Судный день - Поллотта Ник. Страница 65

— Сэр... Эд... — неуверенно начала Тина, в то время как мы неслись по пустынным улицам. — У Ларю не может быть другого законного имени?

— Что вы имеете в виду?

— Понимаете, например, в России артисты часто имеют сценические псевдонимы, это узаконено. Ваш Джон Уэйн может подписывать чеки псевдонимом, тогда как на самом деле он — Марион М.Моррисон.

— Отпадает! Информационная служба регистрирует псевдонимы. Имей он псевдоним — мы бы об этом знали.

— Вопрос, сэр, — подал голос Кен.

— Давай!

— Поскольку Ларю заглотал экстракты Таннера и Рашамора Хото, можно ли считать, что к нему перешла их собственность?

У всех отвисли челюсти.

— Ну да! — воскликнул я. — Иисус Хото Таннер Ларю Христос. Конечно!

Донахью немедленно отреагировал — отпустил мне затрещину. Пришлось извиниться. Я схватил трубку и снова набрал тот же номер. Что касается Таннера, он всего лишь робот-инопланетянин, без сколько-нибудь законного статуса, а стало быть, и без права собственности. Зато Рашамор Хото чертовски богат! Выслушав ответ, я с облегчением положил трубку.

Слава Богу, нет! Хото десять лет пробыл в нашей стране в местах лишения свободы и, таким образом, у себя на родине признан юридически недееспособным. Его имущество отчуждено в пользу государства и распродано.

Пока Джессика заряжала тазер, а Рауль консультировался с хрустальным шариком, Минди надорвала пакет с сухофруктами. Амиго — тут как тут; виляет хвостом и умильно высовывает вилкообразный язык.

— Что-то я не заметил в магазине гробов, — продолжал строить догадки Кен.

Отец Донахью внес ясность:

— Вампиры и правда спят в гробах, но только на чужбине. Наш родной американский вампир может заночевать в «Холидей-Инн» — и ничего не случится.

— Так их в жизни не поймаешь! — буркнула Минди.

Поди поспорь с этим, особенно в такой ситуации, как сейчас. Первым делом мы навестили большой, похожий на гараж бокс камеры хранения. Nada [10] , только всякая рухлядь — мебель и прочие сувениры детства: семейные альбомы, старый гербарий, коробка с восьмидорожечной магнитофонной лентой... Кто не хранит подобное барахло в каком-нибудь пыльном углу! На прощание Донахью попрыскал всюду святой водой. Тина запаяла обе створки двери, а Джессика опломбировала камеру, на случай, если Вильсон здесь объявится. У нас еще двадцать четыре минуты...

Абонентный ящик на почтамте оказался пустым. Нет, Ларю не уменьшился настолько, чтобы спрятаться в нем, но я его все-таки опечатал. В таком деле ничего нельзя оставлять на волю случая. Теперь — только его жилище. Восемнадцать минут наши.

В округе тихо, спокойно, очень чистенько, как во всем Цинциннати. Дом Ларю типичный для Кейп-Кода — двухэтажный, кирпичная облицовка. На приветливой лужайке за белым забором мирно трудится симпатичный садовник. Перед домом стоит автомобиль... ни темные очки, ни бинокль, ни радар, ни инфракрасный излучатель не зафиксировали в нем живых существ.

Припарковавшись на углу, мы вышли из машины. Во дворе соседнего дома весело горланила группа молодых людей. Что за песнопения в полночь? На пьяных или помешанных вроде не похожи.

— Это студенты Иудейского колледжа, — беззвучно подсказала мне Джессика, уловив мое недоумение.

— Вот это нам кстати! Потенциальные свидетели, высокотренированные наблюдатели, семинаристы охотно помогут в борьбе с Ларю и его нечестивыми вассалами. Вампиры — они ведь какие: «На их стороне хоть и нету законов», но в том, что касается евреев, «поддержка и энтузиазм миллионов». Так что вампиры и евреи никогда не ладили.

Мы обследовали территорию вокруг дома; пусто, одна трава да возвышающийся над землей бассейн. На спокойной поверхности хлорированной воды едва заметно колышутся надувной плот и такой же единорог. Я прикинул в уме глубину бассейна, может пригодиться...

— У кого какие предложения?

— Стереть с лица земли голландскими бомбами! — горячо воскликнул Кен. Ренолт охотно поддержал — это в его вкусе.

— В фургон и в дом! — распорядился я. — Полная тишина!

«Кристина совсем выдохлась... — думал я про себя. — А Рауль?»

— Рауль, ты в каком состоянии?

Хорта прильнул ухом к жезлу и выпрямился, явно огорченный.

— Одно, от силы два заклинания. Дальше мне капут.

— "Купол безмолвия"? — предложил Донахью.

Я кивнул: а что еще остается? Рауль прочертил жезлом в воздухе круг — аж искры полетели. Тина, высунув от усердия язык, поспешила занести незнакомое ей доселе заклинание в свой талмуд.

Абсолютно беззвучно для постороннего слуха мы снова заняли места в «РВ» и рванули через улицу, лишь на мгновение притормозив, чтобы снабдить машину шипом для сбора улик. Смяв ворота и в мгновение ока протаранив парадную дверь, ворвались в дом. И вдруг наше оружие — все, что у нас было металлического, — стало теплеть... горячеть... накаляться... плавиться!

— Ложись! — заорал Джордж, паля из М-60.

Уже почти лежа на полу, я поймал за руку ошеломленного Сандерса и заставил опуститься рядом со всеми. Безостановочно строча из автомата и проделывая дырки в стенах, Джордж вращался вокруг своей оси; направил огнедышащий ствол вверх, описал дугу: потолок... стена... часть пола... Наконец посыпались искры, под половицами раздалось что-то похожее на сдавленный рык. Оружие уже быстро охлаждалось.

— Как ты это сделал? — поинтересовался отец Донахью, поднимаясь с пола и отряхивая штаны.

— Высокочастотный индукционный нагрев, — объяснил Джордж, разворачивая свежезажаренную говяжью котлетку. — Конечно, я не знал, где источник, но чувствовал: где-то поблизости.

В этот миг с потолка туда, где мы все только что пребывали, обрушилась люстра. Сандерс помрачнел; остальные только усмехнулись: Господи, какая пошлятина! Придумал бы чего-нибудь пооригинальнее.

— Какие будут предложения? — Я устремился к кладовой — удобное местечко, чтобы схорониться.

Не успел я и рта закрыть, вижу — дверь медленно открывается... Минди выхватила меч и вонзила в дверь и в то, что за дверью. Приглушенный стон — дверь захлопнулась.

— Ларю недавно был здесь... — Джессика вытирала лоб, взмокший от напряжения. — Но уже улетучился.