Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс. Страница 28

Из кареты выбрался мужчина. Мальчуган прошептал:

– Это один из любовников. Лиззи говорит, он лорд. Наверное, Томас, про которого поют в песне.

– В какой песне?

Из дома вышел пожилой слуга и впустил визитера. А Мертон тоненьким дискантом пропел песенку о прелестной Анне Сент-Олбанс, «птичке со сладким голоском», по которой томятся множество джентльменов, но сейчас «успеха добился Томас», который и заключил ее в свои объятия.

Когда Дэр узнал отвратительную правду об Уилле Брэд-филд, очевидность предстала перед ним в одно мгновение. Что же касается Орианы, сведения – чертовски противоречивые и запутанные до предела – следовали непрерывным потоком.

Очаровательная вдова, которая шарахалась в сторону от поцелуев, оказалась известной певицей, выступающей на сцене, и незаконной дочерью беспутного герцога. Она сама и один из ее многочисленных любовников стали героями уличной песенки. Ее нынешний покровитель – аристократ, владеющий роскошной каретой с гербом на дверце, и этот покровитель наносит ей визит среди бела дня.

«Точь-в-точь как Доррити Кроуи, – подумал Дэр, – переходит от одного мужчины к другому». Ненасытная, жаждущая все новых развлечений, не в состоянии успокоиться. И что самое скверное, необыкновенно лживая.

– Мне пора идти, – сказал он мальчугану и направился к дому Орианы.

Ухватившись за дверной молоток, Дэр вложил в удары всю свою злость. Пожилой слуга, изумленный неистовством его стука, осведомился, какое у него дело.

– Передайте вашей госпоже, что знакомый ей джентльмен желал бы засвидетельствовать свое почтение. И, пожалуйста, не говорите мне, что она не принимает, я видел, как в дом только что вошел визитер.

Отступив на шаг от входной двери, дворецкий – или, быть может, управляющий – произнес спокойно и вежливо:

– Прошу вас, сэр. – Он бережно принял у Дэра шляпу и передал ее молодому лакею в темно-желтой ливрее с кантами синего цвета. – Как позволите вас отрекомендовать?

– Корлетт.

Расхаживая по небольшой комнате, Дэр пристально разглядывал обстановку. Стулья, расставленные у камина, и присутствие в комнате раздвижного стола дали ему понять, что он находится в гостиной для утреннего завтрака. Он перешел в соседнюю комнату, достаточно большую и явно предназначенную для занятий музыкой и пением, здесь стояло фортепиано, на столе лежала стопка нот, в углу находился пюпитр для них, а на диване лежал музыкальный инструмент, похожий на гитару. Осмотревшись получше, Дэр решил, что комната служит Ориане также и библиотекой. На полках в шкафу стояли по преимуществу старые, даже очень старые книги. Нижнюю полку занимали тома in folio [8] – вероятно, партитуры. На стенах висели вставленные в рамы картины из театральной жизни. С одной из них соблазнительно улыбалась Салли Верной с букетиком цветов в руке. Нашел Дэр и портрет Джозефа Вернона, помещенный между двумя медными настенными канделябрами.

Так значит, в этой милой, уютной комнате Ориана поет, играет и развлекается со своими поклонниками. Несмотря на испытываемые им душевную боль и ярость, Дэр заметил, насколько обстановка в этом приюте отдохновения и радости соответствует личности Орианы, ее интересам и ее прошлому. Со своим женским тактом и вкусом Ориана создала дом такой теплый и одновременно стильный, о каком Дэр мечтал для себя.

Заслышав шаги на лестнице, он обернулся.

– Мадам Сент-Олбанс примет вас, – сообщил все тот же немолодой слуга, даже не стараясь скрыть свое недоумение.

Дэр поднимался по лестнице, и сердце его колотилось в унисон с тяжелой поступью. Увидит ли он Ориану рассерженной? Встревоженной? Пристыженной?

Дэр вошел в гостиную. Ориана, сидя на канапе, вела серьезный разговор с худощавым джентльменом, виски которого были тронуты сединой. Выглядела Ориана просто ангелом, а ее платье с высокой талией – белым облаком из множества слоев полупрозрачной ткани. Глубокий вырез обнажал прекрасные белые плечи и верхнюю часть груди. Каштановые кудри, перевязанные светлой лентой, открывали лоб. Пышный наряд в сочетании со строгим выражением лица распалил негодование Дэра.

– Сэр Дэриус, вот неожиданное удовольствие. – Голос прозвучал мягко, но за этой мягкостью скрывалось беспокойство. – Что привело вас в Лондон?

Пока Дэр еще только собирался ответить, титулованный джентльмен произнес:

– Дорогая моя, причина предельно ясна. Это вы.

Глава 13

– Я в состоянии ответить сам, – заявил Дэр.

Его резкий тон вызвал у Орианы улыбку, а ее гость сдвинул брови.

Во время долгого и утомительного путешествия из Ливерпуля Дэр тщательно обдумал все, что скажет. Но, теперь, когда он снова увидел Ориану, все слова вылетели из головы. Да это, собственно, и не имело значения, поскольку Ориана была не одна.

– Чего же вы от меня хотите? – безмятежно спросила она, вставая с канапе.

Ах, она, конечно, знала, чего он хочет. А он даже не мог поцеловать ее.

– Помощи. Я здесь для того, чтобы выбрать обстановку для моего нового дома, и потому желал бы узнать названия самых лучших лондонских магазинов и складов. Я надеялся найти подходящие вещи в Ливерпуле, но не преуспел в этом. И это не единственное мое разочарование за время пребывания там, – резко проговорил он, напоминая Ориане о ее тайном бегстве.

Дэру до боли в кончиках пальцев хотелось дотронуться до ее нежно выступающих ключиц. Его губы стосковались по ней. А он стоит тут и рассуждает о мебели, в то время как ему необходимо лишь одно, уложить ее в постель и показать ей, чего она лишилась, бросив его.

– Лорд Раштон, – обратилась Ориана к джентльмену, – позвольте представить вам сэра Дэриуса Корлетта из Дербишира и с острова Мэн.

Значит, это и есть граф Растлип – что-то в этом роде было нацарапано на конверте письма, которое отправлял Дэр на почте в Дугласе по просьбе Орианы.

Граф проговорил с неукоснительной выдержкой отлично воспитанного человека:

– Я знавал Корлетта из Дэмерхема, он обращался ко мне по поводу взноса для филантропического проекта несколько лет назад. Это не ваш родственник, сэр Дэриус?

– Мой дед.

– Сожалею, что мы с ним так и не познакомились лично, однако, по всей видимости, то был в высшей степени достойный человек. Если я не ошибаюсь, он был промышленником?

– Он владел свинцовыми рудниками. Возле Матлока.

– Мебель, которую вы подыскиваете, нужна вам для собственности в Дэмерхеме?

– Нет, милорд. Я построил виллу в сельской местности на острове и теперь должен ее обставить.

Интересно, хороший это признак или плохой, что Ориана не сочла нужным рассказать о его существовании?

– Вы были бы в восхищении от этой местности, лорд Раштон. Уединенная долина и великолепный вид на горы, – сообщила она.

– Это звучит чудесно. В городе теперь очень многолюдно, сэр Дэриус, но скоро он опустеет. Надеюсь, у вас не было затруднений с поисками Приличной гостиницы?

– Я остановился в «Нерд» на Кинг-стрит.

Это была одна из самых фешенебельных и дорогих гостиниц в Лондоне, и Дэр надеялся, что на заносчивого лорда Растлипа это произвело впечатление.

– Как я понимаю, это не первый ваш визит.

Дэр не раз встречал джентльменов такого типа – с чувством собственного достоинства, богатых, безупречно одетых. От макушки своей седеющей головы до кожаных подметок лорд Раштон являл собой образец английского аристократа, столь же корректного в поведении, сколь и в одежде.

Глядя на Ориану, граф с приятностью проговорил:

– Я полагаю, мне лучше удалиться и предоставить вам возможность побеседовать с сэром Дэриусом. Моя дочь требует, чтобы я сопровождал ее в Гайд-парк, так как ее суженый мистер Пауэлл в настоящее время находится в Уэльсе у постели больного родственника, и она рассердится, если я оставлю ее в одиночестве. Увидим ли мы вас сегодня в парке?

– Сегодня нет, – ответила Ориана.

Пока она провожала гостя, Дэр разглядывал два портрета, висящих на стене по обе стороны окна. Карл II при мантии и в камзоле, который во времена его правления именовали дублетом, загадочно улыбался, полуприкрыв черные глаза, его темные волосы свободно падали на плечи. Смуглое лицо и лихо закрученные усы придавали его внешности пиратский вид. Нелли Гуинн, изображенная в дезабилье, надевала цветочную гирлянду на шею барашку, белая ночная сорочка спустилась с одного плеча, обнажив полную грудь. Розовые пухлые губки напомнили Дэру губы Орианы, а волосы у нее были того же оттенка.