, что видел ее, но никак не мог вспомнить где. Она носила такой же венец, как у толстяка, частично скрытый сложной прической. Женщина сразу перешла к делу:

– Чандлер, не так ли? Прекрасно, любовь моя, мы только хотим знать, что это такое. – Она показала на книгу.

Облегчение, словно боль, пронзило Чандлера. Так вот почему он оказался здесь! Кем бы ни были эти люди, даже управляя чужими мозгами, они не чувствовали полной уверенности в своих силах. Жалкий, безумный Орфализ вызывал у них раздражение: конечно, он не представлял собой прямой угрозы, но создавал некоторые неудобства и потому требовал изучения. Поскольку Чандлер остался в живых, они не пожалели своего божественного времени и переправили его за четыре тысячи миль, чтобы он мог принести им книгу и удовлетворить их любопытство.

Чандлер без колебаний рассказал им все об обитателях Орфализа. Он был совершенно уверен, что скрывать уже нечего. Он не имел никаких обязательств перед мертвыми; к тому же они на собственном примере показали, что их метод защиты с помощью боли вызывает лишь раздражение захватчиков и не может использоваться доя борьбы с ними.

Чандлеру хватило пяти минут, чтобы рассказать все о Гае, Мэгги и других несчастных обитателях старого дома в горах.

Коицка почти ничего не говорил. Вопросы задавала женщина, она же была и переводчиком, когда толстяку не хватало знаний английского языка. С механическим упорством она продолжала задавать вопросы, пока Коицка не сделал нетерпеливый жест, означавший, что с него довольно.

Тогда она улыбнулась Чандлеру и сказала:

– Спасибо, любовь моя. Мы, кажется, где-то виделись?

– Не знаю. Но мне тоже так кажется.

– О, меня видели все. И довольно часто. Ну да ладно, неважно. Счастливо, любовь моя. Будь любезен с Коицкой – возможно, он окажет тебе ответную любезность. – И она вышла.

Коицка некоторое время неподвижно лежал на своей кушетке, почесывая тяжелый нос толстым пальцем.

– Так, – сказал он наконец. – А теперь вопрос, что делать с тобой? Готовить ты, наверно, не умеешь, а?

С неожиданной ясностью Чандлер понял, что сейчас решается вопрос о его жизни.

– Готовить? Боюсь, что не нет – то есть, я могу варить яйца, – пробормотал он.

– Так, – проворчал Коицка. – Хорошо. Нам нужно два-три доктора, но я думаю, ты не подойдешь.

– Вы имеете в виду медицинского доктора? – тупо переспросил Чандлер.

– Да, konyechno. А ты думал какого? – Голос толстяка внезапно стал жестким; было совершенно ясно, что Чандлер значит для него гораздо меньше, чем кусты бугенвиллии на газоне.

– Я не доктор, – осторожно ответил Чандлер. – Я инженер-электрик. То есть, был им.

– Был?

– У меня долго не было практики. За последние два года спрос на инженеров упал.

– Так. – Коицка, по-видимому, размышлял. – Ладно, – сказал он. – Может быть… да, может быть у нас будет для тебя работа. Спускайся и… нет, подожди. – Толстяк закрыл глаза, Чандлер почувствовал себя захваченным и направился вниз, в помещение, которое раньше, вероятно, служило гаражом, а теперь превратилось в превосходную радиомастерскую.

Чандлер подошел к одному из верстаков. Его собственный голос заговорил с ним:

– Тут у нас где-то – да, вот схемы генератора прямоугольных сигналов. Ты знаешь, что это? Напиши.

Почувствовав себя свободным, Чандлер взял карандаш и написал в блокноте, лежавшем перед ним: «Да».

– Хорошо. Тогда сделаешь мне его. У меня уже есть один, но я хочу другой. Ты будешь делать это в городе, не здесь. Отправляйся в Trun'er, там тебе скажут, где ты можешь работать, где возьмешь детали и все остальное. Через два дня приезжай сюда опять. Я буду смотреть твою работу.

Взяв толстую пачку схем, Чандлер почувствовал, как его тело покинуло здание и направилось к маленькой машине. Собеседование закончилось.

Чандлер не знал, сможет ли найти обратный путь в Гонолулу, но эта проблема отошла на задний план, когда он обнаружил, что не может завести машину. Конечно, его руки уже заводили ее, но все произошло очень быстро; к тому же на ключе от зажигания имелись надписи только на французском, которого он не знал. Методом проб и ошибок ему удалось найти правильную комбинацию и завести мотор. Потом он осторожно поехал вдоль периметра стоянки, пока не нашел выездной путь.

Было около полуночи, на небе сияли звезды, всходила луна. Потом он с запозданием вспомнил, что не должен был видеть звезды. Над дорогой, по которой он приехал, нависали густые кроны цветущих деревьев.

Через несколько минут он понял, что окончательно заблудился. Чандлер остановил машину, с чувством выругался, вышел из машины и огляделся.

Но увидел не много. На дороге не было никаких знаков и указателей. Он пожал плечами и стал рыться в кабине в поисках какой-нибудь карты; карты не оказалось, зато он нашел полупустую пачку сигарет. Он прибавил ее к своему запасу, закурил и расслабился.

Чандлер чувствовал себя точно так же, как в тот день, когда получил первую работу.

Удивительно, размышлял он, один лишь намек на возможность получить нечто вроде законного места в этом сумасшедшем мире успокоил его издерганные нервы. Он курил, облокотившись на крышу маленького «рено» и наслаждался чудесной ночью. На небе сияли Вега и Денеб; ему казалось совершенно неважным, что он видел эти звезды последний раз двадцать четыре часа назад, вскоре после того, как стал свидетелем убийства двух десятков невинных людей, – да и сам он тогда считал, что его песенка спета.

Собрать генератор прямоугольных импульсов будет не трудно, если удастся достать детали. Несомненно, это своего рода испытание. Если он выдержит его, то получит работу. И этому Коицке тоже не о чем беспокоиться, потому что любой обман будет немедленно обнаружен. Чандлер хорошо представлял себе, что случится с тем, кого Коицка уличит в обмане…