Храни меня, любовь - Полякова Светлана. Страница 40
Она быстро и умело перетасовала карты.
— На тебя? — поинтересовалась она, посмотрев на Лору.
— Нет, — покачала та головой. — На… короля. На крестового короля.
«Странно, — подумала Вера Анатольевна. — Почему крестовый? Неужели все-таки ее беспокоит Андрей? Или она и от меня пытается скрыть свои отношения с Димой?»
Она ничего не сказала вслух.
Крестовый король выпал в середине. Рядом с ним легла бубновая дама.
С правой стороны. А с левой выпала бубновая любовь.
И Вере Анатольевне почудилось, что крестовый король улыбается нежнейшей и радостной улыбкой. Ей совсем не нравилось и самой наличие рядом этой самой бубновой дамы. Сама Вера Анатольевна вряд ли могла претендовать на эту роль в связи с преклонным возрастом. Может быть, это все-таки не Дима… Но — она с трудом верила в то, что Лора пришла к ней погадать на Андрея. Она ведь прекрасно видела, что Лора уже давно его не любит, и не любила никогда, и замуж-то вышла, потому что — партия выгодная.
Обе женщины смотрели на бубновую даму, одна с недоумением, другая же — с плохо скрытым волнением, облизывая пересохшие от страха губы, уже не желая продолжения этого гадания, боясь узнать будущее, которое, в связи с появлением этой юной блондиночки с ясным взором, уже не сулило ничего хорошего.
Вера Анатольевна все-таки продолжала.
Но, когда выпали две новые карты, она вздрогнула и смешала их.
— Лора, — тихо сказала она. — Я не буду гадать дальше. Выпали пиковый туз и девятка. Надо ли мне говорить, что означает это сочетание, девочка?
— Нет, я сама знаю, — кивнула Лора.
Ее сердце сжало предчувствие беды.
— Смерть, девочка. Кого-то из близких ему людей. Или его самого. Прости, детка, я бы хотела тебе соврать, ведь ты шла ко мне за успокоением…
— Нет, вы ни при чем. Значит, ничего не исправишь…
Она стояла уже, подойдя к окну. Вера Анатольевна не могла видеть ее лица, но плечи Лоры были как поникшие крылья. Она выглядела напуганной еще больше, чем в тот момент, когда появилась перед Верой Анатольевной.
— Лора, глупо ведь верить картам, — попыталась она успокоить ее.
— Да, глупо, — отозвалась Лора покорным и безжизненным эхом. И обернулась: — Но — чему тогда верить? И как — узнать, что происходит?
Она подошла к Вере Анатольевне совсем близко и теперь смотрела в ее глаза безумным, темным взглядом.
— Почему он улыбается во сне, Вера Анатольевна? Почему? Мне страшно, мне так страшно от этой его улыбки, что… Мне так никогда еще не было страшно, понимаете?
— Ну и ветрюга, — пробормотала Шерри. — Бррр… И откуда налетел?
— Хорошо, автобус быстро подошел, — заметила Тоня.
Ветер и в самом деле налетел внезапно, холодный, яростный, сбивающий с ног… Тоня зябко поежилась в своей легкой курточке.
— Да уж…
Шерри засмеялась и тихонько напела:
— Завтра ветер переменится, завтра, прошлому взамен, он придет, он будет добрым, ласковым, ветер перемен…
— Не думаю, завтра снег обещали, — рассудительно отозвалась Тоня.
— Да ну тебя с твой оглушающей реальностью, — отмахнулась Шерри, выпрыгивая из автобуса.
Теперь они шли к супермаркету. Вернее сказать — Шерри летела, а Тоня пыталась за ней успеть, пряча нос в воротник куртки. Она ничего не видела перед собой и, когда нечаянно налетела на какого-то парня, пробормотала:
— Извините…
— Да ничего, — отозвался тот.
Она подняла глаза. Голос показался ей странным, властным.
Парень был в синей куртке и кепке, надвинутой на лоб так, что глаз почти не было видно. Ей показалось, что она его уже где-то видела. Внешность, правда, была у него расплывчатая, как у многих, если бы не эта холодная властность во взгляде.
Она смутилась от его цепкого взгляда, стало не по себе.
— Простите, — еще раз пробормотала она и поспешила за Шерри, стараясь не оборачиваться, точно хотела побыстрее спрятаться за подружку.
Но — она даже спиной чувствовала, что он продолжает смотреть ей вслед. И ей снова показалось, что они встречались уже…
— Ну, и где ты замешкалась? — поинтересовалась Шерри, когда Тоня догнала ее.
— Да так, — махнула она рукой, почти бегом влетая в здание супермаркета, и только там вздохнула с облегчением.
Только там, ощутив себя в безопасности, она наконец решила обернуться.
И — побледнела.
Он все еще стоял и смотрел, смотрел прямо на Тоню. «Глупость какая, — подумала она, невольно отступая, — он же не может меня видеть… Да и что такого, почему я так испугалась? Просто парень. Я теперь всех боюсь, что ли?»
— Эй, — позвала ее Шерри. — Ты чего?
— Ничего, все в порядке…
— В порядке? — переспросила Шерри. — Тогда почему у тебя физиономия такая? И побледнела… Точно смерть свою увидела…
Тоня снова вздрогнула, но взяла себя в руки и даже постаралась рассмеяться:
— Да ничего, просто голова закружилась…
Парень усмехнулся, продолжая смотреть на нее, словно видел и как она испугалась, и слова Шерри услышал, и, развернувшись, пошел прочь.
«Ну вот и все. Он ушел, видишь? И нечего бояться… Просто нервы стали совсем никудышные, от всех переживаний, от ветра этого, от всей жизни…»
И все-таки, даже когда они уже стояли за прилавком, Тоня снова вспомнила его странный взгляд, и ей стало холодно.
Шерри болтала с ней о чем-то своем, смеялась и выглядела счастливой, Тоня снова это отметила, невольно улыбнувшись. Хоть бы у Шурки все было в порядке, подумалось ей. Раз уж самой Тоне вряд ли в жизни повезет, пусть хоть у Шурки…
И от этой мысли ей стало теплее. Она, продолжая слушать болтовню Шерри о грядущем визите в ресторан с неведомым еще пока ей Шерриным «счастьем», забыла про странного типа на улице. Да и мало ли этих странных типов мотается по этому холодному, ветреному миру, с такими же странными, холодными, как этот мир, и властными глазами?
ГЛАВА 7
«Приделать бы этому дню крылышки», — думала Шерри. Или себе приделать бы их и улететь отсюда.
Почему-то сегодня ее особенно раздражали покупательницы. И покупатели тоже. Все, кто подходил к прилавку со своими пошлыми целями, — мешали Шерри думать. И еще у них точно были магические ключи от времени — каждый раз, когда они начинали к Шерри приставать со своими нуждами, время замедлялось.
Хорошо, хоть сегодня они с Тоней, а Тоня — Шерри подумала о ней с нежностью — тоже частичка ее, Шерриной, тайны. И еще ей казалось, что Тоня привела к ней это счастье. Потому что — он ведь ее искал вначале. О ней спрашивал? Стоп-стоп, Шерри… А почему он ей так живо интересовался? Она ведь не задумывалась об этом до этого момента… А если он ловелас какой-нибудь? Или маньяк, помешанный на маленьких продавщицах галантерейных отделов? Вид у него, конечно, не маньячный. И девочка с ним была. У маньяков обычно не бывает детей… Или — бывают? Шерри хотела спросить у Тони, бывают ли дети у маньяков, но Тоня была занята, показывала какой-то клиентке крем против целлюлита. Клиентке уже никакой крем помочь не мог. Даже дорогие тряпочки от Версаче или еще какого кутюрье, Шерри в них некогда и незачем разбираться, ее уже не спасали. Она была похожа на жену председателя сельсовета, которой повезло в жизни, она выиграла бесплатный абонемент в салон красоты на месяц. Там ей сделали приличную стрижку, над ней долго трудился, изнемогая, визажист, и стилист замучился, подбирая, что же хоть немного украсит нескладную коренастость этой дамы. Но их старания пропали втуне, все равно было видно, что ей куда больше подошла бы белая косынка, цветастый халат и лузганье семечек на деревенской завалинке.
Переодев даму в более приличествующие одежды, она поняла, что дама стала гораздо симпатичнее, даже уютнее, и невольно улыбнулась. Дама ее улыбку поймала, удивленно вскинула выщипанные бровки, округлила глаза, но, подумав, улыбнулась Шерри в ответ. Видимо, у Шерри все-таки улыбка получилась дружелюбная.