СВР. Из жизни разведчиков - Полянский Алексей Иванович. Страница 35

Как-то в клубе иностранных корреспондентов Браун подсел ко мне и сам завел разговор о положении в Камбодже. Имея опыт работы в этой стране в бангкокском дипкорпусе, он считался экспертом по камбоджийской проблематике. В этой связи меня интересовали беседы с ним на данную тему. Американец начал давать довольно-таки интересные оценки одному недавно происшедшему в Камбодже событию, но тут же, взглянув на часы, сказал:

— Извини, Василий, мне сейчас надо идти. Послезавтра я уезжаю, а завтра, в семь вечера, приглашаю тебя к себе. Посидим и обсудим столь важные и интересные проблемы в непринужденной обстановке.

Резидент изменился в лице, когда услышал мой доклад о приглашении Брауна.

— Это они хотят нам проверочку устроить, — сказал он. — Дело в том, что Браун в этот же день на восемь вечера пригласил Юрия, которого мы, уже теперь я должен сказать тебе, ему «подставляем».

Им нужно убедиться, работает Юрий под нашим контролем, или нет. Если кто-то из вас сообщит Брауну, что не сможет придти к нему в гости, у црушников будут серьезные подозрения, что Юрий наш парень. Но и «светить» его перед тобой нет смысла. У них, наверное, все-таки есть надежда, что Юрий не сообщает нам о. встречах с Брауном. Для нас твой контакт с Юрием в доме американца тоже нежелателен. Тогда его надо выводить из игры. К сожалению, ЦРУ подозревает тебя в принадлежности к разведке и будет уверено, что о посещении Юрием дома Брауна нашей резидентуре станет известно.

— А может быть Юрию стоит опоздать минут на тридцать-сорок, ведь в пятницу в городе такие заторы?

— Нет, это тоже может их насторожить. Поезжай к семи к Брауну, не спеши уходить и не нервничай. Думаю, что где-то около восьми он сам намекнет тебе, что пора уходить.

Так оно и получилось. Я старался вести себя непринужденно, делая вид, что рассчитываю скоротать вечер в уютном доме Брауна, задавал ему много вопросов по Камбодже, подхваливая выставленное хозяином французское вино.

Где-то без двадцати восемь Браун немного забеспокоился. Минут через пять он извинился передо мной и сказал, что ему пора собираться в дорогу…

Я давно обратил внимание на то, что в корреспондентском клубе Джексон и Браун практически не контактируют и при появлении там американского дипломата становится заметным, что у Стива портится настроение. Я понимал, что они должны быть хорошо знакомы друг с другом, поскольку года два, а то и больше, проработали вместе в Пномпене.

Наша «игра» с Брауном нуждалась в дополнительной информации о нем и резидент был уверен, что Стив может знать что-то интересное об американском разведчике. Поэтому во время одной из встреч со Стивом я спросил его о Брауне.

— Мерзкий тип, — сразу же ответил он. — Типичный црушник. Надменный, наглый, считает, что ему все дозволено.

— Откуда ты знаешь, что он из ЦРУ? — спросил я с наигранным удивлением.

Стив хитро улыбнулся, а потом сказал:

— У меня был не очень приятный опыт общения с ним. Если интересно, расскажу.

Браун приехал в Пномпень в пятьдесят втором году. Стив уже работал там два года, периодически выезжая в сопредельные страны — Южный Вьетнам, Лаос, Таиланд. Видимо, журналистские возможности Джексона посещать различные районы Вьетнама, Лаоса и Камбоджи заинтересовали Брауна и его хозяев.

— Говорят, ты контактируешь с лаосскими партизанами? — спросил Браун, встретившись со Стивом на одном из приемов, после того как два дня назад в американской прессе появилась информация агентства «X» на данную тему.

— Я даже не знал, что ты так хорошо осведомлен о моей работе, мне льстит это, — с иронией ответил ему Стив.

Браун улыбнулся и сказал:

— Давай поужинаем завтра, есть разговор.

Во время ужина Браун долго выяснял, в какие в последнее время районы ездил Стив и куда еще собирается, а потом совершенно бесцеремонно менторским тоном стал ставить ему задания.

— Ты понимаешь, нам, дипломатам, в этих районах Камбоджи и Лаоса не очень хорошо появляться, сразу же узнают «красные» и в Ханое, и в Москве. Шум в прессе и прочие нехорошие вещи. А на журналистов никто не обращает внимания. Гонорар будет приличный, информация обязательно должна быть в письменном виде.

Стиву тогда очень захотелось отчитать нахала, который даже не соизволил вежливо попросить его об услуге. В последнее время его раздражало высокомерие и наглость американцев, которых он считал главными виновниками конфликтов в Индокитае. Если бы не они, южные и северные вьетнамцы давно бы договорились между собой и прекратили эту многолетнюю кровавую бойню. Стиву также захотелось высказать Брауну все, что думает об американцах, но он сдержался. Работая в американском информационном агентстве, было бы глупо портить отношения с ЦРУ — могущественные руководители Брауна легко могли найти возможность смешать с дерьмом простого журналиста Джексона, да еще и не американского гражданина. Поэтому, изобразив на лице учтивую улыбку, Стив сказал:

— Хорошо, я постараюсь все это сделать.

Но стараться он не стал. После посещения одного из отдаленных районов Камбоджи, где он имел интересные встречи с местными полицейскими, располагавшими интересной информацией о деятельности повстанцев, Стив передал Брауну небрежно подготовленную писульку, содержавшую общеизвестную, много раз публиковавшуюся в печати информацию и потребовал за нее денег. Американец разозлился и сказал, что «эта ахинея» стоит не больше доллара.

— Согласен, по крайней мере бумага окупится, — сказал Стив.

Браун с усмешкой, покопавшись в бумажнике, достал долларовую купюру и положил ее на стол.

Вскоре Стив уехал на несколько месяцев в Лаос, вернулся в Пномпень в самом начале семьдесят пятого, когда «Красные кхмеры» уже подступали к городу.

С Брауном, к своему великому огорчению, снова встретился в Бангкоке. Подходов со стороны ЦРУ к Стиву больше не было, ждал каких-то подвохов, но не замечал. Црушников в Бангкоке он знал почти всех, со многими общался на нейтральной основе, но никакого интереса к нему не проявил. Наверное просто потому, что американская разведка чувствовала себя в Таиланде как у себя дома и услуги Стива ей были просто не нужны.

Негативное отношение Стива к американцам и к ЦРУ, в частности, позволило нам активно использовать его по этой линии. От него поступала довольно-таки интересная как политическая, так и оперативная информация, включая сведения, характеризующие сотрудников посольства и резидентуры ЦРУ.

За работу, которую мы делали вместе со Стивом, меня неоднократно поощряли и повысили в должности. Командировка подходила к концу и пришло время передавать его другому нашему оперативному работнику. Было грустно расставаться с ним, поскольку я считал его не столько нашим агентом, сколько своим другом.

Видимо, ему тоже было грустно. На нашей последней встрече он подарил мне статуэтку и сказал:

— Пусть она всегда будет напоминать тебе о наших встречах и работе. Дай Бог, еще когда-нибудь встретимся.

Тогда я очень пожалел, что не захватил с собой сувенир для Стива…

В Центре я стал заниматься другим участком работы, к Таиланду отношения не имел. Слышал, что Стив продолжает хорошо работать с нами, у него все в порядке. И это меня всегда радовало.

В начале июня 1956 года на приеме, кажется, в агентстве Рейтер, я обратил внимание на пожилого низкорослого мужчину в очках с сильными диоптриями и одетым в изрядно поношенный популярный в жарких странах костюм сафари, рубашку навыпуск и брюки из легкой ткани.

Это заметил стоявший рядом со мной немецкий журналист и сразу же спросил меня:

— Знаешь, кто это такой?

Узрев в моих глазах, что я не имею никакого представления о данном субъекте, он сам же ответил на свой вопрос:

— Француз. Большой специалист по Камбодже. Прожил там более двадцати лет. Хорошо знал и Сианука и Лон Нола, и вообще вращался в правительственных кругах. А год назад еле унес из Пномпеня ноги. Теперь перебивается в Бангкоке.

Положение в захваченной полпотовцами Камбодже нас очень интересовало. Полпотовцы хозяйничали в стране больше года, но с нами они не спешили устанавливать дипотношения и резидентуры в Пномпене у нас не было. Поначалу, видимо, в Москве полагались на информацию из Ханоя. В конце семьдесят пятого я законтачил с одним американским корреспондентом, который постоянно посещал лагеря камбоджийских беженцев в Таиланде. Он сообщал мне полученную от них информацию. По его данным, «красные кхмеры» устроили страшную резню в стране. Он передал мне некоторые подробности этой трагедии, сославшись на конкретные беседы с беглецами.