Безумная практика - Попов Александр. Страница 23

— Ладно, заканчивайте уборку, забирайте Тимошку и ложитесь спать. Прах телевизора уберете завтра. Выполнять.

Девочки дружно вскочили и бросились выполнять поручение. Конечно же, сестры смертельно устали, но зато теперь никто у них не отнимет право заявить поутру, что они такие умные и работящие, и вообще молодцы. Я вышел из кухни, пряча улыбку, и растянулся на диване, благо очаровательная, подрагивающая во сне пятачком чертяшка, оставив мне место, устроилась на спинке. Дрема раскрыла мне свои объятия, но ворочающаяся Тимошка несколько раз била меня хвостом, даже заставив чихнуть, когда белая кисточка пощекотала мне нос. Но затем я все же заснул и не слышал, как зашли девочки, забрали свою любимицу, накрыли меня одеялом и плотно притворили за собой двери.

Утро порадовало тишиной и покоем. Реальность близняшек уже не казалась сном, но при этом я удивился, поймав себя на мысли, что прохождение в моей квартире волшебной практики уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Будто бы молодому мужчине положено встретить на своем пути испытание, которое только укрепит его силу духа. И тот факт, что я еще владею ситуацией, означает, что справляюсь вполне прилично, даже геройски. Конечно, геройски, ведь в наше время не приходится, чтобы доказать свое мужское эго, выступать в качестве консервной банки, допустим с сардинами, несясь навстречу такой же жестянке с килькой, если повезет, или с тушенкой, если везение отвернется, и размахивать вычурным консервным ножом, выполненным в виде остро заточенной палки трехметровой длины. Может, некрасиво сравнивать рыцарское копье с консервным ножом, но, исходя из цинизма человека третьего тысячелетия, можно заметить, что назначение-то у них одинаковое — добраться до содержимого металлической упаковки.

Итак, остановимся на том, что я супермен и легко решу все проблемы, связанные с детьми, чертями, начальством, уличной преступностью и глобальным потеплением климата. Сладко потянувшись (приятно проснуться самому за несколько минут до требовательной трели будильника), я сел, опустил ноги на пол и осмотрелся. Жаль, что я вынужден спать на диване, что у меня дома представитель нечисти, пусть и не совсем настоящей, что вместо телевизора куча праха, но самое опасное, что не слышно моих неугомонных воспитанниц...

Стоп-стоп-стоп. Нельзя начинать новую неделю с негатива, я же супермен. Ведь сегодня понедельник — первое утро отпуска. И ничего, что я встречаю его не на берегу моря, хотя там вообще нет никаких дней недели — только время суток, каждое из которых прекрасно по-своему. Вот об этом и буду думать — лето уже настало, и теперь только от меня зависит получение дополнительной недели отпуска, предназначенной лично для меня.

Соберем позитив. Я жив, а это уже немало после тех передряг, в которые я успел попасть за два выходных дня. Достаточно вспомнить... Нет, ничего такого я вспоминать не буду. Начнем сначала. Я жив — это раз. Дома тихо и на удивление спокойно — два. Сквозь неплотно прикрытые шторы можно разглядеть пейзаж еще одного прекрасного дня — три. До окончания практики осталось всего девятнадцать дней — четыре. А если не быть занудой, то такого количества чудес не видел никто из моих знакомых, а может, и знакомых моих знакомых. Ну может, представителя нечисти тяжелой коммуникативности видело несколько человек, живших во времена Гоголя, может, даже он сам видел, но сейчас я точно являюсь одним из немногих, можно сказать, избранных, увидевших его в трезвом рассудке.

Так, заряжая себя доброй долей здорового оптимизма, я выполнил необходимые водные процедуры и двинулся на кухню готовить завтрак. Открывая дверь, я почувствовал легкое волнение, но причин для этого не обнаружилось. Просто мне на секунду померещилось, что девочки так и не убрали разгром, воцарившийся после баталий с упрямой чертяшкой, а чтобы долго не мучиться, навели на меня какой-нибудь морок. Устыдившись своих мыслей, я поставил чайник, наделал в микроволновке бутербродов с сыром и отправился сообщить девочкам инструкции на ближайшие несколько часов. Будить их мне не пришлось. Открыв дверь, я стал свидетелем сцены, в которой проголодавшаяся за несколько часов сна нечисть учуяла доносящийся аромат и теперь прыгала по сестрам, намекая на то, что ее растущему организму необходима новая порция белков, жиров и, главное, углеводов. Уставшие за вчерашний день близняшки нехотя разлепляли глаза и пытались стряхнуть назойливую обжору, стараясь урвать еще несколько минут сна. Но Тимошка не сдавалась.

Когда я пожелал девочкам доброго утра, чертяшка меня заметила, и я глазом не успел моргнуть, как она оказалась у меня на шее. В течение пары минут я боролся с ней, пытаясь сохранить в целости мои многострадальные уши, в которые мохнатая нечисть вцепилась своими ручонками. Но при этом меня порадовало то, что я, видимо, уже нахожу с чертяшкой общий язык, так как без труда сумел отстоять суверенитет моих ушных раковин и спустить оживленно гугукающую ношу на пол. Ухватив чертяшку за руку, я вывел ее из комнаты, велев девочкам быстренько приводить себя в порядок. Проходя мимо санузла, чертяшка вырвала у меня руку и скользнула за дверь. После того как зашуршали смывные потоки воды, я облегченно вздохнул: одной проблемой меньше. Кому-то может показаться, что число один — это мало, но если вдуматься, что повлечет за собой выгуливание чертяшки во дворе моего дома на глазах у соседей, то можно представить степень моей радости.

Когда Тимошка вышла в коридор, я решил, что немного гигиены не помешает даже созданию, которому самим народом придумано определение «нечисть». Загнав чертяшку в ванную, я намылил ее отчаянно плюющуюся мордаху, смыл пену и потянулся за полотенцем, отвернувшись всего лишь на мгновение. Но кто мне скажет, зачем мыловаренная промышленность иногда выпускает свою продукцию в виде половинок клубники, а главное, зачем я, взрослый человек, склонный к использованию предметов классического вида, принес это домой? В момент, когда я, как заботливый папаша, повернулся, чтобы вытереть мокрый пятачок, под ним исчезла уже половина куска мыла. Глядя в мои ошарашенные глаза, Тимошка решила, что причина потрясенного вида умывающего ее человека кроется в его природной жадности, и стала торопливо доедать вкусно пахнущую ягоду (производители не пожалели ароматизатора). Возможно, именно из-за спешки она не заметила странного вкуса «дара природы» и укоризненно посмотрела на меня, явно сожалея по поводу того, что я вдруг решил что-то зажать от нее, хотя она со мной почти подружилась. Когда я бросился к Тимошке, чтобы отобрать последние кусочки, она метнулась мимо меня в коридор, успев захлопнуть за собой дверь, твердая поверхность которой впечаталась в мой лоб и совершенно ясно дала понять, что новый день ничем не лучше прошедших.

Обнаружил я обиженную пожирательницу мыла на ее любимом месте — многострадальном кухонном шкафу. Не знаю, какая физиология у искусственно выведенных организмов, но, похоже, натуральные и искусственные жиры, являющиеся основой в производстве мыла, для них не только абсолютно безвредны, но еще и занятны. Тимошка, сохраняя место своей дислокации, изменила полярность своей глотки на противоположную, и теперь вместо поглощения пищи, негромко, но выразительно икая, выдувала огромные разноцветные пузыри. Уморительно скосив глаза к пятачку, она их внимательно рассматривала, боясь шевельнуться, мотала головой и отчаянно жмурилась, когда пузыри лопались. Когда мыло с обильными слезами уходило из глаз, она, вытянув шею и рискуя свалиться со шкафа, высматривала по сторонам исчезнувший разноцветный шарик. Затем снова икала, и процесс созерцания мыльного пузыря повторялся, а я, успокоившись, наблюдал за ней, думая, как сманить ее вниз. Любая попытка вырвать изо рта чертяшки хоть что-нибудь, даже совершенно не предназначенное для поедания, неминуемо ведет к снижению дружелюбия Тимошки по отношению к посягнувшему на ее «провиант». Сегодня в роли посягнувшего оказался я, и не было никакой вероятности того, что чертяшка спрыгнет ко мне на руки.