Изгой - Портер Дональд Клэйтон. Страница 104

– Возможно, проблемы последуют совсем с другой стороны, – возразил Эндрю Уилсон. – Ополченцы поговаривают о том, чтобы вернуться домой. Они провели здесь много месяцев, сроки их контрактов давно истекли, и они не собираются оставаться до скончания века.

Они сидели вдвоем с Пеппереллом в палатке генерала, но тот все равно понизил голос:

– Французам приходится гораздо хуже, чем нам, вот я и подумал…

Бригадный генерал Уилсон просиял:

– То есть вы хотите напасть на Луисберг и тем самым завершить наконец эту осаду?

Пепперелл кивнул:

– Риск, конечно, огромный. Но французы уже не так сильны, как вначале. И мне бы хотелось, чтобы мы это сделали до того, как наши полки начнут разбредаться по домам.

– Подними этот вопрос перед остальными командирами, Уилл. Надо узнать их мнение.

Генерал вызвал к себе в палатку всех командиров и обрисовал им свой план.

Лорд Данмор вскочил на ноги:

– Мои люди так истосковались по цивилизации, что готовы на куски разорвать этот Луисберг. Я целиком и полностью вас поддерживаю, генерал!

– Виргинцы готовы атаковать крепость прямо сегодня, – заявил полковник Ридли.

– Мы «за», – сказал командир ньюйоркцев, его поддержали командиры ополчения от Коннектикута, Род-Айленда и Нью-Гэмпшира.

Бригадный генерал Уилсон тоже высказал свое мнение:

– Я всегда стараюсь избегать лишних потерь, но, боюсь, выбор у нас невелик. Если мы не нападем на крепость сейчас, осада будет продолжаться неопределенно долгое время, ополченцы сотнями станут уходить домой, остальные заболеют и начнут тосковать. Оставшиеся сражаться не смогут, и тогда все, чего мы добились, будет впустую. Так что, по-моему, выбора нет. Массачусетс отдает полный отчет в возможных последствиях и все равно голосует «за».

Последним слово взял Гонка.

– Воины сенеки и могауки приплыли сюда, чтобы сражаться, – сказал он. – Они растолстели и обленились, на сердце у всех лежит камень. Теперь они снова будут сражаться и снова станут настоящими воинами.

На следующий день началась подготовка к решающему сражению. В штаб был вызван Ренно, он несколько часов просматривал и уточнял карты Луисберга. Командир Королевской артиллерии определил несколько мест в стенах крепости, которые, с его точки зрения, можно было проломить с помощью сильного артобстрела. Все солдаты получили дополнительный запас патронов и пороха.

В тот же день отряд скаутов Ренно пополнился еще сотней воинов. Им было приказано следить за тем, чтобы ни один вражеский разведчик не пробрался назад в крепость с информацией о скоплении войск на местах главного удара. На рассвете отряд индейцев скаутов вышел из лагеря колонистов и принялся прочесывать местность.

Под прикрытием темноты пушки выдвинули на переднюю линию укреплений. Одни орудия тянули лошади, другие – вспотевшие, ругающиеся про себя солдаты.

Перед полуночью армейские капелланы провели богослужение для всех желающих.

Был отдан приказ к началу сражения, и все подразделения вышли на свои позиции. «Красным мундирам» и ополченцам выдали штурмовые лестницы. Отказался от лестниц только Гонка. Он сказал, что его воины и так справятся со своей задачей.

В три часа ночи французы все еще не подозревали о нависшей над ними угрозе. На остров опустился густой туман, скауты Ренно тщательно выискивали вражеских разведчиков и уже убрали семерых.

Ровно в три начался артобстрел. Он продолжался полтора часа без перерыва. В ответ заговорили и пушки французов, наводчики защитников крепости ориентировались по огненным вспышкам орудий англичан, но в темноте они не могли проверить точность своих прицелов. Артиллеристам британской армии и колонии Род-Айленд было легче справиться с заданием, потому что они прекрасно представляли крепостные укрепления.

В половине пятого утра наступило краткое затишье. Ренно и его скауты повели к стенам крепости отряд подрывников, те заложили взрывчатку в нескольких местах. Раздались оглушительные взрывы, которые еще долго отдавались эхом в ночной тишине, после чего снова поднялся артобстрел. Он продолжался не менее часа.

Генерал Пепперелл следил за каждым действием своих подчиненных. Незадолго до рассвета он выслал вперед пехоту. Впереди шли сенеки и могауки, они разделились на три группы; центральной группой командовал сам Гонка, двумя другими – его старшие военные вожди. Вслед за индейцами в центре шли «красные мундиры», на левом фланге ополченцы колонии Массачусетс, на правом – ополченцы из других колоний. Так как солдаты регулярной британской армии не умели воевать в условиях Нового Света, впереди шли виргинцы полковника Ридли.

Индейские скауты стояли на левом фланге, которым командовал Сунайи. Он понимал, что Ренно лучше кого бы то ни было, представляет местность у стен крепости, и потому пустил его вперед. Когда Пепперелл подал сигнал к бою, молодой военный вождь резко бросился вперед, вслед за ним Эличи и другие воины. Сразу активизировались и остальные подразделения, и все двинулись вперед на крепость.

Артиллерия продолжала обстрел еще в течение десяти минут, пока атакующие части не подбежали к самой стене. Затем пушечная канонада вдруг смолкла.

На какое-то мгновение воцарилась неестественная тишина.

В неясном предутреннем свете Ренно видел прямо перед собой смутные очертания крепостной стены. Артиллеристы и подрывники поработали на славу, в одном месте в стене зияла большая брешь. Ренно пролез сквозь эту дыру и оказался в неприступном Луисберге. За ним последовали и остальные воины.

Генерал де Мартен поднял на защиту крепости все свои части. Он не был уверен, что именно собираются предпринять англичане, поэтому его войска и отряды индейцев рассредоточились на протяжении полумили. К тому времени, когда французы смогли локализовать места атаки англичан, те уже проникли внутрь крепости через три больших отверстия в стенах.

Ренно на бегу сразил одной стрелой воина-алгонкина, второй – французского пехотинца и, не останавливаясь, мчался вперед. Никаких инструкций никто ему не давал, но он уже решил, что будет делать. Не обращая внимания на выстрелы, он пробежал мимо солдатских казарм, мимо плаца и скоро уже был рядом с офицерским зданием, где когда-то жил сэр Филипп Ранд. Ренно надеялся, что дух его друга сейчас наблюдает и за ним, и за ходом всей битвы, которая стала возможной благодаря его героическому самопожертвованию. Сегодня они отомстят за сэра Филиппа.