Закат Америки - Поликарпов Виталий Семенович. Страница 12

Немедленный итог — Ирак и кризис в Персидском заливе. Ирак отнюдь не вдруг обнаружил свои претензии на Кувейт. Он постоянно на протяжении как минимум 30 лет претендовал на кувейтскую территорию. Почему он выбрал именно это время для нападения? Мотивы налицо. Ирак, как и сотня других стран, переживает катастрофические последствия аферы с нефтешоком и ОПЕК и вытекающий из этого кризис финансовой задолженности. Ситуация была в особенности отягощена дорогостоящей и бесполезной ирано-иракской войной, участие Ирака в которой поощрялось коалицией (менее странной, чем это может показаться), состоявшей из США, Франции, Саудовской Аравии и СССР, ставивших своей целью истощение сил хомейнистского Ирана. В 1990 году Ирак, полный решимости не пойти ко дну, захватил кувейтские нефтяные запасы (а походя ликвидировал добрую часть своего внешнего долга), что тогда выглядело решением… Ирак понес гибельные потери в военной силе; громадный урон принесло стране уничтожение населения и инфраструктуры. Однако рано было бы делать вывод о политическом проигрыше Ирака.

Америка доказала миру, что она действительно является сильнейшей военной державой. Но стоит отметить, что с 1945 года она впервые была призвана продемонстрировать свою силу в ответ на преднамеренную провокацию. В такой ситуации выигрыш сам по себе — уже частично проигрыш. Ибо, если один претендент посмеет бросить вызов, то другой, более осторожный, может тем временем начать готовиться.

Показное выступление военных сил США подчеркнуло экономическую слабость страны. Не осталось незамеченным то, что американские военные усилия финансировались другими странами, ибо США сами обеспечить их были уже не в состоянии. Америка громко заявила на весь мир о своей нынешней позиции честного дипломатического брокера. Однако она играет эту роль не как уважаемый всеми сторонами старейшина, а скорее как обладатель самой большой дубинки, причем у бойца этого — экономические ноги из глины.

Быть брокером выгодно только при условии, когда есть возможность пользоваться результатами на протяжении долгого времени. США были вынуждены самостоятельно начать вторую игру ва-банк на Ближнем Востоке. Если им удастся привести Израиль и ООП к значительному соглашению, все будут им аплодировать. Но подобный результат выглядит маловероятным. Если мы ввяжемся в еще большее количество войн на Ближнем Востоке в ближайшие годы, возможно, уже с применением ядерного оружия, Америка понесет всю тяжесть ответственности; ее консервативные арабские союзники падут, и Европа будет призвана на спасение, вероятно, уже безнадежной ситуации. Если все это произойдет, не восторжествует ли Саддам? Ничего положительного для американского влияния в мире из войны в Персидском заливе пока не вышло.

Иранский кризис 1980 года существенно отличался от иракского кризиса 1990 года. Это две модели реакции «третьего мира» на «Великий американский мир». Иранская реакция была основана на фундаментальном отрицании западных ценностей. Реакция Ирака была совсем иной. Партия арабского социалистического возрождения (Баас), находящаяся у власти в Ираке, является одним из самых светских движений в арабском мире. Реакция Ирака в конечном итоге — чисто военная реакция, попытка создания крупных милитаристских государств «третьего мира» с целью навязывания нового баланса сил между Севером и Югом. Это два лица будущего. Политику «низкого поклона» США поломал Хомейни. Политика «гордо поднятой головы» наталкивается на лидеров типа Саддама Хусейна.

Зениту американского благосостояния пришел конец. Каркас разрушается. Фундамент крошится. Америка, как любой гигант в истории человечества, обнаруживает, что ее ноги превращаются в глину. Как нам следует подвести итог эре американской гегемонии 1945 — 1990 годов? С одной стороны, этот период был эрой «Великого американского мира» и высокого материального благосостояния. Кроме того, по сравнительным историческим меркам это была эра терпимости, по крайней мере в большинстве случаев, несмотря на многочисленные конфликты и, возможно, благодаря той форме, которую эти конфликты принимали. Но американская гегемония была основана также на исключении слишком многих групп населения планеты, чтобы выжить в долгосрочном плане. И теперь ей пришел конец.

Мы вступаем в американское будущее, по поводу которого у нас есть основание одновременно для отчаяния и для надежды. Но мы не сможем сделать каких-либо предположений о том, в какую сторону подуют ветры, если сначала не заглянем в прошлое Америки.

Ничто так не символизирует и не представляет точно основания Американской свободы, как Билль о правах. У нас есть полное основание гордиться им. Тем не менее мы склонны забывать, что принят он был лишь в 1791 году как первые десять поправок к Конституции. Однако немаловажная деталь — эти статьи не входили в первоначальный вариант Конституции, написанный в 1787 году, потому что им было оказано сильное сопротивление. К счастью, в конце концов те, кто противостоял этим поправкам, потерпели поражение. Но полезно напомнить, что приверженность США основным правам человека была далеко не самоочевидна для основоположников американской Конституции. Конституция санкционировала рабство, а также исключала коренное население Америки из участия в политической жизни государства. Она явилась продуктом белых поселенцев, многие из которых (но не все) желали закрепить основные права человека в политической структуре, по крайней мере для себя.

В каком смысле и для кого Америка была «Землей свободы»? Вполне нормально, что разные мотивы побуждали различные группировки участвовать в Войне за независимость. Плантаторы, крупные торговцы, городские рабочие и мелкие фермеры преследовали в корне отличающиеся интересы. Только некоторые из их мотивов имели отношение к правам человека или большему равенству. Многие были куда более заинтересованы в надежной охране своих собственнических прав, выступая одновременно против английских налогов и американского радикализма. Далее, право на экспроприацию земель аборигенов было как раз одним из прав, которое, с точки зрения поселенцев, англичане обеспечивали недостаточно охотно.

Тем не менее Американская революция была революцией во имя свободы. И авторы Декларации независимости провозгласили это на весь мир. Это была в конце концов революция — она решительно подтвердила не только то, что «все люди сотворены равными», но и то, что правительства устроены среди людей для охраны «жизни, свободы и преследования счастья» и что в случае, если какое-либо правительство когда-либо оказалось бы «разрушительным для этих целей», то стало бы «правом народа изменить и упразднить его». Революция, следовательно, была не только законной, но и обязательной, хотя даже «благоразумием подсказывается, что издавна установленные формы правления не должны подвергаться изменению из-за легкомысленных и скоротечных причин».

Новые Соединенные Штаты Америки, родившиеся из восстания против страны-прародины, узаконенные писаной Конституцией, которая претендовала на звание сознательно выстроенного общественного договора, создавшего правительство, пользовавшееся «согласием управляемых», укрепленного Биллем о правах, провозглашавшим защиту от этого самого правительства, выглядели для себя и для европейского мира маяком надежды, рационализма и человеческих возможностей. Свобода, которую проповедовала Америка, выглядит тройной: свобода личности перед государством и любым общественным учреждением (то есть прежде всего свобода голоса), свобода отдельной группы по отношению к другим более сильным группам (то есть прежде всего свобода религии) и свобода народа в целом против внешнего контроля (то есть независимость).

В то время эти права уже не были новостью в некоторых других местах, но они выглядели наиболее защищенными и наиболее полными именно в США, особенно с тех пор, как Французская революция, казалось, пошла вкось и завершилась в 1815 году монархической реставрацией. Более того, европейцев, чувствовавших себя угнетенными в своих собственных странах, США манили как земля личных возможностей, где на деле исполнялся лозунг Французской революции «Дорогу талантам!». Открытая земля, обширная и малонаселенная, она приветствовала иммигрантов и предлагала их детям немедленное гражданство по праву рождения в стране. Америка была огромной, девственной и, что важнее всего, не отягощенной феодальной историей.