Походка пьяницы - Пол Фредерик. Страница 7

Кроме того, некоторым вещам трудно было найти объяснение. Например, совершенно неподвижное лицо, безжизненный голос, выделяющий окончания слов и не делающий ударения ни на одном слоге. Эст Кир говорит как заводная кукла. Может, он туговат на ухо? И это человек, которому подчиняется весь Университет, включая клинику на восемьсот коек!

Уол наконец заметил присутствие Конута и ткнул его кулаком в плечо. Поразмыслив, Конут решил, что это знак расположения.

– Ты все еще пытаешься покончить с собой, приятель? – спросил Уол и икнул. – Не расстраивайся. Вы знаете, Президент, это ошибка – посылать его с нами на Таити. Он не любит Таити.

– Полевая Экспедиция отправляется не на Таити, – теряя последнее терпение, возразил Конут.

Уол пожал плечами.

– Так смотрим на вещи мы, антропологи. С нашей точки зрения, один остров похож на другой как две капли воды.

Он насмехался даже над своей профессией! Конут был возмущен. А рядом стоял Эст Кир, который, казалось, ничего не замечал и ни о чем не думал. Он наконец высвободил руку из ладони Конута и небрежно положил ее на покачивающийся локоть Уола. В другой руке он держал полный стакан виски с содовой, который, как заметил Конут, всегда оставался нетронутым. Эст Кир не пил и не курил (даже табак). Более того, Конуту ни разу не довелось увидеть, чтобы Президент дважды посмотрел на привлекательную девушку.

– Послушайте, – как всегда замедленно произнес Эст Кир, поворачивая Уола лицом к Карлу и химику. – Это интересно.

Карл не обращал внимания ни на Президента, ни на Конута. В данный момент окружающее его совершенно не интересовало, так как рядом находился химик, наверняка знающий ответы на его вопросы. Информация была рядом, и Карл должен был ее получить.

– Кажется, мне не удастся разобраться самому. Что я хотел бы знать, Гринлиз, так это каким образом можно точно визуализировать структуру молекулы. Вы понимаете, что я имею в виду? Например, какого она цвета?

Химик с надеждой взглянул на Президента, но тот был слишком увлечен беседой.

– Хорошо, – покорно сказал Гринлиз. – Уфф! В данном случае нельзя оперировать понятием цвета. Слишком велика длина излучаемых волн.

– А, понимаю, – Карл был зачарован. – Ну а как насчет формы? Мне доводилось видеть искусственные модели. Ну, те, в которых атомы представлены в виде маленьких шариков и соединяются гибкими стерженьками, изображающими, как мне кажется, соединяющие атомы силы. Это соответствует действительности?

– Не совсем. Объединяющие силы действительно существуют, но вы не можете их видеть или, возможно, вы бы их увидели (Гринлиз, как и большинство присутствующих, знал чуть больше, чем достаточно; не в его характере было объяснять внутримолекулярные взаимодействия по искусственным моделям, да еще и профессорам, которые, каков бы ни был их вклад в теорию чисел, полные профаны в физической химии), если бы вам удалось увидеть сами атомы. И то, и другое одинаково невозможно. С таким же успехом можно представить в виде стержней силы тяготения, удерживающие Луну над Землей. Давайте лучше представим… Вы знаете, что такое «валентность»? Нет? Ну что же, а известно ли вам из атомной теории, какое значение имеет количество электронов в… нет лучше подойдем с другой стороны…

Он умолк. По выражению его лица нетрудно было догадаться, что он просто в ярости от того, что вынужден отвечать на глупые вопросы Карла – так охотник на слонов, согнувшийся под тяжестью автоматической винтовки «Экспресс-400», отражает атаки голодного москита. Похоже, химик собирался изложить теорию атома начиная; с исследований Бора, а заодно и познакомить собеседника с воззрениями Демокрита.

– Вот что я предлагаю, – наконец нашелся Гринлиз, – давайте подождем до завтра. У меня есть несколько снимков, сделанных с помощью электронного микроскопа.

– Замечательно, – с воодушевлением воскликнул Карл. – Да, но завтра меня не будет, – улыбнулся он Эсту Киру, – я должен отправиться с Полевой Экспедицией. Раз так, отложим беседу до моего возвращения. Но не забудьте, Гринлиз, – сразу, как я вернусь.

И Карл тепло пожал руку химику, который поспешил откланяться.

– Именно об этом я хотел с тобой поговорить, – злобно прошипел наконец добравшийся до Карла Конут.

Карл ответил ему крайне удивленным, но благосклонным взглядом.

– Я не знал, Конут, что ты интересуешься моими скромными экспериментами. Польщен, польщен. Знаешь, я, например, всегда думал, что молекула серебра черная или серебряная. Но, похоже, я ошибался. Гринлиз говорит…

– Нет, я не об этом. Я имел в виду Полевую Экспедицию. Я не могу ехать.

Сторонний наблюдатель заметил бы, что все внимание Эста Кира, после того как он несколько минут назад утратил интерес к беседе Карла и Гринлиза, было обращено на Уола. Но голова старика реагировала на происходящее, как параболическая антенна: заслышав Конута, он тут же повернулся к нему.

– Ты дол-жен ехать, Ко-нут, – протикал он, как метроном.

– Должен?

– Конечно, Конут. Желаю тебе успеха, – произнес Карл и, повернувшись к Эсту Киру, добавил. – Не обращайте внимания, Президент. Он непременно поедет.

– Но я почти завершил работы по Вольграну…

– А заодно и попытки самоубийства, – мышцы в углах рта Президента попытались растянуть губы в подобии улыбки.

– Сэр, но я совсем не хотел… – с досадой начал объяснять Конут.

– Ты не хо-тел этим ут-ром…

– Конут, успокойся, – прервал их Карл. – Ах, Президент, конечно, это очень огорчительно. Я должен дать вам полный отчет и, уверен, мы сможем расценить это как несчастный случай. Возможно, все вышло нечаянно. Не так уж трудно ошибиться и взять в руки острый нож вместо указки.

– Но я… – снова начал Конут.

– Он дол-жен ехать в лю-бом слу-чае.

– Конечно, Президент. Ведь ты согласен, Конут?

– Но…

– Прошу вас выле-теть на голов-ном само-лете. Я хочу ви-деть вас на мес-те, когда при-буду на посадку.

– Решено, так и сделаем.

Конут открыл было рот, однако не сумел больше произнести ни слова в свою защиту – из толпы вынырнули мужчина и женщина. Напряженность и скованность, с которыми они держались, выдавали в них горожан. Мужчина был репортером одного из каналов телевидения, женщина держала в руках фотоаппарат.

– Президент Эст Кир? Спасибо за приглашение. Безусловно, ваше возвращение из экспедиции будет снимать целая бригада репортеров и операторов, но почему бы не сделать несколько снимков прямо сейчас? Как я понял, вы отобрали семерых аборигенов на острове. Это правда? Конечно, их там целое племя, но сюда будут вывезены семеро. Кто же возглавит экспедицию? Вы лично? Несомненно, это лучшее решение. Милли, ты уверена, что снимки Президента выйдут удачно?

Большой палец руки репортер держал на кнопке диктофона, записывая сообщение: девять преподавателей факультета отправятся в экспедицию, чтобы привезти в Университет семерых аборигенов. Экспедиция стартует на двух самолетах в девять вечера, чтобы прибыть на место назначения рано утром по местному времени. Он также отметил, что будущие исследования сулят важные открытия в области антропологии.

Конут отвел Мастера Карла в сторону.

– Я не хочу ехать! В конце концов, какого черта этим должны заниматься математики?

– Ну, пожалуйста, Конут. Ты же слышал, что сказал Президент. Да, там нечего делать математикам, но это традиционная поездка и удобный случай поднять свой авторитет. И ты не должен пренебрегать этим при сегодняшних обстоятельствах. Ты же видишь, слухи о твоих, гм, приключениях уже достигли его ушей. Не провоцируй конфликтов с начальством.

– А что будет с Вольграном? И как быть с моими, гм, приключениями? Даже здесь я почти убил себя, хотя сделал все, чтобы предотвратить это. Как я обойдусь без Эгерта?

– С тобой буду я.

– Нет, Карл!

– Ты поедешь, – четко выговаривая слова, произнес Карл, и глаза его вновь засияли.

Конут с минуту выдерживал этот непреклонный взгляд, потом сдался. Когда у Карла такие глаза и такой тон, спорить не имеет смысла. А Конут любил старика и никогда не спорил с ним понапрасну.