Ваших бьют! - Попов Александр. Страница 7

– Вы не волнуйтесь. Действительно, на вас было совершено покушение, но персонал медицинской службы Школы через несколько минут вернул вас к жизни, заодно залечив и остальные мелкие недуги. Я не очень-то в этом понимаю, но ваша спина может болеть еще пару суток. Врачи просят извинения, но просят учитывать серьезность раны, так как Грегор просто содрал с вашей спины кожу вместе с мясом… извините, с мышечной тканью.

Я замер, забыв опустить вскинутую к небесам руку, Представив свое окровавленное тело, лежащее без чувств на зеленой траве, словно вскрытая консервная банка, я прикрыл глаза и подумал, не упасть ли мне в обморок от такого известия. Серегин, не спуская с меня взгляда, беспокойно заерзал. Так как тело совершенно не хотело расставаться с сознанием, я медленно опустил руку и снова прислушался к своим ощущениям, явив этим какую-то замысловатую фигуру. Сзади подошли девочки и, успокаивая, начали гладить меня по голове. Из-за того что разница в росте была довольно значительной, они перестали кряхтеть, стоя на цыпочках, и залезли на кровать. Амплитуда и сила поглаживаний увеличилась до такой степени, что под их руками я снова сел и произнес:

– А зачем тогда все это? Про раны, несовместимые с жизнью, официальность эта?

Майор заметно оживился.

– А как вы хотели? Тут действительно серьезное преступление, а вы все скачете, будто в сказку попали. А оборотень Грегор, нарушивший закон, на свободе и, возможно, так и не смирившись со своим поражением, захочет вам отомстить, так сказать, окончательно. Поэтому для вашего же блага мы бы рекомендовали вам в ближайшее время покинуть территорию Школы. Ваши коллеги, участвовавшие в игре, кстати, уже отправлены домой. Честно говоря, я бы и вас отправил немедленно, со всеми почестями, конечно, но руководство Школы пока не поддерживаетэто предложение. Они пребывают в уверенности, что вам надо еще немного подлечиться в условиях здешнего климата и что Грегор уже покинул территорию и прячется где-нибудь за границей. Кроме того, на вас наложено охранное заклинание, но в любом случае я бы не рекомендовал вам разгуливать в одиночестве.

– Да не будет он в одиночестве, мы за ним присмотрим, – вступили девочки в разговор, планируя взять надо мной шефство и нисколько не беспокоясь о серьезности грозящей мне опасности.

Не дожидаясь положительного ответа, они теребили меня за руки, заглядывали в глаза, из-за чего часто стукались головами, и наперебой предлагали многочисленные развлечения, которые они вполне могут мне организовать. Из поднявшегося шума я смог выделить фразы: «у него такая шерстка мягкая», «самый настоящий супермаркет», «пирожные – объедение». Серегин поморщился при радостных воплях моих подопечных, вздохнул, посмотрел на меня и промолчал. В его взгляде явственно читалось, что на моем месте он с удовольствием бы поменял шумную компанию сестер на оборотня Грегора, даже невзирая на возможность получения ран, не совместимых с жизнью. Продолжая морщиться, он встал, подошел к двери и сказал:

– Александр Игнатьевич, вы вольны поступать как знаете, но будьте хотя бы аккуратны.

И, поправив фуражку, он вышел в коридор, а я, все еще мотаясь из стороны в сторону, словно тряпичная кукла, пытался сообразить, как мне поступить. В конце концов, вспомнив, что утро вечера мудренее, я решил перенести окончательное решение на потом, тем более что утро уже прошло, а вечер, судя по пословице, не такой уж умный парень.

Когда девочки уже порядком утомились и, тяжело дыша, уселись на кровать, я спросил:

– Ну и что тут у вас происходит?

Сестры встрепенулись и, забыв про усталость, вызванной перетягиванием меня, затараторили:

– Саш, ты не представляешь, что было, что было!.. Мы сидим футбол смотрим, ты мяч отдал, нападающий его к воротам повел, удар, го-о-ол! – И Варя замолчала, захлопав глазами.

– Александр Игнатьевич, дело в том, что все за мячом следили, так что особо никто момента нападения и не увидел. Только когда наши друг друга поздравлять кинулись, то и заметили, что вы на траве лежите, а Грегор постепенно снова в человека превращается. Омерзительное зрелище, мало того что он голый оказался, так еще и волосатый весь. Ну он увидел, что на него все смотрят, прорычал что-то и бежать кинулся. Все так растеряны были, что удержать его никто не попытался. А когда в себя пришли, врачи на Поле выбежали, ну а куда оборотень делся, никто и не заметил.

– В общем, Грегор смылся, – подвела итог Варя. – Повезло ему, а то бы я ему устроила.

Потом какая-то, судя по загоревшимся глазам, очень опасная мысль пришла ей в голову, и Варя, округлив от возбуждения глаза, заговорщически произнесла:

– Саша, а давай его поймаем? Вот здорово-то будет.

– Кого? – решил уточнить я, не в силах поверить, что Варвара вздумала охотиться на здорового опасного мужика, являющегося к тому же оборотнем.

– Грегора… – задумчиво произнесла Дарья.

К своему ужасу, я понял, что и очень рассудительная Даша всерьез обдумывает эту идею. В отличие от своей сестры она не загорелась энтузиазмом и не была намерена бросаться с головой в омут, но весь ее вид свидетельствовал, что в ее голове закрутилось множество шестеренок. Продолжая находиться в шоковом состоянии, я наблюдал, как она, уставившись в одну точку, шевелит пальцами, просчитывая вероятность удачного завершения дела. Наконец она подняла на нас глаза и заявила:

– Конечно, с бухты-барахты Грегора не отловишь, но при удачном стечении обстоятельств вполне справимся.

– А если при неудачном? – язвительно поинтересовался я, приходя в себя.

Даша почему-то не обратила внимания на сарказм, которым я пропитал эту фразу, и ответила:

– Ну врачи у нас замечательные, вы же сами знаете.

Я прислушался к продолжающей ныть спине и поежился.

Варя, увлеченная своей идеей, бросилась описывать мне все возможные дивиденды, ожидающие нас в результате этой операции. Как всегда, ее волновали внешние эффекты.

– Саш, ну ты только представь, пока вся милиция ищет взбесившегося оборотня и кусает губы от бессилия, мы входим в город. Впереди я, ведущая закованного в тяжелые звенящие цепи Грегора, тщетно пытающегося разорвать их, а позади вы с Дашкой в качестве сопровождения. Все вокруг в изумлении, как же мне… нам удалось поймать такого опасного зверя. И пока мы шествуем к зданию милиции, все больше прохожих выходит на улицу встречать нас, осыпая цветами, в воздух летят конфетти, серпантин и крики «ура».

Честно говоря, Варя с таким воодушевлением описывала картину нашего триумфального шествия, что я даже почувствовал себя отважным героем, возвратившимся с победой. Действительно, «и в воздух чепчики бросали». Но затем в спине что-то кольнуло, и опасное наваждение оставило меня в покое. Помотав для надежности головой, чтобы вытрясти крамольные мысли, я чуть ли не закричал:

– Стоп, стоп, стоп! Какие цветы, какое ура? Да Грегор вас порвет на кусочки, даже и собирать будет нечего.

– Почему это нас? – обиделась интриганка. – А тебя не порвет?

В пылу своих мечтаний она как-то упустила из виду, что меня следует убедить в полнейшей безопасности предприятия, и вредная натура начала брать верх. Она уже позабыла, что сама была автором этого сумасбродства, и продолжила:

– Ты, значит, хочешь оставить двух беззащитных девочек на растерзание огромному безжалостному оборотню? Чтобы наши окровавленные тела остались лежать где-нибудь под палящим солнцем на расправу стервятникам, которые только и ждут, чтобы выклевать наши невинные глаза?

Она так увлеклась описанием картины своей несчастной гибели, что Даша вздрогнула. Я же, вспомнив, как две беззащитные девочки до смерти перепугали персонал отдела детской одежды, устроив нашествие всяческих косящих под различных ползучих гадов аксессуаров швейных изделий, только ухмыльнулся. Варя, заметив мою гримасу, замолчала, закрыла рот и задумалась о том, что в ее гневной речи могло доставить мне такое удовольствие. Когда обличающая мое бессердечие проповедь закончилась, в разговор вступила ее более здравомыслящая сестра: