Митридат - Полупуднев Виталий Максимович. Страница 33

Потом выступил Гиерон с только что составленным дифирамбом, обращенным к Митридату. Он стал в позу римского оратора и, картинно подняв руку, произнес нараспев:

Митридат, признанный знаток и покровитель искусств, одобрительно кивнул головой и молвил:

– Не очень изысканно, но напоминает песни воинов перед боем!.. Кто этот человек?

Узнав, что Гиерон раб и слуга Асандра, царь повелел:

– Отныне да будет он свободным человеком и воином нашей конницы.

Все участники процессии вышли из зала с дорогими подарками в руках. Асандр шлепнул Гиерона по плечу и сказал, усмехаясь:

– Твой язык – твое счастье! Теперь ты удостоился стать в ряды войска великого царя и будешь иметь случай умереть за его дело!

– Умереть? – вскинул брови Гиерон, еще не зная, как воспринять царскую милость. – Но я же отличился не в сражении, а в поэзии!

– Видно, царю сейчас нужны воины, а не поэты. Поэтов у него много, хоть пруд пруди!

– Так ведь и воинов много!

– А вот болтунов таких, как ты, еще не было!.. Раз великий царь повелел, то какие еще могут быть разговоры… Готовься стать в строй!

– Что ж, пойду получать коня и копье!

– Вот это разговор мужчины.

Асандр повернулся к Гиерону спиной, и тот вместо радости ощутил невольный страх. Усилием воли он стряхнул это чувство, пытаясь весело взглянуть на будущее. Пусть впереди война, зато он теперь свободен, как бог!.. Все говорят, что поход будет легким, вроде большой воинской прогулки. А добычу сулят большую! Выпадет удача и на его долю! После войны он вернется на Боспор богатым и независимым человеком!

Появился жрец Гермей с накладной бородой, испачканной соусом. Он был под хмельком и что-то жевал. С улыбкой обнял Асандра и увел его. Они прошли в особый покой, вроде внутренней дворцовой молельни. Здесь, в полумраке, под расписными сводами, оба в благоговении остановились перед восьмифутовой золотой статуей Митридата – Обожествленного Повелителя!..

– Ты, как жрец боспорских евпатористов, удостоился великой милости, – промолвил Гермей вполголоса, дыша винным паром. – Государь утверждает тебя в этом жреческом звании на всю жизнь! Молись!

Утром Асандр проснулся с тяжелой головой. Ему сообщили, что Митридат повелел ему следовать за царской ставкой во время похода. Он уже знал – царь хочет, чтобы он стал свидетелем великих событий и мог по возвращении на Боспор рассказать о величии и непобедимости понтийских войск. Это входило в расчеты Митридата. И не вызвало в душе Асандра ни удивления, ни возражений. Он сам испытывал любопытство и был доволен, что станет очевидцем решающей схватки двух гигантов.

В это утро было объявлено начало похода, сохранившегося в истории под именем Третьей Митридатовой войны.

Царь предстал перед войском на том же холме. Сейчас он явился в доспехах и шлеме, опоясанный драгоценным мечом, за ним несли круглый золотой щит, равный по красоте щиту Ахилла, воспетому Гомером. Митридат выглядел как живой и великолепный бог войны, подобный Аресу, ему не хватало лишь крыльев за спиной. Его встретили криками и звоном оружия тысячи воинов. Царя-полководца приветствовали на двадцати языках.

Как и вчера, вокруг толпились военачальники. Но собраны они были не для молений и не для совета, то и другое уже миновало. Настал час действовать. Все смотрели на царя воспламененными взорами, ожидая, когда он поднимет руку и, указав перстом направление похода, скажет одно слово: «Вперед!»

Митридат обратил взор ввысь, а потом на землю у ног своих, символизируя этим обращение к богам небесным и подземным, потом снял шлем и надел золотую китару. Воздев руки вверх, он обратился к воинам с речью, слова которой передавались из уст в уста, а поэтому доходили до самых дальних:

– Волею богов и при их помощи я, царь ваш, веду вас на великую и справедливую войну против жадного и разбойного Рима! Рим хочет отнять у вас свободу и имущество, согнать вас с наследственных земель и превратить в рабов! Я же, царь ваш, собрал под своей властью племена и народы, пекусь о их благоденствии, охраняю их святыни и обычаи отцов! Боги покровительствуют мне, – вы видите, как растет и крепнет мое царство, созданное предками моими и преумноженное мною во сто крат!.. А Рим смердит как гнилой труп, ибо боги отвернулись от него!.. У Рима нет подданных, есть лишь рабы. Но и рабы восстали против него; в римских землях идет междоусобная война, рабы воспользовались раздорами и взбунтовались. А я говорю: кто был рабом у римлян – да будет свободен!.. Кто был должен римским трапезитам – освобождается от долгов! Каждое племя, каждый город да живут по законам своим, признавая меня как царя и ставленника богов!

Войско ответило на эти слова криками, тысячи рук подняли над головами оружие, взметнулись вверх шапки. Митридат переждал, пока не улегся восторженный шум, потом продолжал:

– У Рима нет друзей, нет союзников ни на земле, ни на небе!.. Его лучшие люди, как великий Серторий, восстали против него, теперь они единомышленники и помощники наши!.. Посмотрите, вот они, лучшие умы и таланты, они ненавидят Рим и вместе с нами идут в поход против Рима!..

Митридат величественным жестом показал на Мария Одноглазого и двух советников рядом с ним. Те молча склонили головы.

– Я поведу вас к победам, ибо боги предрекли мне успех в войне! И отдам вам на разграбление города, если они не покорятся без боя! И каждый воин вернется домой со славой, как победитель, и с добычей, какую только сможет унести на плечах или увезти на своем коне!